Владимир Гуркин - Любовь и голуби (сборник)
Макеевна. Сам-то не кричи.
Николай. Сколько тебе их надо?
Макеевна. Штучек десять, больше не надо.
Николай. Четыреста рублев – и все дела.
Макеевна. Четыреста рублей?!
Николай (словно уступая). Ладно! Пятьсот – и все дела!
Макеевна (обидевшись, возмущенно). По триста договаривались! Забыл?
Короткая пауза.
Саня. Ифляция. Да, Коль?
Николай. Точно, мативо! Ифляция!
Макеевна. Че это она у вас… Пока от дома шли, подскочила?
Николай (энергично удивляясь инфляции). Вообще коварная! Токо одна, уже другая…
Саня. Было триста, стало пятьсот. Упои-ила нас Макевна…
Макеевна. Не совестно, дядь Коля? Целых две бутылки у меня высадили!
Николай (возражая). А все равно сиплю. Саня, сиплю?
Саня. Не, у тебя хороший голос, Коля. Все понимаю.
Николай. Да? А че-то сиплю. Идет, мативо! Удовлетворяюсь на трехста! Че стоим-то? (Макеевне.) Куда-нить нас девай.
Макеевна (обрадовавшись). А на завалинку… (Усаживает пьяных на завалинку.) Хорошо сидите, не хулиганьте.
Саня. Макевна, ну ты… упои-ила.
Макеевна. Тих-тих.
Саня (отдавая честь). Есть! Тих!
Макеевна. Не проболтайте меня женам, а то и вам, и мне шею намылят.
Николай. Тс-с, все путем.
Макеевна, пригнувшись, чтоб не заметили через окна, убегает.
Саня. А мы ниче плохого… Правильно? (Возмущенно.) Николай, еще благодарны должны быть! Правильно?
Николай. Грамоты дадут. А теперь взятки – пс-с, мативо – гладки. Теперь хоть кол на голове… Уже гуляем. (Поет.)
Ехал цыган на коне верхом,
Видит, девушка идет с ведром…
Саня (подхватывает). Заглянул в ведро, там нет воды…
Оба. Значит, мне не миновать беды!
Ой, ты, девица, постой-постой,
Будешь, девица, моей женой!
Отвечала девушка ему:
Я любви цыганской не пойму.
Айна на-на, на-на, на, на-на…
Николай начинает плясать, Саня хлопает в ладоши.
Айна на-на, на-на, на, на-на!
Распахивается окно, из него выглядывает Лида.
Лида. Колька! Едришкина вошь! Нализался? Успел! А там кто?! И Саша! Валя! Валентина! (Скрывается в доме.)
Саня (оробев). Че, засекли нас?
Николай (смеясь). Счас, Саня, ку-фу начнется. Знаешь, че такое ку-фу?
Саня (стараясь выглядеть трезвым, осуждая). А ты, Коля, пя… пя-ный, что ли? А я ниче.
Николай (опешив). Да? А по бутылке на брата?..
Саня (удивившись). Да? А кто? Ты куда ходил, к кому?
Николай. А ты?
Саня. Я? (Пожав плечами.) А я че? Я вон ставни… О, открыты? За хлебом ходил. Сходил… И все.
Николай (усмехнувшись, с иронией). Купил?
Саня. У?
Николай. Хлеба купил?
Саня. А белого не было. Черного буханку – и все.
Николай (психанув). Ты че?! Саня!..
Саня. Че?
Николай. Ты серьезно?
Саня. Еще огород полить – и все. А ты пяный… что ли? А где ты так?
Николай (не веря собственным глазам). Н-ну, мативо! Ну ты сы-ыч…
Из калитки со стороны Арефьевых Лида ведет за руку Валю.
Лида. Полюбуйся на субчиков. Слышу, поет кто-то, выглянула… Орел мой под окнами кружит. Ты посмотри, Валя!
Валя. Так вижу. И слепой увидит. (Сане.) С какой радости нахлестался, скажи-ка?!
Саня. Сходил… За этим… За хлебом.
Валя. Каким хлебом? Времени – девяти нет!
Саня. А я почем знаю. Белого не было. Буханка черного – и все.
Валя. Ты кого мелешь? Ты хоть соображаешь, кого говоришь?
Саня (вытаскивая из кармана сетку). Сетка! Смотри.
Лида. Дак она пустая у тебя, Саня.
Саня (с упорством). В магазин… Булку черного.
Валя (теряя терпение). Ну, где она? Где? Покажи булку-то!
Саня. Нету, что ли? А как? Коля… ты не брал?
Николай. Ага. Во тут, на завалинке… умял. Махом. Ни крошки. О, сыч.
Саня. А как? Забыл, что ли? На этом… На прилавке. Счас схожу.
Валя (выхватив у мужа сетку). Я тебе схожу! Ты где, паразит, деньги взял?! Если из пенсии, все! Если из пенсии – прощайся с жизнью!.. (Убегает в дом.)
Саня. Бесплатно! Слышь, Валь?! В чем соль-то, Валь!
Николай (смеясь). Мы боготворительно, Валюх!
Лида. Ты-то чего заливаешься, соловей курский?
Саня. Бесплатно, Лид, правда!
Лида (мужу). Тебя метелить надо, не Сашу.
Николай. А я причем?
Лида. Ведь черта рогатого с панталыку собьешь! Ты с кем связался, Саня?
Николай. Он че, пацан?
Лида. Глаза твои бесстыжие…
Николай. Лидка…
Лида. Люди всю картошку пропололи, один ходишь, глаза заливаешь.
Николай. Лида…
Лида. Моя бы воля, прибила бы, честное слово.
Николай. Лидия! Ты че на меня при людях? Ты че меня позоришь? (Вытаскивая из брюк ремень.) А ну, мативо… давай сюда! Счас научу родину любить! Санька, будем наших баб учить, как надо родину любить!
Лида. Ага, ага… Прям ласточкой лечу к милому плечу.
Николай ходит за Лидой.
(Отступая, продолжает ругать мужа.) Родину он любит… Последний стыд потерял, еще грозится.
Николай. Все, метелю! Я не Санька. Иди сюда! Вот на это место!
Лида (увернувшись, толкает мужа на завалинку). Давно на пятнадцать суток не залетал? Быстро организую. Сиди, не выкобенивайся!
Возвращается Валя.
Валя. Не пойму… Они на какие деньги пили?
Лида. Не брал?
Валя. Все вроде. Свои проверь, Лида. Может, на ваши гуляли?
Николай. Ха! У нее найдешь! Запрячет, потом сама три дня ходит, ищет.
Лида. Не прятала б, давно по миру голыми ходили б. У людей мужья как мужья… Баламут треклятый. Еще и других с ума сводит, за собой тащит.
Валя. А вот посмотрите, пожалуйста, на него, на другого. Притих. И чем лучше? Не знаешь, с какой стороны фортель выкинет. За хлебом он ходил…
Лида. По сравнению-то если, не мужик Саня, а…
Валя. Правильно.
Лида. Клад сокровенный!
Валя. Кла-ад?
Лида. Сокровенный клад, меньше не скажешь.
Николай. Ну и беги к своему складу… Тьфу ты! (Сане.) Как тебя?
Саня. А я ниче.
Валя. Вот так клад! Сверкает весь, глазам жмурко.
Лида. Неправда, что ли? И воды натаскает, и двор уберет, и картошка не запущена, и пакость эту не пьянствует…
Валя (подхватывая). …ни в одном глазу, и только задачки по арифметике решает. Вместе с солнышком встает и реша-ает. Много нарешался?
Саня. Почем я знаю. Нормально.
Валя. Нормально, по самое горлышко.
Лида. Моего б тебе, без штанов в один день оставит. За стопку готов… я просто не знаю. Родину он любить учит… Сам-то ты ее любишь, родину-то?
Николай. Аб-бажаю! Саня, я за родину!.. (Лиде.) Че ты прибедняешься! В коврах-хрусталях живешь, другим и не снилось. Я в застое, мативо, Валя, знаешь, сколько напахал?
Валя. Конечно, знаю. Весь поселок знает: хорошо живете. Рыбнадзорщиком стоко лет – и плохо жить?
Лида (Николаю). Где ты его углядел, хрусталь? Весь укокошил. (Вале.) Глаза зальет и пошел слон в Европу. Сколько у меня этих рюмочек было? С золотым ободком, помнишь?
Валя. Ну.
Лида. Наталья с Володькой приедут с городу или гости, одна стыдоба за стол сажать. Всю посуду перебил, черт рыжий. Четыре рюмочки осталось.
Валя. Конечно, чуть что не по тебе, ты на него. Крик на весь поселок. Ему ж обидно.
Николай. Обидно, Валюха!
Валя. Отстаивает себя, защищается, правильно. Не кричи – и все.
Лида. Иди, поживи с ним, погляжу, надолго твоего молчания хватит.
Валя. Ну если у человека характер такой веселый, че его укорачивать?
Лида. Песни петь да по бабам бегать, ох и много ума надо. Сидишь у Сашки своего за пазухой, как за стеной кремлевской, тепло тебе, спокойно… С жиру бесишься. Выпил-то там… раз в год.
Валя. Это он у меня, милая, за пазухой! Токо что титьку, как дитя, не дерет! Без направленности, без наказа шагу ступить не может: все обскажи, все покажи. Это разве мужик, без самостоятельности? Никакого сравнения с Николаем!
Лида. Ну вот и бери его себе! А мне Сашку своего давай! Поглядим, кто из нас первым взвоет.
Валя. Не взвоем, не взвоем.
Лида. Запричитаешь… (передразнивая) …ой, назад Санечку моего давай! Ой, забирай своего крученого, кобелюгу чертова!
Валя. Лучше с крученым, чем с вареным. Мышью на крупу надуется, на целый день у окна засядет… Побегаешь вокруг… день-другой, вспомнишь Кольку, да поздно будет.
Лида. Да ты же первой и развернешься!
Валя. Ни черта не развернусь! Мне учительшей да нянькой вот так надоело быть!
Лида. Очень хорошо. Я от синяков хоть отдохну.
Валя. А мы с ним песни будем петь с дружбой и весельем. Да, Николай?
Николай. Валентина, ты эту дуру не слушай, у меня и привычки-то махаться нету! Но выводит! Когда заругается, забазарит, памятник из себя выведет! Памятник, мативо, не сдержится!
