Пьер Корнель - Театр французского классицизма

Но это очень сложно.

Строптивец, подчинись!

А если невозможно?

О чем ты говоришь!

За ветреность мою
Я, на колени став, прощения молю.
Но я…

Что?

В Пуатье…

Что дальше? Встань с коленей!

Женился, не спросив на это позволенья.

Как? Без согласья моего?

Почти силком
Меня заставили жениться.

А на ком?

Верней, к супружеству меня приговорила
Неотвратимая и роковая сила.
Ах, если б знали вы!

Да! Все я должен знать.

Она из знатного семейства, но сказать,
Что из богатого, — нельзя. Судьбы капризы…

А как ее зовут?

Ее зовут Орфизой.

И кто ее отец?

Почтенный Армедон.

Не слышал никогда. Мне неизвестен он.
Но продолжай.

Так вот, приехал я и сразу,
Едва с ней встретился, как потерял свой разум,
Настолько много в ней неизъяснимых чар.
Я покорился им, меня объял пожар.
Искать знакомства с ней я стал весьма усердно,
И вот, обласканный судьбою милосердной,
Стал часто видеться я с божеством моим.
Прошло шесть месяцев: я понял, что любим.
И благосклонностью — хоть тайной, но безгрешной —
Меня одаривали. Мы не безуспешно
Хранили наш секрет. Я проникал к ней в дом,
Чтоб за беседою ночь провести вдвоем.
Однажды к ней придя, сижу я рядом с нею
(То было в сентябре или, сказать точнее,
Второго сентября), и вдруг… всему конец:
В тот вечер ужинал в гостях ее отец;
Вернувшись, он наверх поднялся (о проклятье!),
Стучится в дверь ее, я прячусь за кроватью,
Орфиза чуть жива… но, чтоб смущенье скрыть,
Бросается к нему (откуда только прыть!)
И обнимает старика. Он сел у двери,
И тут услышал я, ушам своим не веря,
Как стал он говорить, что замуж ей пора,
Что сватаются к ней и что еще вчера
Одно на этот счет имел он предложенье.
Ее ответ отцу не вызвал раздраженья
У старика, и он… собрался уходить,
Когда мои часы вдруг начали звонить.
Он повернулся к ней и спрашивает строго:
«А кто часы вам дал?» Она, смутясь немного,
Ему в ответ: «Акаст, кузен мой, их прислал,
Чтоб их почистили: наш славится квартал
Своим часовщиком. Об этом знает каждый.
Часы испорчены, они бьют время дважды».
«А вы их дайте мне, — ей говорит старик, —
Я все устрою сам». Тут на какой-то миг
Она теряется, потом идет без звука
К укрытью моему, и я сую ей в руку
Проклятые часы. Но был на них шнурок;
Опутав пистолет, заставил он курок
Спуститься. Выстрел. Дым. Несчастная девица
Упала замертво. Я думал, сон мне снится.
Старик бежит к дверям, на помощь он зовет.
Явился сын его, с ним двое слуг, и вот
Я бросился на них: я от своей потери
Почти безумным стал… но пробивался к двери.
Тут новая беда стряслась со мной опять:
Сломалась шпага вдруг — и стал я отступать.
И вот я в комнате моей Орфизы снова.
И что увидел я? Она жива, здорова!
Глубок был обморок, но он прошел теперь.
Она спешит ко мне, мы запираем дверь,
У двери сваливаем в кучу что попало —
Столы и сундуки, подушки, одеяла,
И вал воздвигнутый вселяет веру в нас,
Что от противника он нас обоих спас.
Но вдруг пролом в стене я вижу в миг последний:
Пробили тот пролом из комнаты соседней
И ринулись в него, и сдался я тогда…

Короче говоря, пришлось жениться?

Да!
Меня застали с ней вдвоем ночной порою,
Застали те, кто был меня сильнее втрое;
И я ее любил, и многое бы дал,
Чтоб честь ее спасти и погасить скандал.
Ее желание помочь мне, риск, страданье
Повысили в сто крат ее очарованье,
И чтобы жизнь мою спасти и честь ее,
Чтоб вместе с ней испить сладчайшее питье,
Я слово произнес, приведшее к затишью.
Играть с ее судьбой, играть, как кошка с мышью,
Поверьте, я не мог… К тому ж отец и брат…
И вот на выбор ваш: я мертв или женат.

Нет-нет! Не так я плох. Я только строг отчасти.
Есть обстоятельства в случившемся несчастье,
Которые велят, чтоб я тебя простил.
Но почему свой брак ты от меня таил?

Я вам уже сказал: она не так богата.

Какая в том беда, раз вы теперь женаты?
Она мила, умна, достойная семья,
Ты любишь, ты любим… Прощай, не жди меня:
Расторгнуть договор с отцом Кларисы надо.

Что скажешь? Разве я не заслужил награды?
Неплохо выпутался! Был бы кто другой,
Он уступил бы вмиг, на все махнув рукой,
Он стал бы плакаться, терпел бы униженья…
А как себя держать, когда насильно женят?
Умело надо лгать и не терять лица!

Неправдой было все?

С начала до конца.
Услышь Лукреция, сказала бы: как мило!
Меня ведь для нее неправда сохранила.

Придумать пистолет!

Я и не то могу.

Весьма обяжете вы вашего слугу,
Коль в следующий раз его предупредите,
Когда подобное сойдет на вас наитье.
На что уж знаю все — и то попал впросак.

Не бойся ничего. Ты, вижу, не простак,
И потому тебя охотно я назначу
Моим поверенным… ну, и слугой в придачу.

Не знаю, справлюсь ли. Порой внушает страх
Быть у таких, как вы, поверенным в делах.
Теперь о даме той: мне стоило немало…

Прочтите сударь.

Что?

Лукреция прислала.

Скажи ей, что приду.

А ты что скажешь тут?
Которую из двух Лукрецией зовут?
Из своего окна уже сегодня ночью
Со мною говорить моя богиня хочет!
Она — Лукреция! Зачем другой писать?
Я с ней не говорил… Иль возразишь опять?

Не буду возражать: сегодня в час урочный
Вы, голос услыхав, узнаете все точно.