Пьер Корнель - Театр французского классицизма

А я другого мненья:
Куда приятнее не сделать ничего
И что-то получить, не заслужив того.
Случайный дар милей заслуженной награды,
Кто дарит просто так, тому всегда мы рады.
А счастье, что пришло достоинство венчать,
Лишь платит должное, на нем лежит печать
Необходимости, и это портит счастье.
Оно должно прийти без нашего участья,
И если нам оно досталось без труда,
По-настоящему мы счастливы тогда.

Поверьте, милости великой домогаясь,
Я на достоинства мои не полагаюсь.
Да! Счастлива душа влюбленная моя;
Тем больше счастлива, чем недостойней я
Ту милость получить. Так что меня тревожит?
Свой ропот подавить душа моя не может:
Не вашей волею — ей случаем дано
Блаженство испытать… и горе заодно.
Не к этому она, влюбленная, стремилась,
Чтоб неумышленно ей даровали милость.
Дар преднамеренный прекрасней во сто крат,
Зато случайный дар — презренью сводный брат.
Чувств пламенных моих поймите крик печали:
Мне руку подали, а в сердце отказали.
Руки коснулся я, держу ее опять;
А сердце далеко, до сердца не достать.

Я вижу пламень ваш и нахожу, что слишком
Он ярок для меня: сужу по первым вспышкам.
Но если вы зажглись в мгновение одно,
То я так не могу, мне это не дано.
Хотя со временем, возможно, и случится,
Что и в моей душе симпатия родится.
Признайтесь же теперь, напрасным ропот был:
Презрения во мне не вызвал этот пыл.

Привык к несчастьям я и потому смутился.
С тех пор, как я с войны немецкой возвратился,[100]
То есть почти уж год, и дни и ночи я
Брожу по улицам близ вашего жилья,
Ищу вас на балах и на тропинках сада,
Стою под окнами, пою вам серенады,
И только вот сейчас мне случай вдруг помог
Сказать вам наконец, что я у ваших ног.

Как! Были на войне! В Германии сражались!

Четыре года был. Там все меня боялись.

Ну что он говорит!

В теченье этих лет
Там не было таких сражений и побед,
Где б этою рукой, что держит меч по праву,
Не приумножил я отрядов наших славу.
В газете шел не раз об этом разговор.

Вы, сударь, бредите, вы говорите вздор.

Молчи!

Но как же так? Вы были…

О проклятье!

Вы были в Пуатье, или с ума я спятил…
Вчера вернулись вы!

Ты замолчишь, дурак?

Успеху нашему содействовал я так,
Что стала сравнивать меня молва с грозою;
И шел бы дальше я столь славною стезею,
Но ровно год назад, покрытый пылью весь,
Примчался я в Париж, увидел вас и здесь
Остался с той поры… Я в плен захвачен вами,
Обезоружен был прелестными глазами,
И отдал душу им, и ради них забыл
Поля сражения, войну и ратный пыл.
Таков уж мой удел: преодолеть все беды,
Водить отряды в бой, одерживать победы,
Быть признанным молвой, со славою дружить,
И вмиг отвергнуть все, чтоб только вам служить!

Мадам, идет Альсип, так будьте осторожны.

Когда-нибудь еще мы встретимся, возможно.
Прощайте.

Как, уже? Вновь погрузить во мрак?

Продолжить разговор не можем мы никак.
Хотя остаться здесь нам было бы милее,
Должны теперь одни пройтись мы по аллее.

Я пленник ваших чар. Прощайте. Но пока
Позвольте вас любить, хотя б издалека.

У самого себя лишь просит позволенья
То сердце, чья любовь не ведает сомненья.

Их надо выследить.

А есть ли в этом толк?
Болтливость кучера свой выполнила долг.
Ту, что красивее, — она его хозяйка,—
Лукрецией зовут…

Да кучер твой всезнайка!

На площади живут. На Королевской.

Да?

А как вторую звать, не знает.

Не беда.
Совсем не нужно знать нам этой дамы имя.
Та, с кем я говорил, кто чувствами моими
Владеет, — вот кого Лукрецией зовут.
Я сердцем чувствую, что не ошибся тут.

Ни вкус, ни выбор ваш отнюдь не отвергая,
Скажу вам, что, по мне, красивее другая.

Как? Неужели та, которая сейчас
Своим молчанием одаривала нас?

Вот именно она! Дар у нее счастливый,
Для женщин редкий дар…

Какой?

Не быть болтливой.
И чтоб создать ее такой, немало сил
Создатель приложил… и чудо сотворил;
Их мало на земле, чудес такого рода:
Тут надо совершить насилье над природой.
А что касается меня, то жар любви
Мне не мешает спать: где легче, там лови
Минуты радости, — вот мой девиз. И все же
Ту, что помалкивает, я ценю дороже:
Пусть будет чучелом, одета пусть в тряпье,—
Молчит? Красавицей я назову ее!
И вот поэтому предмету вашей страсти
Должны вы имя дать другое, или счастье
Не улыбнется вам: из двух красивей та,
Которая при нас не открывала рта.

На этот длинный спор нет у меня досуга.
Смотри, сюда идут два моих лучших друга!
Решают на ходу какие-то дела…

Как? Ужин на воде? И музыка была?

Да! Ужин, музыка… Играли что есть мочи.

Вчера?

Да, вечером.

Красиво было?

Очень.

А кто устроил все?

Я сам хотел бы знать.

Как счастлив я, друзья, что вижу вас опять.