Александр Островский - Горячее сердце
Подходит 2-й мещанин.
Тебе что?
2-й мещанин. Векселек вам! Не платит.
Градобоев (приняв вексель). Сидоренко, сунь его за зеркало.
Сидоренко уходит.
2-й мещанин. Да как же за зеркало?
Градобоев. А то куда ж его? В рамку, что ль, вставить? У меня там не один твой, векселей тридцать торчит. Вот встречу как-нибудь твоего должника, скажу, чтоб поплатился.
2-й мещанин. А если он…
Градобоев. А если он… а если ты станешь еще разговаривать, так видишь. (Показывает костыль.) Пошел прочь! (Увидав 3-го мещанина.) А, друг любезный, ты здесь! Долги платить – денег нет, а на пьянство есть: вексель на тебя другой год за зеркалом торчит, заплесневел давно, а ты пьянствуешь. Ступай в сени, дожидайся! Вот я тебе вексель-то на спину положу, да костылем и стану взыскание производить.
3-й мещанин. Явите божескую милость, ваше высокоблагородие! Достатки наши вам известные… помилосердуйте!
Градобоев. Вот я те помилосердую, ступай. (Заметив Силана.) Эй ты, дядя! Иди за мной в комнаты! С тобой у нас большой разговор будет. (Прочим.) Ну, с богом. Некогда мне теперь судить вас. Кому что нужно, приходите завтра. (Уходит с Силаном.)
Все расходятся. Входит Гаврило с холстинным мешком за плечами.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Аристарх и Гаврило.
Аристарх. А! Гонимый, здравствуй!
Гаврило. Слышал, стало быть?
Аристарх. Слышал.
Гаврило. Где правда?
Аристарх. Разве не знаешь? Подыми голову кверху.
Гаврило подымает.
Вон там!
Гаврило. Знаю. А где нам суда искать?
Аристарх. А суда вон там! (Показывает на дом городничего.)
Гаврило. А ежели мне правого нужно?
Аристарх. А правого нужно, так подожди, будет и правый.
Гаврило. Да скоро ли?
Аристарх. Ну, не так, чтоб; зато уж хороший. Всех рассудит: и судей и судимых, и тех, которые неправый суд давали, и тех, которые никакого не давали.
Гаврило. Знаю я, про что ты говоришь-то.
Аристарх. А знаешь, зачем спрашиваешь. Ты что это мешок-то надел, аль в дорогу собрался?
Гаврило. На богомолье.
Аристарх. Час добрый! Куда?
Гаврило. В пустынь.
Аристарх. Один?
Гаврило. Нет, нас много, и крестница твоя.
Аристарх. Беглянка-то? Дома-то, чай, ищут.
Гаврило. Нет, крестная посылала сказать, что, мол, ушли на богомолье, чтоб не искали. Да кому плакать-то о ней? Мачеха, поди, рада, а отцу все равно, потому, он стал совсем без понятия. Мне зажитых не отдает, полтораста рублев.
С крыльца сходят городничий и Силан.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Градобоев, Силан, Гаврило, Аристарх.
Градобоев. С ума я сойду с этим делом проклятым; всю ночь нынче не спал. Точно гвоздь мне в голову засел. А уж доберусь. (Силану.) Говори хоть ты толком, чучело!
Силан. Ничего я не скажу, вот что: греха много. Это дело мудреное! И! Мудреное! Куда мудреное!
Градобоев. Ну, а хозяин-то, прежде Василья, думал на кого-нибудь?
Силан. Заплыли у него очи-то, я говорю; заплыли, потускнели совсем. Въявь-то он ничего не может… что надлежащее, а городит так, зря, от дикости от своей.
Градобоев. Я за тебя примусь, я тебя в острог.
Силан. Ну, вот еще! Думал-думал, да выдумал. С большого-то ума!
Градобоев. Кому ты грубишь! Ты погляди, кому ты грубишь!
Силан. Да коли нескладно и совсем некстати.
Градобоев. Ты, видно, в арестантской давно не сидел.
Силан. Для того и не сидел, что не мое это место, вот что.
Градобоев. Молчи!
Силан. Молчу.
Градобоев. Я тебя, дружок, говорить заставлю! (Наступая на него.) Кто украл?
Силан. Коли ты пужать… Знать не знаю… вот и залажу, и залажу… Хоть огнем жги… Так уж это, я тебе скажу, ты от камня скорей ответа дождешься, чем от меня.
Градобоев. Варвары! Да ведь не Васька?
Силан. Я почем знаю. Васька человек маленький, его как хошь тормоши; а что, конечно, и у него тоже душа, она чувствует.
Градобоев. И не Гаврилка?
Силан. Опять же мое дело сторона. Гаврилко весь тут, его хоть вывороти. У него за душой есть ли железный грош? Навряд ли! А совести у него супротив других… очень даже достаточно.
Градобоев. Ну, так на твое и выходит?
Силан. На что на мое? Я ничего не знаю, вот тебе и сказ!
Градобоев. Ну, в острог, нечего с тобой больше толковать.
Силан. Хоть и в острог, все то же будет. Так вот же тебе… (Решительно.) Знать не знаю… что меня, старика, пужать выдумал!
Градобоев (подбегает к нему с кулаками). Да я не пугаю. Ведь я с тобой лаской, понимаешь ли ты, лаской.
Силан. Да хоть и лаской…
Градобоев. Ведь если ты мне поможешь, я тебе такой магарыч… ну, десять, пятнадцать рублей.
Силан. Уж это, кажется, скорей от каменного попа железной про…
Градобоев. Не договаривай, мошенник! Имей почтение к градоначальнику.
Силан. Что ж почтение? Я, как должно, без шапки… перед тобой.
Градобоев. Слушай! (Шепчет на ухо.)
Силан. Да!
Градобоев. Часто?
Силан. Почитай, каждую ночь.
Градобоев. Ну, слушай. (Шепчет.) Сейчас ты и подай знак. Закричи.
Силан. Ладно!
Градобоев. Только ты никому ни гу-гу, а то знаешь у меня!
Силан. Ну, да уж…
Градобоев. Ступай!
Силан. Прощенья просим. (Уходит.)
Подходит Гаврило.
Градобоев (увидя Гаврилу). Ты что тут, друг любезный, шатаешься?
Гаврило. Я, ваше высокоблагородие, без места теперича-с.
Градобоев. Нехорошо! Кто без места, тот прохвост.
Гаврило. Я, Серапион Мардарьич, ничему этому не причинен. Не то что без места, я теперича, как есть, без копейки.
Градобоев. Еще хуже! И мне теперь с тобой лишняя печаль. Как об сыне родном, милый, об тебе заботиться надо.
Гаврило. Не оставьте!
Градобоев. Не оставлю. Буду в оба глядеть, как бы ты не украл чего. У кого копейки в кармане нет, у того, на чужое глядя, руки чешутся, а такие люди близки сердцу моему.
Гаврило. На что мне чужое! Мне и моего-то не отдают.
Градобоев. Не отдают?
Гаврило. И хозяин прогнал без расчету.
Градобоев. И прогнал? Ах, разбойник! Ну, что ж мне теперь прикажете с ним делать?
Гаврило. Явите божескую милость.
Градобоев. Явлю. Подожди, вот придет твой хозяин, проси у него расчета при мне, я с ним разделаюсь.
Гаврило. Будет ли мне польза, ваше высокоблагородие?
Градобоев. Не знаю, друг. Я так думаю, хозяин обругает тебя, а будешь приставать, так прибьет, а я прибавлю.
Гаврило. Где же мне с него денег искать, ваше высокоблагородие?
Градобоев. Мне-то что за дело, ищи, где хочешь!
Гаврило. Стало быть, мне теперь голодной смертью помирать?
Градобоев. Стало быть, помирать. – А кто его знает, может быть, и отдаст.
Гаврило. Нет, не отдаст. Разве вы прикажете.
Градобоев. Прикажете! А ты сперва подумай, велика ли ты птица, чтобы мне из-за тебя с хозяином твоим ссориться. Ведь его за ворот не возьмешь, костылем внушения не сделаешь, как я вам делаю. Поди-ка заступись я за приказчика, что хозяева-то заговорят! Ии мучки мне не пришлют, ни лошадкам овсеца: вы, что ль, меня кормить-то будете? Ну, что, не прошла ль у тебя охота судиться-то? А то подожди, подожди, друг любезный!
Гаврило. Нет, уж я лучше…
Градобоев. То-то, ты лучше… беги, да проворней, а то задержать велю.
Гаврило (отступая и кланяясь.) Так уж я…
Градобоев. Ступай с богом!
Гаврило проворно уходит.
Держи его! Ха-ха-ха!
Гаврило убегает и прячется за угол.
Эх, дела, дела! Не сходить ли на рынок для порядку! (Кричит.) Сидоренко!
Сидоренко показывается в дверях.
Сидоренко. Чего изволите, ваше высокоблагородие?
Градобоев. Бери кулек, догоняй, я на рынок пошел. (Уходит.)
