Афанасий Салынский - Драмы и комедии
Скажите же!
Молчание.
А с я. Какой человек был…
М а р и я. Не говорите так! Он жив… Жив!..
КАРТИНА ПЯТАЯПомещение в надшахтном здании. В правой стене, почти под самым потолком, широкие, но как бы сплюснутые, невысокие окна. В этом суровом пустом помещении, залитом утренним светом, на первом плане слева на длинном ящике с багажными знаками стоят носилки. На них лежит С е л и х о в.
Белыми простынями задрапирована стена, белая маленькая ширмочка отгораживает Селихова от правой части помещения; возле носилок столик под белой скатертью, на нем медицинские инструменты, графин с водой. Все это создает такое впечатление, будто перед нами уголок полевого госпиталя. В тишине, которая царит здесь, еще ощущается тревога только что отгремевшего боя. Эта тревога — в красноватом утреннем свете, в голосе Селихова, говорящего в бреду, на лицах людей, находящихся возле него, ж е н щ и н ы - в р а ч а и м е д и ц и н с к о й с е с т р ы.
С е л и х о в (в бреду). Сюда, немедленно! Еще минута — и все… Напряжение, держать напряжение! У, черт… Где вспомогательный?
В р а ч. Мы найдем этот вспомогательный… (Стоит над Селиховым, считая пульс. Потом садится на табурет, уронив голову на руки.)
С е с т р а. Вера Сергеевна?..
В р а ч. Бывают такие случаи… когда с яростью видишь свое бессилие.
С е л и х о в. Пить…
В р а ч. Подайте.
С е л и х о в. Корчемный… Что с ним?
В р а ч. Приходил сюда.
С е л и х о в. Приходил?
В р а ч. Успокойтесь, Николай Аркадьевич.
С е л и х о в. Путаете. Скажите правду. Он погиб?
В р а ч. Не волнуйтесь, он здоров и невредим.
С е л и х о в. Где Белышев?
В р а ч. Он тоже был здесь. Его срочно вызвали в шахту.
С е л и х о в. Я прошу… это важно… Корчемного.
В р а ч. Как видно, он хочет внести ясность в то, что произошло в шахте. Волнуется… Позовите Белышева и Корчемного.
С е с т р а выходит. Входит М а р и я. Врач идет ей навстречу.
М а р и я. Почему вы не разрешили отправить его в больницу?
В р а ч. Его нельзя перемещать. Это ему повредит…
М а р и я. Скажите, доктор…
В р а ч. Мы делаем все, что в наших силах. Сюда вылетел профессор Губарев, известный травматолог… В бреду больной часто зовет Дину… Это вы?
М а р и я. Меня зовут Мария.
В р а ч. Простите.
М а р и я. Можно мне… к нему подойти?
В р а ч. Да… Он забылся.
М а р и я. Я посижу возле него. (Садится возле Селихова. Всматривается в его лицо.) Милый мой…
С е л и х о в (открывает глаза). Кто это?
М а р и я. Я, Николай Аркадьевич. Наши геодезисты передают вам привет.
С е л и х о в. А… бродяги с длинными палками… Мария Федоровна…
М а р и я. Зовите просто — Мария.
С е л и х о в. Верно, Мария…
М а р и я. Когда я ходила ночью вокруг шахты, мне казалось, я могла бы руками разбросать все завалы.
С е л и х о в. Да… жизнь. (Пауза.) Что новенького… на этом свете?
М а р и я. Отбросьте эту мысль, Николай!
С е л и х о в. Рад бы, рад бы… да вот… кажется, погружаюсь на самый глубокий горизонт.
М а р и я. Нет, милый, родной мой, нет! Вы будете жить. Я знаю… Я была санитаркой на фронте. Тяжелораненых, совсем безнадежных выносила. Они потом сражались. И вы тоже… будете сражаться. Будете жить, милый!
Быстро входят с е с т р а и К о р ч е м н ы й.
С е с т р а (врачу). За Белышевым спустились в шахту.
М а р и я. Доктор, есть ли надежда?
В р а ч. До самой последней минуты.
М а р и я выходит.
(Селихову.) Вы звали Корчемного.
К о р ч е м н ы й. Здравствуй, Николай.
С е л и х о в. Андрей… (Радостно.) Правда, жив!
Корчемный напряженно ждет, что скажет Селихов.
Ближе…
Корчемный приближается к Селихову.
Андрей, что за черт! По всем данным — успех… но этот взрыв? Почему взрыв?
К о р ч е м н ы й. Да, это важно решить.
С е л и х о в. Когда на шкале было сорок пять, твой пульт бездействовал.
К о р ч е м н ы й. Я… я стоял у пульта. А потом мне показалось — что-то разладилось в электропередаче. Я — буквально на одну минуту! — оставил пульт, проверить электросистему.
С е л и х о в. У-у…
В р а ч. Вам больно?
С е л и х о в. Хуже… Позовите Белышева.
В р а ч. За ним уже пошли. Он придет.
С е л и х о в (резко). Немедленно позовите.
В р а ч. Николай Аркадьевич, не волнуйтесь, вам нужно уснуть. А потом мы позовем Белышева.
С е л и х о в. Я… не хочу спать. Позовите немедленно.
В р а ч. Сестра… Шприц!
С е л и х о в. Не дам! Вы собираетесь меня усыпить. Я же все понимаю… (Приподнимаясь.) Поймите. Очень важное дело. Позовите Белышева. Сами позовите!
В р а ч выходит.
К о р ч е м н ы й. Успокойся. Позовут Белышева.
С е л и х о в (в забытьи). Андрей оставил пульт… Кто это здесь говорил? Ерунда какая…
К о р ч е м н ы й. Это я говорил, Николай. Я пришел тебе объяснить…
С е л и х о в. Прекрасно… Ближе!.. Значит, этот взрыв… Опыт — на верном пути! Еще усилие — и уголь вздохнет, как вздыхает человек, избавившись от опасного спутника…
К о р ч е м н ы й. Николай, ты все-таки пойми, как это было…
С е л и х о в. Ищем стихию черт знает где, а она — вот, рядом. Белышев был прав, техника не подвела… Плохо я тебя знал, Корчемный…
К о р ч е м н ы й. Николай, я тоже могу сорваться, и мы наговорим друг другу… Пойми, когда запрыгали стрелки…
С е л и х о в. Да, когда на шкале было сорок пять и запрыгали стрелки, опасность была близка. Это был критический момент. Я… взял себя в руки.
К о р ч е м н ы й. А я? Только на минуту! Напряжение…
С е л и х о в. Дорого стоит эта минута.
К о р ч е м н ы й. Хорошо, допустим, я виноват. Но впереди вся жизнь.
С е л и х о в. Кому нужна твоя жизнь? Садись. Пиши.
Повинуясь требовательному взгляду Селихова, Корчемный переходит к столику.
Пиши… «Я, Корчемный… инициалы… не считаю возможным… продолжать научную работу, связанную… с риском для жизни…»
К о р ч е м н ы й. Ты с ума сошел!
С е л и х о в. Таких, как ты, на фронте расстреливали перед строем.
Входит Д и н а. Корчемный идет ей навстречу.
К о р ч е м н ы й. Бредит.
Д и н а (садится возле Селихова). Николай…
С е л и х о в. Дина… Я тебя ждал. Слушай, Дина… Это, может быть, последний наш разговор.
Д и н а. Последний? Нет, Коля, нет, родной…
С е л и х о в. Слушай. Это очень важно для дальнейшей работы… Когда поднимется из шахты Белышев… скажи… причина взрыва — одностороннее управление. Бездействовал вспомогательный пульт. Корчемный сбежал.
К о р ч е м н ы й. Бред, бред!
С е л и х о в. В критическую минуту… оставил пульт, самовольно. В результате — взрыв… и все последствия.
К о р ч е м н ы й. Я не могу этого слушать, Дина, идем!
Д и н а. Оставь нас, Андрей.
К о р ч е м н ы й уходит.
С е л и х о в. Скажи товарищам: опыт — на верном пути.
Д и н а. Слушай, Коля, неужели все, что ты сказал, — правда?
С е л и х о в. Правда, Дина. Я был слишком доверчив. Ты держись… (Впадает в забытье.)
Входит М а р и я.
Д и н а (собираясь уйти). Вы… остаетесь здесь?
М а р и я. Я не уйду отсюда. Здесь у меня — всё.
Д и н а уходит. Появляется М а т в е й к и н, за ним осторожно ступают С т е п а и М и ш а.
С е с т р а. Ребята, нельзя.
М а т в е й к и н. Сестричка, который раз прихожу! Совет у меня с ним… Допусти, сестричка.
Селихов очнулся, увидел ребят.
Николай Аркадьевич!
С е с т р а. Он вам нужен?
М а т в е й к и н (подходит). Я насчет электросистемы! Николай Аркадьевич, вместе же с вами проверяли…
С е л и х о в. Спокойно, Алеша. Мне все ясно.
М а т в е й к и н. Николай Аркадьевич… От всех шахтеров. Может, не только от наших… Даже, может, в мировом масштабе…
С е л и х о в. Тебе спасибо… старший лаборант.
КАРТИНА ШЕСТАЯОбстановка второго действия. Утро. А с я собирается в дорогу. Возле окна стоит К о р ч е м н ы й. Входит Д а н и л ы ч с ведерком, в котором позвякивает несложный инструмент печника.
