Димитр Димов - Передышка в Арко Ирис
Эстанислао. Не хитрите! В действительности у вас далеко не равные условия!
Инес (сухо). Да! С точки зрения политики вы, может быть, и правы.
Эстанислао (с грустью). И это вас сердит?
Инес (с усмешкой). Я не могу сердиться на вас!.. Но Пилар – да, она меня раздражает! Ни одна дочь не забудет унижений матери и не простит бывшую любовницу отца.
Эстанислао. По-человечески вас можно понять. Но я не могу испытывать к Пилар такую же неприязнь.
Инес (задумчиво смотрит на него). Вы сотканы из противоречий. Вам это не приходило в голову?
Эстанислао. Противоречия свойственны каждому человеку. Разве у вас их нет?
Инес. Сколько угодно! Но противоречия делают человека добрее, не так ли?
Эстанислао. Или по крайней мере умнее! Тут вы не далеки от истины.
Инес (с легкой иронией). Это, надо полагать, марксистская истина, раз вы с ней согласны.
Эстанислао (усмехаясь). Да, вполне марксистская.
Инес. Только вот… в данном случае бесполезная! (С грустью качает головой.)
Эстанислао. Почему?
Инес. Потому что видим ее только мы с вами. Ведь вокруг бушует война.
Эстанислао. Не стоит пока говорить о войне! Почему вы не хотите порадоваться, как я, этому спокойному прекрасному утру?
Инес (вспыхнув). Радоваться? Чему? Той крохе счастья, которую нам вчера вечером швырнула война?
Эстанислао (тихо, с удивлением глядя на нее). Не будем называть это счастьем. Простите меня, если я вчера оказался слишком дерзким.
Инес (с горечью). Мужчина, явившийся с поля боя, не может не быть дерзким. А женщина в беде всегда уступчива. Вы это имели в виду?
Эстанислао. Трудно сейчас мечтать об ином.
Инес. А я мечтала об этом «ином» всю ночь!
Эстанислао. Это неразумно.
Инес. Похоже, что мне не хватает разума, а вам – чувства!
Эстанислао. Не спешите с выводами!.. Сейчас никто из нас не может сказать, чего не хватает другому.
Инес. Война помогает нам смотреть на вещи трезво, не так ли?
Эстанислао. Да!.. Помогает хотя бы в этом.
Инес. Но кому нужна эта жестокая война?
Эстанислао. От нее зависит сейчас судьба свободы во всем мире.
Инес. Нельзя ли придумать более убедительное оправдание?
Эстанислао. Для миллионов людей нет ничего более убедительного.
Инес (резко). Тогда пойте осанну войне!.. Сражайтесь и погибайте вместе с солдатами!.. Я похороню вас под пальмами и установлю на могиле красную звезду… И заставлю отца Сантьяго читать над вами не писания апостолов, а сочинения Маркса!
Эстанислао. Отец Сантьяго до того сбит с толку, что и это сможет. (Смеется.)
Инес (с грустью). Наше с вами положение, как видно, вас забавляет?
Эстанислао. Было б хуже, если б оно нас удручало.
Пауза.
Инес. Вы женаты?
Эстанислао. К чему этот вопрос!.. Неужели сейчас это важно?
Инес. В известном смысле – да.
Эстанислао. Я не женат.
Инес. Но, быть может, вы любите какую-нибудь девушку в вашей далекой холодной стране?
Эстанислао. Моя страна не такая уж холодная, как вы думаете… И люди тоже.
Инес (настойчиво). Я спрашиваю, есть ли там у вас любимая женщина?
Эстанислао. Была!.. Но теперь ее нет. Ее убили фашисты.
Инес. И вы не можете ее забыть?
Эстанислао. Я храню память о ней… Любовь у нас не обожествляется.
Инес (сухо). Благодарю! Это я и хотела знать.
Эстанислао. А зачем?
Инес (с гневом). Потому что у нас любовь обожествляется.
Эстанислао (шутливо). Всегда?
Инес. Да! Она превращается в андалусское «канте хондо».
Эстанислао. Что это такое – «канте хондо»?
Инес. Песня о любви и смерти, которые как бы подхлестывают друг друга.
Эстанислао. Как высокопарно! Тореадор из ревности убивает цыганку! Или цыганка – тореадора! Как там?
Инес. Не насмехайтесь! Наши отношения тоже могут вылиться в «канте хондо».
Эстанислао. Это было бы замечательно! Но мне кажется, что у вас слишком разыгралось воображение.
Инес. Замолчите! Не искушайте смерть!
Эстанислао. У вас, испанцев, скверная привычка: все время думать о смерти.
Инес. Вы тоже то и дело упоминаете о ней.
Эстанислао. Это потому, что я уже наполовину испанец. У меня даже имя испанское.
Инес. Кто придумал вам это имя?
Эстанислао. Солдаты.
Инес. А вы знаете, что значит «браво»?
Эстанислао. Знаю. У этого слова много значений.
Инес (задумчиво, словно сама с собой). Это значит смелый, мужественный, великолепный!.. (После паузы.) Но также – и разбойник. (Смеется.)
Эстанислао. Я могу обидеться.
Инес (с волнением). Напрасно. Разбойники у нас в почете! Хотя бы за смелость, с которой они выступают против наших безумных законов. В Сьерра-Неваде из вас вышел бы славный разбойник!.. (Тихо, мечтательно.) Разбойник, который вершит правосудие!
Эстанислао. Разбойники не помогут испанскому народу! Доказательство этому – ваша анархистская коммуна.
Инес. Не ругайте ее! Эта коммуна была моей самой прекрасной мечтой! Но мечта исчезла как сон! Погрязла в безумии! (Тяжело вздыхает.)
Эстанислао. Только мечтать – мало.
Инес. Но я ужасно люблю мечтать! (Оживленно.) Хотите, помечтаем вместе?
Эстанислао (усмехаясь). Давайте.
Инес. А вы не будете надо мной смеяться? Обещайте.
Эстанислао. Обещаю.
Инес (с нарастающим оживлением). Представьте себе, что мы двое разбойников в Сьерра-Неваде!.. Или нет… Лучше в саваннах Венесуэлы. Вы умеете ездить верхом?
Эстанислао. Вероятно, ne так, как вы!
Инес. Ничего!.. Как всякий разбойник, вы быстро бы научились. А я стрелой могу мчаться на коне! И лассо умею бросать, и метко стреляю. Мои предки по материнской линии – из Венесуэлы. Я в какой-то степени креолка – вы не верите?… В моих жилах течет и кровь индейцев… Я вовсе не из тех чистокровных кастильских дворян которые целовали руку Наполеону!
Эстанислао. Я этого не знал. Но что же мы будем делать в вашей саванне?
Инес. Поступим на работу в имение одного моего родственника… Будем гоняться за дикими буйволами и лошадьми.
Эстанислао. Значит, вы хотите сделать из меня ковбоя?
Инес (разочарованно). Вы – ужасный человек!.. (Подумав.) А что вы будете делать, если вам удастся выбраться отсюда живым?
Эстанислао. Пойду сражаться за свободу другого народа.
Инес. Какого?
Эстанислао. Например, китайского.
Инес (с горечью). И забудете обо мне!.. (Затаив дыхание.) Вы разбойник… разбойник… разбойник… И я с каждой секундой все больше люблю вас!
Эстанислао. Хорошо, что вас не слушают ваши бывшие слуги, иначе вы потеряли бы весь свой феодальный авторитет.
Инес (обернувшись к воротам). Ваш часовой куда-то исчез.
Эстанислао. Отошел, чтобы не мешать нашему разговору.
Инес. Какая деликатность!
Эстанислао. Он очень любит меня. Мы с ним вместе сидели в тюрьме.
Инес (с удивлением). Вы сидели в тюрьме?
Эстанислао. Да. За участие в антифашистском восстании.
Инес. Где?
Эстанислао. У себя на родине.
Инес. Значит, вы профессиональный бунтовщик?
Эстанислао (с улыбкой). Да… Почти профессиональный…
Инес. И всегда были коммунистом?
Эстанислао. Всегда! С первых классов гимназии.
Инес. А вам не приходилось отказываться от своих идей? Вы не разочаровывались в своих товарищах?
Эстанислао. Нет! Коммунист никогда не отказывается от своих идей!.. Как бы ни разочаровывался в товарищах…
Инес (с удивлением). Почему?
Эстанислао (с улыбкой). Такова сила этих идей.
Инес. А трудно стать коммунистом?
Эстанислао. Нелегко.
Инес. А что для этого надо? Читать? Анархисты больше всего смеются над вами за то, что вы постоянно что-то читаете или изучаете.
Эстанислао. Это оттого, что анархисты из народа – неграмотны, а образованные – ленивы… Но одного чтения, конечно, мало.
Инес. Что же нужно еще?
Эстанислао (с улыбкой). Зачем вы об этом спрашиваете?
Инес. В вашей партии есть аристократы?… Вы знаете кого-нибудь?
Эстанислао. Да, знаю! Например, командира республиканской авиации.
Инес. И его жену?
Эстанислао. Да. Она заведует отделом в Министерстве иностранных дел.
Инес. А вот один испанский король, дон Санчо Второй, провозгласил всех испанцев аристократами!
Эстанислао (улыбается). Умный король!.. Вероятно, он понял, что настоящие аристократы в его стране – это пахари, кузнецы, ткачи.
Инес. Но ваша партия тоже могла бы объявить всех испанцев коммунистами.
Эстанислао (с легкой иронией). Сейчас это трудновато, но через какое-то время – вполне возможно.
Инес. Тогда и аристократы могли бы стать коммунистами?
Эстанислао (улыбаясь). Конечно!
