Александр Блок - Том 4. Драматические произведения
В драме действуют, кроме Бертрана, Изоры и Гаэтана, люди, разделяющиеся по следующим группам:
I. Хозяин — Граф Арчимбаут, Капеллан, Алискан, повар, первый рыцарь, придворная дама жены Графа — Алиса — и почти вся челядь.
II. Доктор и второй рыцарь, рыбак, кое-кто из остальной челяди.
Общие признаки: первой группы: обыватели, то есть насиженное место, курица (с вариациями для Алискана); второй группы: униженные, которым плохо живется, с них не спрашивается «присутствие» и они имеют «право на отсутствие» (нужда заела). Когда же они проявляют человеческое, тихо и благодарно улыбаешься им, ибо доктор — добрая собака, второй рыцарь — усталая лошадь, рыбак — краб.
<Из черновиков первой редакции>
Зал замка с большой аркой на закрытый двор, где розовеет на фоне серой стены зацветающая яблоня — признак наступившей весны. В этом пустом зале только один угол — уютен. Он занят скамьями, шахматным столом, голубыми подушками. На всем остальном лежит печать грустного зимнего однообразия; во дворе виден корявый ствол столетней яблони, протянувший свои немногие ветви в мартовское небо.
Бертран стоит одиноко, прислонившись к стволу.
Бертран
Страна безмятежная,
Как тоскуешь ты долгую зиму,
Как жадно ждешь ты весны!
Чуть порозовеет
На яблоне цвет,
На охоту поедет граф,
И будет все как всегда:
За охотой — турнир,
За турниром — пиры и охоты,
И с высокого вала увидим,
Как идет к нам в замок жонглер
Свой пустой кошель набивать.
И вновь он споет
Ту самую песню,
Которую я повторить не могу,
Которую любит она…
Счастье! Счастье!
Вечный праздник!
Как ненавижу я вас!
Урод несчастный,
Осмеянный всеми!
Разве под силу тебе
Бремя такое нести?
Но ты неси его, неси,
Живи на свете проклятом,
Будь головой этой жизни
Безумной и праздной
И темного сердца ее
Слушай тайный и знойный стук!
Есть край иной —
Суровый и дальний,
Где белые гребни
Бьют в черные скалы
И синие сосны под ветром скрипят!
О нем поет эта песня,
О нем поет мое сердце,
И сердце Изоры моей!
О, Изора!
Розовое дитя!
Снится ль тебе
В зимней твоей тоске
Этот край — непохожий на наш? —
Да, знаю я, снится! —
Видишь ли ты
В том далеком краю —
Стройный рыцарь, от битвы устав,
Снимает пернатый свой шлем,
И девушка дивная
Влагой ему освежает лицо? —
Да, знаю, ты видишь!
Знай же, Изора,
Та девушка — ты,
И рыцарь тот — я,
Мечтою моею клянусь!
Но что со мною? —
Мечта, помедли!
Зачем отнимаешь так скоро
Очарованье свое?
Слышны голоса.
О, Изора,
Дитя прекрасное!
Одной тобою живу я,
Свет несчастной моей души!..
Бертран остается в глубокой задумчивости.
<Châtelaine и паж>
Паж поет песенку (пошловатая, любовная).
Раз прекрасная Аэлис,
Распрекрасная Аэлис,
(Ах, уйдите, не надо нам вас!)
Рано, рано поднялась,
Приоделась и прибралась,
В зелен сад гулять пошла,
Пять цветочков там нашла,
Из роз веночек заплела,
Веночком косы убрала…
(Ах, идите, не надо нам вас,
Разве вы влюблены…)
Пауза. — Она молчит.
Паж
Невеселы вы, госпожа.
В чем причина Вашей печали?
Она
Не знаю сама,
Как выразить мне
Мою печаль.
Паж
Давно я заметил,
Что не прежняя вы…
И ваших поклонников верных
Гоните вы от себя
Равнодушным взглядом своим.
И — правда! Что для розы из роз
Серый и бедный
Соловей!
Она
Как ты красиво умеешь сказать!
Верно, фея какая-нибудь
Научила тебя
Говорить о любви!
Паж
Смеетесь вы надо мной,
Но ведь лучше всех,
Одна в этом мире,
Знаете вы,
Что единственной феей
Были вы для меня…
Она
Опять любезность!
Что мне в сладких речах?
Разве яркая бабочка я,
Чтобы вечно с ярких цветов
Пить сладкий мед!
Паж
Нет, не бабочка вы,
Но, как злая оса,
Тонким и злобным жалом
Жалите бедное сердце мое!
Она
Паж мой, я не хочу
Печалить юность твою!
Паж мой, невесело мне!
Паж
Вспомните прежние игры!
Взгляните, яблони цвет
Розовеет, —
Скоро наступит весна!
Разве не будем, как прежде,
На изумрудной поляне
В легких играх
Юность нашу
Коротать?
Она
Да, вижу и чувствую я,
Что наступает весна,
Но от этой весны
Семнадцатой в сердце мое,
Не солнце и счастье,
<…>[16]
Она (тихо напевает)
«Вечная необходимость…
Сердцу закон непреложный…
Радость-страданье…»
(Не может припомнить песню.)
Паж
Вновь вы забыли меня,
Вспоминая ту песню,
Которую пел здесь когда-то
Наемный кривляка-жонглер…
Она
Да, сам он продажен,
Но песню он пел не свою!..
Паж
Что же, какой-нибудь рыцарь
С дикого севера,
Нам чужой,
В этих словах непонятных
Вылил грубость
Своей души
Пустой и холодной!
Она
Бедный мальчик,
Ревнуешь меня ты!
Утешься!
Рыцаря нет!
Опять задумывается. Паж встает и хочет уйти.
Да, мальчик,
Оставь меня,
Мне легче одной…
Постой, погоди!
Разве я знаю сама
Причину печали своей?
Утешься!
Скоро решится,
Чувствую я,
Моя судьба!
Может быть, вновь
На поляне зеленой
Радости безмятежной
Вкусим мы с тобой…
Паж приникает к ее руке, потом угодит. Châtelaine грустит одна. Она обрывает бутон с яблони. По двору проходит влюбленный кавалер и дама.
<Граф и вассалы.>
Граф
Я пригласил вас [господа]
Держать совет.
Стало и в наших местах
Неспокойно,
И в нашей среде
Измена гнездо свила!
Рыцари
Кто же предатель?
Месть ему!
Граф
Рыцари и вассалы!
Ведомо вам,
Что счастливый наш край
Смутой давно уж объят!
Жалкие отродья
Нищих вилланов
Бродят в полях
С вилами, дубьем и топорами
И рыцарей встречных
Грозят убивать!
Рыцари
Угрозы нам не страшны!
Всякий честный и доблестный рыцарь
Будет стоять за землю свою
И десяток вилланов изничтожит!..
<Граф и Алиса.>
Алиса. Напрасно вы мучаете себя, супруга ваша вне всяких подозрений.
Граф. Вы — женщина и сами не знаете, что говорите. Слуги св. церкви понимают дело лучше вас: молодая дама читает роман, когда ей надлежит читать молитвенник, — это раз. Кто сочиняет романы? Романы сочиняют враги св. церкви. Следовательно, молодая дама получает безбожное воспитание — это два. При этом молодая дама заглядывается на молодого рыцаря — молчите, молчите, я сам знаю, что это было… Что происходит тогда? Тогда происходит то, что она наставляет рога своему законному супругу, — это три. Все это ясно, как день, клянусь св. Иаковом Кампостельским!
<Châtelaine и Бертран.>
— Друг мой, ты предан мне?
— Госпожа моя, знаете Вы,
Что предан я Вам навек!..
— Если да, то поклянись,
Что о том порученьи,
Которое дам тебе,
Не узнает никто из живущих
В этом замке и вкруг него,
Не узнает и герцог,
Мой супруг.
— Если без клятв не верите мне,
Чем мне поклясться Вам, госпожа?
Клянусь Вам солнцем, которое Вас
Любит, как розу, ласкать!
Клянусь луной, чей путь ночной
Лежит близ Ваших окон всегда!
— Нет, большим еще клянись!
О, как сильна и прекрасна любовь!
Даже этой породе,
Низкой, глупой, смешной и ничтожной,
Рыцаря силу и верность дает!
Сквозь редкие сосны виднеется скалистый берег и синеет океан. К хрустальному источнику, бьющему из черной скалы под ветвями столетней сосны, подходят два рыцаря.
