Кир Булычев - Ночь в награду
Отец. А я не лысый!
Бася. Но вы же не молодой! В вашем возрасте, что лысый, что не лысый, все равно на помойку… Это не я выдумала, так моя бабушка говорила. А еще у меня были генералы и маршалы. Знаете, наше правительство очень уважает генералов.
Отец. Да, куда больше, чем ученых.
Бася. Ученые всегда что-то противное изобретают. Вы атомную бомбу изобрели?
Отец. Нет, я пишу книги по истории и этике и обучаю студентов. Я обучил много студентов, несколько тысяч.
Бася. Несколько ты-сяч… во дает!
Отец. Только я не уверен, что это пошло им на пользу.
Бася. А вы честный. Это редко бывает. Жалко, что я не в университете. Но я плохо в школе училась, куда мне в университет. Да и на какие медные шиши мне учиться?
Отец. Ну сейчас вы, наверное, обеспечены?
Бася. А сейчас мне в университет нельзя. Вы про Троянскую войну по телевизору смотрели?
Отец. Я в книжке читал.
Бася. Неважно. Там про что? Про то, как из-за Елены Прекрасной кобели сцепились между собой. Друг дружку перебили и ее не пожалели.
Отец. Об этом я не знал.
Бася. По рукам она пошла. Я точно знаю. Мне один интеллигентный человек говорил.
Отец. Надо будет проверить. Значит, вы утверждаете, что Прекрасная Елена стала гетерой?
Бася. Стала – кем?
Отец. Девушкой… развязного поведения.
Бася. Ничего я вам такого не говорила. Я говорила только, что бывают женщины, из-за которых начинается война. Помните Сталина?
Отец. Я его, правда, не застал…
Бася. У него была жена Светлана, ослепительной красоты. И она увлеклась Гитлером. Слышали про такого? Немецкий фашист.
Отец. Рассказывайте, это очень любопытно.
Он подливает себе и девушке вина. Он заметно охмелел и чувствует себя куда более свободно.
Бася. Сталин их застукал и задушил свою жену Светлану. Она умерла в мучениях, потому что платок подсунул Берия.
Отец. Кто подсунул?
Бася. Это такой слуга был, очень вредный. Слушай, слушай, вот Сталин задушил Светлану, а потом начал с Гитлером драться до смерти без пощады. За жену мстил и за поруганную честь.
Отец. Откуда эта легенда?
Бася. Лукреция рассказывала. Про это все знают, а вы профессор и простых вещей не знаете. Ваше здоровье! Вы совсем не похожи на военного.
Отец. Меня в армию не призывали, у меня плоскостопие.
Бася. И не надо в армию. Я генералов не выношу. Они громко разговаривают, даже командуют – ложись, раздевайся, ноги шире! Нет, не морщитесь, я шучу, я в переносном смысле. А самый противный – Ахмет. С таким вот носищем…
Отец. Маршал Ахмет Рустамов? Командующий ВВС?
Бася. Он самый. Он президенту ультиматум поставил: или меня ему навсегда, или он всех свергнет.
Отец. Он, наверное, шутил.
Бася. Он не умеет шутить.
Отец. У него такое простое, обветренное, даже привлекательное лицо. Я видел его по телевизору.
Бася. Вы бы лучше присмотрелись. Но мне повезло. Знаете почему?
Отец. Не знаю.
Бася. Потому что главный адмирал ему сказал – он своим линкором обстреляет все аэродромы – тут Ахмету и конец!
Отец. Откуда вы все это знаете?
Бася. А мне Густав рассказывает. Густав Пец. Он единственный мужчина, который в меня не влюблен. Я его за это очень уважаю.
Отец. А почему? Почему не влюблен?
Бася. Ну что за любопытство – почему да почему? Разве по нему не видно, что он по мальчикам специализируется? Он любит мальчиков и свою карьеру. А вы влюбились, Егор Адамович?
Отец. Я должен вам сказать, что сейчас я испытываю особенное, теплое, нежное, трепетное чувство именно к вам.
Бася. Ну с вами все ясно. Для того вас и привели, чтобы влюбляться. А раньше?
Отец. Раньше?
Бася. Тупой какой-то! А еще профессор. У вас жена есть?
Отец. Есть. Мария Жановна.
Бася. А раньше вы ее любили?
Отец. Я не помню.
Бася. Ну что с вами будешь делать! Боитесь, что я ревновать буду? А я не буду. Я сама влюблялась. В школе еще. Мы в одном классе учились, я ему записку написала – давай дружить и так далее. А он решил, что другая девочка написала. В тысячу раз некрасивее меня. Потом они поженились. Правда, очень грустная история?
Отец. Почему грустная? Они, наверное, были счастливы?
Бася. Они уже развелись. А у вас детей много?
Отец. Двое. Руслан и Лидочка.
Бася. Уж взрослые, наверное?
Отец. Лидия помоложе вас, она еще учится в колледже, а Руслан хотел стать офицером, но его из-за плоскостопия не взяли.
Бася. Надо было на лапу положить.
Отец. Мы не знали, кому надо давать, и боялись обидеть человека. Руслан сейчас учится в аспирантуре в университете, но ненавидит свою специальность.
Бася. Фотографии покажете?
Отец достает бумажник и извлекает из него фотографию.
А эта старая, жена? А знаете – она немножко похожа на мою маму. Руслан мужественный. Я бы могла его полюбить… Да не, я так, шучу. А Лида просто прелесть. Я хочу с ней подружиться. Как вы думаете, она будет со мной дружить?
Отец. Почему бы и нет… но вот разница в возрасте…
Бася. Плевала я на разницу в возрасте. В самом деле вы не хотите, чтобы она со мной дружила, потому что вам стыдно?
Отец. Мне? Стыдно?
Бася. Из-за моей репутации. Вы все хотите спать со мной, а чтобы домой в гости пригласить – вас нет как нет.
Отец. Вы не правы. Откройте любую газету – вас называют символом чистоты, символом сексуального здоровья нашего народа.
Бася. А ваша жена никогда бы не разрешила мне дружить с Лидой.
Профессор, тронутый интонацией Баси, подвигается к ней по дивану, осторожно берет ее руку и целует пальцы.
Я такая несчастная, потому что у меня нет подруг и друзей, которым не нужны мои связи и знакомства, а просто так… Я сейчас же звоню вашей жене и прошу ее разрешения дружить с Лидой!
Отец. Может, не стоит? Сейчас уже ночь на дворе.
Бася. Какая еще ночь! Десяти часов нет. И ваша жена наверняка не спит. Она переживает, убивается, потому что думает, что мы с вами резвимся в постельке.
Отец. Бася, я вас прошу, не надо так!
Бася. А что? Вы этого не хотели? Или сейчас расхотели? А вы посмотрите, чувствуете, как ваша кровь помчалась?
Отец старается отвернуться, закрыться от оголенной ноги Баси, которую та ему демонстрирует.
Отец. Бася!
Бася. Двадцать четыре года Бася. И лучше тебя, милый мой, разбираюсь в людях. Знаете, чего ваша жена больше всего боится? Что вы совсем не вернетесь. Что выкинетесь из моего окна, что покончите с собой, или еще хуже – понравитесь мне так, что я вас оставлю у себя. Как Клеопатра в кавказском замке.
Отец. Это не Клеопатра была, а царица Тамара.
Бася. Ты меня своей образованностью не дави. Я что хотела сказать – никто у тебя дома не спит. Как будто тебе сейчас операцию делают, от которой зависит, будешь жить или нет. Вот все ходят по комнатам и делают вид, что ничего не случилось. Ты мне веришь?
Отец. Может быть.
Бася. Не может быть, а наверняка… не надо так расстраиваться. Ты симпатичный, ты лучше всех генералов, вместе взятых. Даже ни разу меня за коленку не схватил. Ну, какой у тебя телефон?
Отец. Восемнадцать-три-три-восемьдесят два.
Бася. Налей мне еще вина. У меня хорошее настроение. Я никого не боюсь, папочка. Ты меня защитишь?
Отец. От кого?
Бася. А я знаю – от кого? От маршала Ахметки или от тех, кто Бабкина убил.
Отец. Я хотел бы.
Бася. Вот и отлично. Даю тебе прозвище – Дон Кихот! Давай теперь твоей Марусе звонить. Мы ее попросим разрешения, чтобы Лида со мной дружила. А ты тоже пей. За здоровье.
Бася набирает номер телефона.
Привет. Кто у телефона? Ты, Лида? Ну, мне сказочно повезло, что ты, а не мамаша. Что у тебя голос такой? Ничего? А папа уже поехал награду получать?… А там мать рыдает? Скажи, чтобы не рыдала, я сделаю так, что она будет довольна. Кто говорит? А я думала, что ты меня уже узнала… Какая еще Лана? В жизни я не слышала ни о какой Лане. Нет, не Горина… Неужели у твоей Горины такой красивый голос? Погоди, не вешай трубку. Это я, Бася! Да, государственная Бася. Мы с твоим папочкой ужинаем. А потом я тебе его сразу верну, не съем. Господи, никакая это не шутка. Папуля твой показал мне твою фотографию, и ты мне очень понравилась. Хочешь, я его позову к телефону?
