Ги Мопассан - Мюзотта
Жан. Да... да...
Мюзотта. Там-то спустя некоторое время я и узнала, что будет ребенок... от тебя. Моим первым побуждением было сообщить тебе. Ты честный человек... Ты признал бы ребенка, а может быть, даже отказался бы от женитьбы... Но вот этого я и не хотела! Все было кончено, не правда ли? Так и должно было остаться... Я прекрасно понимала, что не могу быть твоей женой. (Смеясь.) Госпожа Мартинель! Это я-то, Мюзотта! Подумать только!
Жан. Ах, бедный друг! До чего мы, мужчины, грубы и жестоки, сами того не сознавая и не желая!
Мюзотта. Не говори так! Я не была создана для тебя. Я была только натурщицей, ты же художник. Я никогда и не думала, что останусь с тобой навсегда.
Жан рыдает.
Ну, будет! Не плачь. Тебе не в чем упрекать себя: ты всегда был добр ко мне. Это бог поступил со мною жестоко!
Жан. Мюзотта!
Мюзотта. Не мешай мне говорить. Я пробыла в Сен-Мало сколько могла, скрывая свое положение... Потом вернулась в Париж, и через несколько месяцев родился малютка. Ребенок! Когда я поняла, что случилось, мне сперва сделалось страшно... Да, страшно. Потом я подумала, что ведь это твоя кровь, частица твоей жизни, что он останется у меня, как что-то твое! Глупа бываешь, когда необразованна, и мысли путаются, словно у тебя ветер в голове... И вот я сразу обрадовалась, думала, что буду его воспитывать, что он будет расти, что он будет звать меня мамой... (Снова рыдает.) А он теперь уж никогда не скажет мне «мама», никогда не обнимет меня ручонками: я должна покинуть его и уйти неведомо куда... куда уходят все! Боже мой! Боже мой!
Жан. Успокойся, милая Мюзотта. Разве ты могла бы говорить, если бы была так плоха, как думаешь?
Мюзотта. А ты разве не видишь, что меня жжет лихорадка, что я теряю голову и сама не знаю, что говорю?..
Жан. Да нет же, нет... Успокойся.
Мюзотта. Ты успокой меня. Ты можешь меня успокоить.
Жан (целует ей волосы, потом продолжает). Вот так... Теперь помолчи немного. Побудем так, друг подле друга.
Мюзотта. Но мне нужно говорить. Столько еще надо сказать тебе! А я не могу, в голове все спуталось... О боже мой! Я все забыла... (Она приподнимается, смотрит вокруг себя и замечает колыбель.) Ах, да! Вспомнила... Это о нем, о ребенке. Скажи, что ты с ним сделаешь? Ты ведь знаешь, я сирота. Малютка останется один, совершенно один на свете. Слушай, Жан, я совсем пришла в себя. Я пойму все, что ты мне ответишь, и от этого будет зависеть спокойствие моих последних минут... Мне некому его оставить, кроме тебя.
Жан. Клянусь тебе, что я возьму его к себе и воспитаю.
Мюзотта. Как отец?
Жан. Как отец.
Мюзотта. Ты уже видел его?
Жан. Да.
Мюзотта. Поди посмотри на него еще.
Жан идет к колыбели.
Хорошенький он, а?.. Все говорят это. Посмотри на него. Несчастному малютке всего несколько дней; он наш, ты его папа, я его мама, но сейчас у него больше не будет мамы... (С отчаянием.) Обещай, что у него всегда будет папа!
Жан (возвращаясь к ней). Обещаю, дорогая.
Мюзотта. Настоящий папа, который будет его очень любить!
Жан. Обещаю,
Мюзотта. Который будет добрым, добрым, добрым, очень добрым к нему!
Жан. Клянусь тебе в этом.
Мюзотта. И еще одно... Но я не решаюсь...
Жан. Говори.
Мюзотта. Вернувшись в Париж, я старалась повидать тебя так, чтобы ты меня не заметил, и видела тебя три раза. Ты был с ней, со своей невестой, с женой... и с вами был еще господин, наверное, ее отец. О, как я на нее смотрела! Я спрашивала себя: «Будет ли она любить тебя так, как любила я? Сделает ли она тебя счастливым? Добра ли она?» Скажи, ты веришь, что она добра?
Жан. Да, верю.
Мюзотта. Ты в этом вполне уверен?
Жан. Конечно.
Мюзотта. Я тоже это подумала, даже увидев ее мельком. Она так красива! Я немножко ревновала. Вернувшись домой, я плакала. Но как ты будешь выбирать между ней и сыном?
Жан. Я исполню свой долг.
Мюзотта. А в чем твой долг? Быть с ней или с с ним?
Жан. С ним.
Мюзотта. Жан, слушай! Когда меня не будет, попроси ее, твою жену, от меня, от имени покойницы, усыновить этого ребенка и полюбить его так, как любила бы я; попроси ее стать его мамой вместо меня. Если она добра и нежна, она согласится. Скажи ей, как я страдала; скажи, что моя последняя просьба, последняя мольба на этом свете была обращена к ней. Ты сделаешь это?
Жан. Обещаю.
Мюзотта. О, спасибо, спасибо! Больше мне ничего не страшно: мой малютка спасен! Я счастлива, я спокойна. Ах, как я успокоилась!.. Ты знаешь, я назвала его Жаном, в честь тебя... Ты ничего не имеешь против?
Жан (плача). О нет!
Мюзотта. Ты плачешь! Значит, еще любишь меня немножко? Спасибо, Жан, спасибо... Ах, если бы не умереть! А впрочем, это возможно. Я себя лучше чувствую с тех пор, как ты здесь и мне все обещал; я больше уж не тревожусь. Дай мне руку. Теперь я вспоминаю всю нашу жизнь, я довольна, мне почти весело, мне хочется смеяться... Хочется смеяться, сама не знаю, почему. (Смеется.)
Жан. Успокойся, милая Мюзотта!
Мюзотта. Если бы ты знал, какие на меня нахлынули воспоминания! Помнишь, как я позировала тебе для «Нищенки», для «Продавщицы фиалок», для «Грешницы», за которую ты получил свою первую медаль?.. А завтрак у Ледуайена в день вернисажа? Больше двадцати пяти человек за столом на десятерых. Сколько тогда глупостей наговорили! Особенно тот маленький... маленький... как его? Такой маленький шутник, он постоянно пишет портреты и всегда непохожие... Ах, да, Тавернье!.. А когда ты перевез меня к себе и поместил в той комнате, где стояли два больших манекена... Я боялась их ночью... Я звала тебя, и ты приходил меня успокаивать. Ах, как это было смешно!.. Помнишь? (Опять смеется.) Если бы это могло повториться снова! (Вскрикивает.) Ах, мне больно!.. Больно... (Жану, который хочет позвать доктора.) Нет! Останься! Останься! (Пауза. Ее выражение лица и тон вдруг меняются.) Смотри, какая замечательная погода! Хочешь, поедем с ребенком покататься в лодочке?.. Я так люблю эти лодочки! Они такие красивые... Быстро-быстро скользят по воде и совсем бесшумно! Если я твоя жена, то могу встать, я выздоровела... Милый! Я никогда не думала, что ты женишься на мне... А наш малютка, посмотри, какой он хорошенький, как он вырос... Его зовут Жаном, как и тебя... У меня два маленьких Жана, и оба мои!.. Как я счастлива!.. Знаешь, он сегодня начал ходить!.. (Опять смеется, протягивая руки вперед, как бы показывая ребенка, которого видит перед собой.)
Жан (плача). Мюзотта, Мюзотта, ты меня узнаешь?
Мюзотта. Как же мне не узнать тебя, ведь я твоя жена! Обними меня, милый! Обними меня, любовь моя...
Жан (обнимает ее, рыдая и повторяя). Мюзотта, Мюзотта!
Мюзотта приподымается и указывает Жану рукой на колыбель, к которой тот направляется, кивнув ей утвердительно головой. Когда Жан доходит до колыбели, Мюзотта становится на колени и безжизненно падает обратно на шезлонг.
Жан (испуганно зовет). Пеллерен! Пеллерен!
СЦЕНА ПЯТАЯ
Те же. Пеллерен, г-жа Флаш, Бабен вбегают в правую дверь.
Пеллерен (быстро подойдя к Мюзотте, наклоняется и прислушивается). Сердце не бьется. Дайте зеркало, госпожа Флаш.
Жан, Ах, мне страшно!
Г-жа Флаш передает Пеллерену ручное зеркало, которым тот медленно проводит перед ртом Мюзотты.
Пеллерен (тихо). Умерла!
Жан (бросается к умершей и долго целует ей руку; голос его дрожит от слез). Прощай, бедная подруга! Подумать только, минуту назад она говорила со мной!.. Минуту назад она смотрела на меня, узнавала, видела... И все кончено!
Пеллерен (подходя к нему и беря его за плечо). Уходите! Уходите! Вам больше здесь нечего делать. Вы исполнили свой долг. Уходите!
Жан (вставая). Иду!.. Прощай, бедная Мюзотта!
Пеллерен. Здесь я обо всем позабочусь, сегодня же. Но ребенок... Хотите, я помещу его в приют?
Жан. Нет, нет, я его беру, Я поклялся в этом покойнице. Поезжайте сейчас же с ним ко мне... Потом я попрошу вас о другом одолжении. Но... с ней... Кто останется с ней?
Г-жа Флаш. Я, сударь. И будьте покойны, я это дело знаю.
Жан. Благодарю вас, сударыня. (Подходит к кровати, закрывает глаза Мюзотте и целует ее в лоб долгим поцелуем.) Прощай... навсегда, (Медленно идет к колыбели, приоткрывает ее, целует ребенка и говорит ему твердым, но полным слез голосом.) До скорого свидания, маленький Жан! (Порывисто уходит в среднюю дверь.).
