Алексей Толстой - Том 2. Драматические произведения

Царица Марья Федоровна, бью
Тебе челом!

Пострижена царица
По твоему указу. Пред тобой
Лишь инокиня Марфа.

Твой обет
Не умаляет званья твоего.
Я пред тобой благоговею ныне,
Как некогда благоговел, когда
Сидела ты с царем Иваном рядом.

Благодарю.

Царица, до тебя
Уж весть дошла…

Что сын мой отыскался?
Дошла, дошла! Благословен Господь!
Когда его увижу я?

Царица,
В уме ли ты? Твой сын, сама ты знаешь,
Четырнадцать уж лет тому, в недуге
Упал на нож…

Зарезан был. Ты то ли
Хотел сказать? Но я лишилась чувств,
Когда та весть достигла до меня —
Его я мертвым не видала!

Но
Он мертв, царица, — он убился, в том
Сомнений нет…

Так мнила я сама…

Его весь Углич мертвым видел…

Я
Не видела его!

На панихиде
Ты у его молилась трупа…

Слезы
Мои глаза мрачили; я другого
За сына приняла. Теперь я знаю,
Димитрий жив! Приметы мне его
Все сказаны — он жив, он жив, мой Дмитрий!
Он жив, мой сын!

Возможно ль? Радость блещет
В твоих очах? Ужель ты вправду веришь,
Что жив твой сын? Ужель мне сомневаться?
Ужели был и Клешниным и Шуйским
Обманут я?

Не прогневись, Борис
Феодорыч. Твой разговор с царицей
Я слышала за дверью. Невтерпеж,
Свет-государь, мне стало: поклониться
Царице Марфе захотелось.

Земно
Тебе я, матушка-царица Марфа
Феодоровна, кланяюся. Слышу:
Царевича ты мертвым не считаешь?
Так, стало, тот, кто в Угличе убился,
Тебе не сын?

Не знаю, кто убился,—
Димитрий жив! От ваших рук он Божьим
Неведомо был промыслом спасен!
Хвала творцу и матери пречистой,
Мой сын спасен!

Царица, если веришь
Ты истинно тому, что говоришь,—
Поведай мне: кто подменил его?
Кем он и как из Углича похищен?
Где он досель скрывался? Чтобы веру
Тебе я дал, я должен ведать все!

Какое дело мне, ты веришь, нет ли?
Верь или нет — довольно: жив мой сын —
Не удалось твое злодейство!

Нет!
Не может быть! Неправда! Быть не может!
Как спасся он?

Дрожишь ты наконец!

Как спасся он? Царица, берегися —
Тебя могу заставить я сказать
Всю правду мне!

Свет-государь Борис
Феодорыч, быть может, обойдемся
Без пытки мы! Ты, матушка-царица,
Его убитым не видала?

Нет!

А полно, так ли, матушка? Подумай.

Могла ль его убитым видеть я,
Когда убит он не был?

А посмотрим.

Войди, голубка!
Входит Волохова.

Знаешь ты ее?

Она! Она! Прочь, прочь ее возьмите!
Возьмите прочь!

Что, матушка, с тобой?
Что взволновалася ты так? Зачем
Тебя приводит в ужас Василиса?

Прочь! Прочь ее! Кровь на ее руках!
Кровь Дмитрия! Будь проклята вовеки!
Будь проклята!

Довольно, Василиса,
Ступай себе.

Ну, батюшка Борис
Феодорыч? Уверился теперь,
Что нет в живых ее царенка? То-то!
Уж ты за пытку было! Ты умен,
А я простая баба, дочь Малюты,
Да знаю то, что пытки есть иные
Чувствительней и дыба и когтей.
Чего ж ты, свет, задумался? Забыл ли,
Зачем пришел?

Опомнися, царица!
Опомнись, мать. Ну, государь?

Царица,
Ты выдала себя. Теперь мы знаем,
Не можешь ты за сына почитать
Обманщика, дерзнувшего назваться
Димитрием. Как ни погиб царевич —
Хотя б о том мне ложно донесли,—
Но он погиб. Твоя печаль, поверь,
Почтенна для меня, и тяжело
Мне на душу твое ложится горе.
Я б много дал, чтоб прошлое вернуть,
Но прошлое не в нашей власти. Мы
Должны теперь о настоящем думать.
Великую, царица, можешь ты
Беду от царства отвратить: лишь стоит
Перед народом клятву дать тебе,
Что Дмитрий мертв и погребен. Согласна ль
На это ты?

Я выдала себя —
Мой сын убит. Но как о том народу
Я повещу? Ты в том ли мне велишь
Крест целовать, что на моих глазах
Тобою купленная мамка сына
Убийцам в руки предала?

Клянусь,
Я не приказывал того!

Мой сын
Тобой убит. Судьба другого сына
Послала мне — его я принимаю!
Димитрием его зову! Приди,
Приди ко мне, воскресший мой Димитрий!
Приди убийцу свергнуть твоего!
Да, он придет! Он близко, близко — вижу,
Победные его уж блещут стяги —
Он под Москвой — пред именем его
Отверзлися кремлевские ворота —
Без бою он вступает в город свой —
Народный плеск я слышу — льются слезы —
Димитрий царь! И к конскому хвосту
Примкнутого тебя, его убийцу,
Влекут на казнь!

Пророчит гибель нам
Твоя гортань?

Так подавись же, сука!

Отчаянью прощаю твоему.
Размыслишь ты, что месть твоя не может
Царевича вернуть, но что в твоей,
Царица, власти помешать потокам
Кровавым течь и брату встать на брата.
Не мысли ты, что до Москвы без боя
Дойдет тот вор! Нет, он лишь чужеземцев
К нам приведет! Раздор лишь воспалит он!
Утраченный тебе твой дорог сын;
Но менее ль тебе, царица, дорог
Покой земли? Молчанием своим
Усобице откроешь ты затворы,
Тьма бед, царица, по твоей вине,
Падет на Русь! За них пред Богом будешь
Ты отвечать. О том раздумать время
Даю тебе — прости! Свети мне, Марья!

Ушли — и жало жгучее уносят
В своих сердцах! Я ранила их насмерть,
Я, Дмитриева мать! Теперь их дни
Отравлены! Без сна их будут ночи!
Лишь от меня спасения он ждал —
Я не спасу его! Пусть занесенный
Топор падет на голову ему!
Прости, мой сын, что именем твоим
Я буду звать безвестного бродягу!
Чтоб отомстить злодею твоему,
На твой престол он должен сесть; венец твой
Наденет он; в твой терем он войдет;
Нарядится он в золото и в жемчуг —
А ты, мой сын, мое дитя, меж тем
В сырой земле ждать будешь воскресенья,
Во гробике! О Господи! Последний
Ребенок нищего на Божьем солнце
Волен играть — ты ж, для венца рожденный,
Лежишь во тьме и в холоде! Не время
Твои пресекло дни! Ты мог бы жить!
Ты вырос бы! На славу всей земле
Ты б царствовал теперь! Но ты убит!
Убит мой сын! Убит, убит мой Дмитрий!