Любовь Столица - Голос Незримого. Том 2
(Говорит медленно и напевно.)
Как за изгородью снежные жасмины, я невинна.
Как на дне морском большие жемчужины, я невинна.
Пусть о нежной Эль-Джелисс влюбленно бредят
В Тегеране все мужчины – я невинна!
О прелестной Эль-Джелисс там слышал каждый,
Но не видел ни единый… Я невинна!
Разве тень мою во дворике видали
С минаретов муэдзины – я невинна…
Да на кровле ножки розовой мизинец —
Пролетающие джины… Я невинна!
Проверь-ка, мудрый, что она твердит,
В нелицемерном этом отраженьи!
Так я, о неотвязчивый эфрит,
И сделаю, тебе на посрамленье.
(Взяв зеркало, ставит его перед собой, садится и вглядывается)
Как бы легкая завеса заволакивает на миг персиянку, затем вновь подымается. Слышатся тихие, знойные звуки зурны. На ковре полулежит Эль-Джелисс, близ нее – старуха-рабыня, колеблющая опахало и шепчущая что-то ей на ухо. Госпожа ее с улыбкой отрицательно качает головой, но после некоторых уговоров старуха удаляется и возвращается с юношей, одетым купцом. Он опускает в руку рабыни кошель с золотом и, приблизившись с утонченными селямами к девушке, раскладывает перед ней свои товары. Эль-Джелисс, сначала закутавшаяся с притворной пугливостью своей фатой, становится постепенно всё вольнее и игривее. Купец вынимает из своего тюка последовательно ожерелье, туфли и пояс, – и с вкрадчивыми улыбками и движеньями примеряет их девушке, которая позволяет ему сперва откинуть ее покрывало, затем коснуться ее ножки, наконец, обвить ее стан. Пылкое объятие…
Ускользнувшая было старуха появляется с яствами и напитками, юноша располагается на подушках, а девушка медлительно и страстно пляшет перед ним. Оканчивая, прекрасная персиянка в безвольном томлении падает рядом со своим возлюбленным. Снова всё заволакивает завеса, а когда она развеивается, персиянка, как прежде, перед калифом.
ДЖИН (калифу)Признайся! Ведь неплох совет был мой?
Что увидал я! Сгинь от нас, Лукавый!
Через мгновенье я вернусь с другой.
(Исчезает, увлекая персиянку)
КАЛИФО женщины! Вы – кубок, но с отравой,
А не с шербетом, как я ожидал…
(В разочаровании поникает головой)
ЯВЛЕНИЕ 4
Вбегает джин с прекрасной венецианкой. Она – с поднятым кверху яснейшим взором и молитвенником в руке.
ДЖИНУтешься, господин! Вот и вторая.
Быть может, то – нетронутый бокал…
А впрочем, поглядим.
Творенья рая!
Ты вмиг развеяло мою печаль.
О, эта шея, тоньше стебля лилий!
О взор голубки! О перстов миндаль!
Любовь влечет меня, сильнее крылий…
(Бросается к ней)
ДЖИН (суя ему в руки зеркало)Взгляни сюда, пока не увлекло
Совсем в ее пленительную бездну!
Прочь от меня, негодное стекло!
Чернить саму невинность бесполезно.
(Подходит к венецианке)
Молю, присядь… Позволь тебе помочь!
Теперь скажи мне, о звезда рассвета,
Кто ты?
Ах, я – единственная дочь
Блистательного дожа, Лауретта.
Желал бы также знать твой верный раб:
Еще ни с кем ты ложа не делила?
Нет, видит Бог! Мой маленький арап
Его хранил да ангел белокрылый!
О, святость!
(Ей.)
Так не откажи ж мне дать
Твой поцелуй девический и алый!
Как можно, о синьор мой? Лишь вздыхать
Я о себе доныне позволяла.
(Напевает игриво и нежно)
Я так прекрасна и чиста,
Как цвет подснежника в апреле.
Я – белокурых менестрелей
Немая нежная мечта!
Я так прекрасна и чиста,
Как жемчужинка фероньеры,
И гордо носят кавалеры
Мои лазурные цвета.
Я так прекрасна и чиста,
Что всей Венецией воспета,
И даже соловей с куста
Влюблено трелит: Лауретта!
Не слушай, светлый, что она поет.
Все девы на словах скромней овечек!
В изображенье ж истинном…
Так вот —
Гляди же, о, назойливый советчик!
(Оба смотрят в зеркало)
Завеса застилает на миг венецианку и подымается. Звучит изящный и легкомысленный мотив лютни. На ложе сидит Лауретта, у ног ее – арапчонок, держащий зеркало. Она любуется собою, надевает различные украшения, потом грациозно зевает, лукаво задумывается и что-то властно приказывает своему маленькому слуге. Он, видимо, не решается исполнить приказание, но, когда Лауретта, сняв с себя нитку жемчуга, опутывает ею его шею и гневно топает ногой, арапчонок убегает и, вернувшись, вводит за собою красивого и застенчивого пажа. Обмен церемонными поклонами и жеманными улыбками… Девушка шаловливо отнимает у юноши шпагу и берет, усаживает его рядом, взбивает его кудри, – и паж делается всё смелее и пламеннее.
Затем оба они начинают танцевать изысканно и томно, и Лауретта вдруг как бы в обмороке склоняется в объятья своего кавалера. Он бережно кладет ее на ложе, прыскает в лицо ее из флакона, наконец, расстегивает ее платье и приникает к груди. Тогда прекрасная венецианка, моментально очнувшись, обвивает шею его руками… Завеса падает, вновь подымается, – и венецианка, как раньше, перед калифом, который в отчаянии закрыл лицо руками.
ДЖИН (венецианке)Каков твой ангел, ныне знаем мы.
Храня, изрядно смял твое он ложе!
Не смей позорить, ты, исчадье тьмы,
Чистейший отпрыск христианских дожей!
А паж твой?
Ах!.. Узнал ты, подглядев?
Да, обладая тем куском зеркальным,
Мы с господином знаем всех лже-дев.
Синьор! Иль вы состаритесь печальным,
Иль разобьете зеркало свое.
Увы! Да не смутит меня Нечистый!
Лечу за третьей. Вмиг примчу ее!
(Исчезает, уводя с собой венецианку.)
КАЛИФО женщины! Банан ли вы душистый
Иль перец жгучий, – вот и разбери!
(Недоуменно разводит руками и печально задумывается.)
ЯВЛЕНИЕ 5
Джин и нубийка. Она – очень юная, чернокожая, полунагая, с кривым ножом у пояса. Пока джин говорит с калифом, она стоит на возвышении, наивно тараща на всё глаза.
ДЖИННе хмурься, повелитель! Вот и третья.
То – плод без червоточинки внутри,
Мне кажется…
Не в силах и смотреть я…
(Подымает голову.)
Клянусь Аллахом: вот так существо!
О глаз колеса! О подушки-губы!
А тело! Сажа не черней его…
И этот волос, как каракуль грубый…
Ух! Даже страх всего меня потряс.
Ну, зеркала счастливый обладатель,
Напрасно ты страшишься в этот раз.
Поверь, непрошеный доброжелатель,
Не слишком тороплюсь вступить я в брак…
А я хочу, чтоб плавал ты в блаженстве!
И обещаешь ввергнуть в этот мрак?
Избавь же от подобных благоденствий!
(Приближается к нубийке.)
Владычица пышнейших в мире губ!
Я долго затруднять тебя не буду,
Лишь сообщи мне: кто ты?
Я – Губуб,
Дочь предводителя племен монбутту.
Возлюбленный ведь есть уж у тебя?
(В сторону.)
Храни меня, Аллах, от этой рожи!
Не лги, о вождь! Га! Посмотрела б я,
Какой бы белый или чернокожий
Дерзнул им стать?
Я также не дерзну.
Я лишь тебе, орешек мой чернильный,
Плечо агатовое ущипну…
(Опасливо протягивает руку)
НУБИЙКА (замахиваясь ножом)Меня не взять ни волей, ни насильно!
(Запевает пронзительно и протяжно)
