Петр Киле - Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга
Пушкин, рассмеявшись, раскланивается.
Садись обедать. Или сыт стихами?
П у ш к и н
Да вот в бутылке засмоленной,
Между жарким и блан-манже
Цимлянское несут уже;
За ним строй рюмок узких, длинных,
Подобно талии твоей,
Зизи, кристалл души моей,
Предмет стихов моих невинных,
Любви приманчивый фиал,
Ты, от кого я пьян бывал!
Зизи вскакивает, выказывая тонкую талию.
З и з и. Ах, Пушкин! Я попала в ваш роман под своим детским именем?
Все встают из-за стола и переходят в гостиную.
О с и п о в а. Вот вам шарада в стихах. Я прочту их, а вы угадайте, когда они были написаны. Милый Пушкин, вы отвечаете последним.
К е р н. За неправильный ответ - фант.
О с и п о в а
Простите, верные дубравы!
Прости, беспечный мир полей,
И легкокрылые забавы
Столь быстро улетевших дней!
Прости, Тригорское, где радость
Меня встречала столько раз!
На то ль узнал я вашу сладость,
Чтоб навсегда покинуть вас?
От вас беру воспоминанье,
А сердце оставляю вам.
Быть может (сладкое мечтанье!),
Я к вашим возвращусь полям,
Приду под липовые своды
На скат тригорского холма,
Поклонник дружеской свободы,
Веселья, граций и ума.
Я к о в л е в. Это же что-то из "Евгения Онегина".
К е р н. Ответ неправильный.
О с и п о в а. А ты знаешь?
К е р н. Да.
В у л ь ф. И я знаю.
П у ш к и н (Зизи). Мадемуазель, а вы?
З и з и. Нет, не знаю. Я берусь варить вам жженку!
Д е л ь в и г. Прошу, прошу. Я вам все приготовил.
Зизи принимается тут же за отдельным столиком колдовать с телодвижениями, исполненными юности и изящества.
О с и п о в а. Милый Дельвиг! Баронесса вперед ответит.
Б а р о н е с с а. Очевидно, Пушкин написал эти стихи перед отъездом из Михайловского в 1826 году.
О с и п о в а. Ответ неверный.
Д е л ь в и г. Здесь весь Пушкин и вместе с тем голос его из юности звучит. Неужели это ты написал в свое первое пребывание в Михайловском сразу после Лицея?
П у ш к и н. Нет, я думаю, все-таки позже.
К е р н. Барон ответил правильно, а Пушкин - неверно. С вас фант!
О с и п о в а. Милый Пушкин, вы это стихотворение вписали в мой альбом 17 августа 1817 года перед отъездом из Михайловского-Тригорского.
П у ш к и н. В самом деле? В предчувствии всех будущих переживаний и формы "Онегина"? (Задумавшись, отходит в сторону.)
Б а р о н е с с а (усаживаясь за фортепиано). Михаил Лукьянович за фант споет нам песню. Какую?
Я к о в л е в. Если Пушкин извинит и не станет сердиться, я бы спел романс на его стихи, музыка моя.
Б а р о н е с с а. "Я вас люблю, хоть я бешусь"? (Играет.)
Я к о в л е в
(вольно или невольно изображая Пушкина)
Я вас люблю, хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный и т.д.
Все смеются, что однако не нравится Осиповой, и пенье прерывается. Звучат другие песни. Пушкин и Анна Вульф на переднем плане.
В у л ь ф. Вы чем-то встревожены, вам не в себе, я хорошо вас знаю. Маменька виделась с Жуковским, он встревожен тоже. Я могла лишь косвенно догадаться, что речь идет о поэме на библейскую тему, непристойного содержания; ее приписывают вам. Это правда?
П у ш к и н. Милая Анета, это правда. Но лучше бы мои друзья не вмешивались в это дело, мне будет хуже.
В у л ь ф. Пресловутая поэма ваша?
П у ш к и н. Так вам я и сказал. Но от ответа зависит моя судьба.
В у л ь ф. О, горе!
П у ш к и н. Что?
В у л ь ф. Вы мне ответили.
П у ш к и н. Там, кроме непристойностей в духе "Декамерона", и богохульство, с точки зрения Департамента духовных и гражданских дел. Грехи моей юности. Помолитесь за меня, мой друг.
В у л ь ф. О, буду, буду! (Отходит в смятеньи.)
Я к о в л е в
(сидя за фортепиано)
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.
Все собираются вокруг певца и композитора и поют хором.
Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумокла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
З и з и. Пунш готов. Берите бокалы! А лучше - кружки!
Д е л ь в и г. Кто не хочет жженки, вино! Начинается веселье! Поскольку всем нам предстоит дорога, пьем до утра!
Сцена 2
Квартира Дельвига, которую в отсутствие хозяев занимает Керн с отцом и сестрой, а также с маленькой дочкой, которая дает о себе знать лишь изредка голосом или няней, входящей к ней; у нее временно поселилась Ольга, вышедшая замуж. В гостиной у окна с книгой Ольга и Керн. Входит Пушкин.
П у ш к и н
Войдя в квартиру Дельвига с мороза,
Попал я к Керн со всем ее семейством,
И тут же как бы в полутайне свадьба
Моей сестры справлялась, - это сон!
К е р н
То был лишь сон?
О л ь г а
Я замуж вышла вправду,
Пусть в тайне от отца, но с материнским
Благословленьем, что свершила ты
С иконой, с хлебом и вином, как должно.
П у ш к и н
И приютила здесь же новобрачных, -
О, ангел-утешитель! Это сон!
И сон мой длится...
К е р н
Пусть он длится вечно.
П у ш к и н
О, чудотворица! О, чародейка!
О, ангел во плоти!
О л ь г а
Царевна-лебедь.
К е р н
А Пушкин, верно, князь из сказки той,
Какую разыграли звери ночью
В Тригорском? Я в ней барышней-крестьянкой
Скорее буду, ведь царевна-лебедь
Иль унеслась, иль воплотилась в ней.
Но князь ее покинул несомненно.
П у ш к и н
Нет, это невозможно. В высшем мире
Все высшее свершается предвечно.
Входит Алексей Вульф; Пушкин уединяется с ним в кабинете Дельвига.
П у ш к и н. Это сказка, с которой соприкасается наша жизнь; подобную сказку я однажды написал, пребывая в веселом расположении духа, как Боккаччо, когда он сочинял "Декамерон", - на миф о непорочном зачатьи...
А л е к с и с. "Гавриилиаду"! О еврейке Марии, выданной замуж за старика Иосифа, весьма томящейся от своей девственности, что естественно, соблазненной змеем, архангелом Гавриилом, посланцем Господа, которые лишь подготовили свидание девы с голубкой, облик которой принял Бог, - и вот каким образом был зачат сын Божий. И все это в стихах, удивительных по точности и простоте, когда эротика и богохульство исчезают в чистейшей поэзии, - жаль только цензура у нас никогда не даст разрешения опубликовать твою чудесную поэму.
П у ш к и н. Что цензура, Департамент духовных и гражданских дел запрашивает меня об авторстве в отношении "Гавриилиады", разошедшейся в списках.
