Лопе де Вега - Глупая для других, умная для себя

Нам нужно бы поговорить,
Да вот нельзя при Теодоре.
Но как же мне моей сеньоре
Затею вашу объяснить?

Ступай к ней. Этот приступ страсти –
Безумие, но не любовь.
И если так случится вновь,
От красоты ее, от власти
Я лучше сразу отрекусь.
Иди и передай дословно,
Что я обижен ею кровно
И во Флоренцию вернусь.
Я вовсе не хочу супруги,
Разумной только до поры.

Какие милые дары,
Чтоб возвратить любовь подруги!
Пойду, и госпожа моя
Расскажет мне, что с ней такое.

Теперь, когда нас только двое,
Я вам хочу сказать, кто я,
Отважный рыцарь.

Мне сейчас,
Сеньора, это сообщили,
И я молю, чтоб вы простили
Виновного, который вас
Не так почтил, как должно было.

А я в ответ вам признаюсь,
Что очень искренно стыжусь
Того, что здесь происходило.

Ее высочество, сеньор,
Как видите, глупа изрядно.
Уж вы простите.

Мне досадно
Не то, что мне был дан отпор,
Коль скоро сквозь ее ворота
Уехал с почтой Соломон,[20]
А то, что, к смерти присужден,
Я в тайну посвятил кого-то,
В чьем представленье я злодей.

Все то, что вы ей рассказали
Про ваши беды и печали,
Меня растрогало сильней.
Мои каменья, дом, доход,
Считайте вашими, Отавьо.

Что ты на это скажешь, Фабьо?

Скажу, что черт их разберет.

Мою признательность, сеньора,
Мне трудно выразить в словах.

Спор о наследственных правах,
Должно быть, разрешится скоро.
Быть может, к власти призовут
Меня, Фарнезе знаменитый,
И если для моей защиты
Согласны вы остаться тут,
Поверьте, что моя приязнь
Вознаградить бы вас сумела
Превыше всякого предела.

Что здесь: приязнь или боязнь?

Боязнь остаться без друзей
И участь претерпеть дурную.

Я – женщина, и я ревную.
Беда грозит любви моей.

Но мне у вас просить придется
Отсрочки. У меня сейчас
Забот сверх меры.

Из-за вас
Он во Флоренцию вернется.

Как – во Флоренцию? Он родом
Из Пармы, герцог – брат ему.

Он сказки плел вам потому,
Что говорил перед народом.

Счастливый путь, Отавьо славный,
И в знак того, что вы – со мной
И будете любой ценой
Отстаивать мой сан державный,
Примите этот вот алмаз,
Как память женщины, которой
Вы стали другом и опорой.

О, как благодарить мне вас!
Я буду скован цепью вечной,
Надев его, – ведь мы должны
Блюсти обычай старины, –
На средний палец, на сердечный.

Раз он у ней на поводу
И покорен наполовину,
Я, кажется, сорву и скину
С себя всю дурость.

Я иду
Вдогонку.

Фабьо и Диана!..

Беседа ей была слышна.

Мне с ней поговорить?

Она
Тигриной злобой обуяна.
Пройдемте здесь, как будто вы
Ее совсем и не видали.

Диана! Почему в печали?

В печали из-за вас, увы!
Чуть я приехала, вы тотчас
Пришли ко мне с одним советом,
А поступаете не так.

В чем именно?

Вы мне велели
Бежать мужчин, – они, мол, скверны,
А сами всюду с ними вместе.
Не дальше, как сегодня утром,
Вы мне на тысяче примеров
Опять доказывали это.
Не понимаю, в чем тут дело,
Но, вероятно, все – обман.
Неужто мне любить их вредно?
Я после вашего урока
Забыла всякое веселье:
На сердце – словно паутина,
А в мыслях – словно пепел серый.
Мой друг, скажите: что такое
Любовь?

Любовь, Диана, – это
Желанье.

Только-то?

А также
Осуществление надежды.
Любовь есть перевоплощенье
Двух душ.

Как так?

Подобье мены:
Они меняются телами,
Покинув собственное тело.

Ой, боже!

Что вас удивляет?

Да эта перемена тела.
Ведь, право же, на целом свете
Нет изобретенья чудесней.
А что обычно разлучает
Двух любящих друг друга?

Ревность.

Что значит – ревность?

Подозренье,
Что есть другой властитель сердца.

А если есть такой?

Обида.
Затем что ревность, только ревность,
Подобна полуночной тени,
Которую своим движеньем
Рождает самый человек,
Или картине в отдаленье,
Где неприметные мазки
Рисуются нам горной цепью.
Вам не случалось, мимоходом
Взглянув на зеркало небрежно,
Принять свой образ за чужой?
Так точно поступает ревность.

Как много в ней всего зараз!

Не дай вам Бог ее изведать.

О сладкая мечта любви!
Зачем ты манишь наше сердце
К тому, чего оно не знает?
Мне обещал мой Фабьо верный
Найти защитника, и вот
Взамен охраны и поддержки
Я увидала только ложь
И неприкрытую измену.
Я не страшилась полюбить
Столь доблестного кавальеро,
Как Алехандро, – и так горько
Посрамлено мое доверье!
Увы, я только скорбь нашла
В том, что казалось мне спасеньем!
Увы, я ведала бы счастье,
Когда бы счастья не хотела!

О мой родной поселок,
Мой луг прелестный!
Пусть тех, кто разлучил нас,
Изгложет ревность!

О милая моя пустыня,
Где я внимала нежной речи
Певучих птиц среди цветов,
Текучих вод во льдинах белых!
Там нет притворства, нет обмана,
Нет вероломства, нет насмешек,
И не должна бояться жизнь
Ни шпаги, ни отравы смертной.
Когда в деревне я жила,
То самый страх мне был неведом;
Теперь же я устрашена
Своею собственною тенью.
Там были все душою просты,
А здесь – одни других хитрее;
В устах низкопоклонной лжи
Дороже тот, кто стоит меньше.

О мой родной поселок,
Мой луг прелестный!
Пусть тех, кто разлучил нас,
Изгложет ревность!

Влюбленные найдут всегда,
Как им достигнуть примиренья.

И все ж такие подозренья
Для нас тяжеле, чем вражда.

Сеньора! Фабьо говорит, –
Хотя, увидев, как вы странно
Переменились так нежданно
К тому, кто вас боготворит,
Я выполнил бы долг бесспорный,
Расставшись с вами, – что сейчас
Я быть обязан возле вас.

Да, Фабьо – человек проворный;
И если б он, чтоб стихло рвенье,
Был вздернут на зубец стенной,
Нашла бы честь моя покой,
А глупая любовь – отмщенье.