Клаус Хаммель - «Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы
Идите, идите.
Шокнехт уходит твердым шагом. Виктория тоже. Часы на башне бьют полночь. Из чащи леса появляется Б а д и н г. У него ружье устарелого образца. Замечает экипаж.
Б а д и н г. Опоздали.
Появляется другая фигура, это Э р л е, он тоже с ружьем.
Э р л е. Опоздали.
Выстрел. Еще один.
Б а д и н г. Дело сделано, секретарь.
Э р л е. Все, наконец отбегался.
Б а д и н г. А вдруг она промахнулась?
Э р л е. Ты что? Наш шеф — и промах? (Вынимает флягу.)
Б а д и н г. За рыжего черта! (Пьет.)
Э р л е. За меткого стрелка! (Пьет и прячет флягу.) Теперь бери лопаты. (Достает из экипажа две лопаты.)
Входит Виктория.
Где он?
В и к т о р и я. У каменного креста. Будьте осторожны. Руками не касайтесь.
Б а д и н г. Не в первый раз.
Бадинг и Эрле уходят. Виктория садится в экипаж, прячет ружье. Из леса выходит Ш о к н е х т. Пауза. Садится рядом с Викторией.
В и к т о р и я. Поздравьте меня.
Ш о к н е х т. Может, я перепутал и написал вам в письме, что лежал с аппендицитом?
В и к т о р и я (искренне испугавшись). О боже! Ведь совсем забыла — ваше сердце!
Ш о к н е х т. После такого потрясения я позволю себе глоточек.
В и к т о р и я (подает ему флягу с усердием провинившейся). Уж очень благоприятная возможность. Бешеный лис. А когда я еще выберусь? Боже, как это неприятно.
Ш о к н е х т (делает небольшой глоток из фляги). Ночная охота взволновала меня меньше, чем панорама Рима, которая видна с опушки.
В и к т о р и я. При луне Рим выглядит не так выигрышно. Дождитесь солнца.
Ш о к н е х т. Ваше здоровье, шеф. Вы ведь шеф?
В и к т о р и я. Сейчас двинемся дальше. Прихватим только бургомистра и секретаря партбюро. Они закапывают лиса.
4
Вестибюль гостиницы в Риме. В и к т о р и я, Ш о к н е х т, т е т у ш к а Б а л ь р ю с.
Б а л ь р ю с. Пятая комната. Ваш багаж уже в номере.
В и к т о р и я. Фрау Бальрюс заведует нашей гостиницей.
Б а л ь р ю с. Надеюсь, вам будет у нас удобно.
Ш о к н е х т. Я горю желанием оправдать ваши надежды.
Б а л ь р ю с. Вот и хорошо, а шарканцы у вас есть?
В и к т о р и я (объясняя). Комнатные туфли.
Ш о к н е х т. Совсем излишнее пояснение. Вы думаете, я уже забыл, что здесь называют шарканцами? Вот что приходится терпеть, тетушка Бальрюс.
Б а л ь р ю с. Они у вас есть? Да или нет?
Ш о к н е х т. Забыл дома.
Б а л ь р ю с. Тогда возьмите эти. Мы купим новые. (Стоит в ожидании.)
Ш о к н е х т. Простите?
Б а л ь р ю с. Ваши сапоги.
Ш о к н е х т. Я сниму их в комнате.
В и к т о р и я. Лучше не сопротивляйтесь.
Ш о к н е х т (повинуясь). Собственно говоря, товарищи, надо бы развивать у людей самосознание. А то у нас все регламентируется. Даже вспомнить не могу, когда мне удалось отстоять свое собственное мнение. Да и врач считает…
Б а л ь р ю с. Что считает врач, мы прочли в истории болезни. (Забирает сапоги.) От вас пахнет водкой.
В и к т о р и я. Это мой грех.
Б а л ь р ю с (Шокнехту). Упустили возможность отстоять свое мнение. Видно, на наше самосознание рассчитывать нельзя. (Уходит.)
В и к т о р и я. Вы у нее в фаворе.
Ш о к н е х т. Разве?
В и к т о р и я. Бальрюс — душа-человек. Но когда она становится подчеркнуто вежливой, берегитесь.
Ш о к н е х т. Значит, она уже в то время души во мне не чаяла. Она ведь тогда натравила на меня черную дворнягу. Здоровенную, как теленок.
В и к т о р и я. Сдох песик.
Ш о к н е х т. Не от бешенства?
В и к т о р и я. От стыда, что вы все же проникли в дом его хозяйки.
Ш о к н е х т. Ватник выручил. Послушайте, а с историей болезни — это, по-моему, чересчур.
В и к т о р и я. А вы как думали — мы возьмем на себя ответственность, не вдаваясь в детали? С завтрашнего дня прикрепим к вам постоянного спутника. Не хочется, чтобы с вами что-нибудь стряслось, да еще у нас в Риме.
Ш о к н е х т. Может, я зря постучался в эту дверь?
В и к т о р и я. У вас не было выбора. Преступника всегда тянет на место преступления.
Ш о к н е х т. Болеть — это несчастье. Становишься обидчивым и недоверчивым. Во всяком случае, очень мило с вашей стороны, что вы меня пригласили.
В и к т о р и я. Такую роскошь мы можем себе позволить.
Б а л ь р ю с (входит со стаканом молока). Молоко с медом. Пейте — и в постель.
Ш о к н е х т. Влажный у вас климат. Начиная с Гротина меня потчуют всяческой влагой.
Б а л ь р ю с. Кофе и водкой.
В и к т о р и я. Ему надо было согреться. Оставляю вас наедине. Желаю увидеть во сне что-нибудь благоразумное. (Уходит.)
Ш о к н е х т. Она у вас деловая, верно?
Бальрюс открывает бухгалтерскую книгу и углубляется в работу.
Разрешите вам помочь?
Б а л ь р ю с. Вы — гость.
Ш о к н е х т. Гость в шарканцах — все равно что член семьи.
Б а л ь р ю с. Пейте молоко и отправляйтесь спать.
Ш о к н е х т. Я первый раз под этой крышей, спать не хочется. Ну и рад я встрече с Римом. Побеседуйте со мною. Ваши дебет с кредитом подождут. Расскажите мне о Риме, о себе, о фрау Ремер. Как она стала председателем? В шестидесятом году ведь назначили другого.
Б а л ь р ю с. Он через три недели прислал нам привет из Западного Берлина.
Ш о к н е х т. Да, в некоторых мы ошиблись. Надо признать. После него вы избрали фрау Ремер? Сразу же? У вас природный нюх на людей.
Б а л ь р ю с. Лучшей кандидатуры мы и не искали. Она осталась одна с двумя детьми. И если кто-нибудь мог окончательно развалить дело, так это Ремер. По всем данным.
Ш о к н е х т. Вам хотелось угробить идею сельского кооператива?
Б а л ь р ю с. Тогда всякий понял бы, что эта идея нам не годится. И мы снова стали бы единоличниками.
Ш о к н е х т. Единоличниками… Удивительно, что вы так ошиблись в Ремер. И примечательно, что в конце концов стали ей помогать.
Б а л ь р ю с. Да пейте же, наконец, свое молоко.
Ш о к н е х т (пьет). И чем она вас убедила?
Б а л ь р ю с (подчеркнуто про себя). Ликера — три ящика, армянского три звездочки — пять ящиков, водки экстра — шесть ящиков, старки — три ящика, виски шотландского — один ящик…
Ш о к н е х т (сдержанно). Чем-то она вас все-таки проняла.
Б а л ь р ю с. …«Кэмел» — десять блоков, «Кент» — семь блоков, «Золотое руно» — двенадцать блоков… (Дружелюбно.) Вы — курящий?
Ш о к н е х т. Без курения жить не могу.
Б а л ь р ю с. Вечерком я позволяю себе иногда побаловаться сигарой. (Достает сигару, закуривает, усиленно дымит. Затем снова принимается за работу.)
Ш о к н е х т (стойко держится). А вам идет.
Б а л ь р ю с. Когда куришь, хочется пива. Сейчас принесу бутылочку. (Уходит.)
Ш о к н е х т (подавленно). Странное представление у этих докторов о деревне. (Уходит.)
Б а л ь р ю с (входит с пивом). Помогли бы открыть… (Увидев, что Шокнехт ушел, бросает сигару, наливает себе немножко пива.) Подведем баланс… сальдо в нашу пользу… Убедила… проняла… Обещала мне эту гостиницу и сдержала слово. Вот и убедила… (Уносит стакан из-под молока и возвращается с грелкой. Поднимается по лестнице к комнате Шокнехта и осторожно стучит.) Вы не спите? Если надо будет согреться, я дам вам грелку, господин Шокнехт.
Никакого ответа.
5
Холм на старом кладбище, рядом церковь с колокольней. Ш о к н е х т и ф о н Г е й д е н.
Ш о к н е х т. Давайте поднимемся на колокольню!
Ф о н Г е й д е н. Для вас это равносильно самоубийству.
Ш о к н е х т. Не такая уж она высокая. Время от времени можно отдыхать.
Ф о н Г е й д е н. Я получил строгие указания довольствоваться здешним холмом.
Ш о к н е х т. Отсюда Рим виден на фоне крестов и могил.
Ф о н Г е й д е н. Это и есть исторический взгляд, господин Шокнехт. Начнем осмотр с южной стороны. (Делает соответствующий жест.) Наш Рим упоминается впервые в тысяча триста седьмом году. (После небольшой паузы, решившись.) Должен сказать вам: я — дворянин.
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28259/28259.jpg)
