Дмитрий Аверкиев - Комедия о Российском дворянине Фроле Скабееве и стольничей Нардын-Нащокина дочери Аннушке
Велик-боярин. Выбегла бы на крик: знать, вправду дома нету.
Лавруша (оправившись). Истинно, государь, нету: у Нащокиных — хоть туда поезжай.
Велик-боярин. Ладно. (Своим.) Айда! На Москве сыщем. (Идет.)
Подьячий. А все бы, государь…
Велик-боярин (остановился). Не учи курицу, сама яйца носит. — Айда!
Уходит Beлик-боярин, за ним и другие.
Лавруша (один). Ушли ли? (Осматривается и начинает прыгать.) Ушли, ушли, ай-люли, ушли! — А ухо-то — шибче, чем братец. Ладно ль соврал-то? Ой, и сам не помню. Братец спросит — что ответить, не знаю. Со страху намолол что-то. Да ладно — ушли! А теперь спать. И темно уж. Скоро засну. После слез спится, заметил. (Ложится и начинает засыпать.) Сестрица гостинцев… много, много… ухо-то… все гостинцы горят, все надранные… каки ушки-те, сладкие, хорошие! (Уснул.)
Занавес опускается.
Действие второе
Действующие лица
ФРОЛ, под видом ворожеи.
АННУШКА, стольничья Нардын-Нащокина дочка.
ВАРЮША.
МАМКА.
ГРУША }
МАША }девушки в гостях у Аннушки.
МАВРУША }
ДАША } сенные девушки.
ГОСТЬИ; СЕННЫЕ ДЕВУШКИ.
Светлица в Нащокинском терему.
Мавруша, Даша и другие сенные убирают светлицу. В светлице налево стол, на нем стоит зеркало, подле лежит другое поменьше; приготовлены две свечи в подсвечниках. Двое дверей прямо и сбоку. При поднятии занавеса, за сценой слышны звонкие бубенцы; девушки бегут к окнам; Мавруша, вскрикивая: «Ой, кто это?» бежит в двери. Из боковых дверей входит мамка.
Мамка. Все ль у вас готово?
Даша. Все, мамушка, готово: свечи засвечены, зеркала припасены.
Мамка. Ладно. — Маврушка где же?
Даша. А услышала, бубенцы звенят — на крыльцо побежала: кто приехал — поглядеть.
Мамка. Ох, вор девка! До всего ей дело есть!
Вбегает Мавруша.
Мавруша (не замечая мамки). Девушки, девушки! Знаете, кто приехал?
Мамка. Куда, пострел, летала?
Мавруша. Ах, мамушка!..
Мамка. То-то: «мамушка!» Постой ты: доберусь я до тебя.
Мавруша. Да за что же?
Мамка. А за то: летунья ты да шмыгунья! Повсюду летаешь; день-деньской — по лестнице шмыг да шмыг! Теперь куда летала?
Мавруша. Ох, мамушка Аксинья Пахомовна, кабы ты слышала, каково громко бубенцы звенели, — ты бы не выдержала, побежала. «Кого, мол, бог дает — эдаких бубенцов отродясь не слыхивала. Верно, кто незнакомый». Выбегла я на крыльцо, глянь…
Мамка. Кто же?
Мавруша. Она!
Мамка. Кто она-то?
Мавруша. Она сама; ворожея-то.
Мамка. Ой ли? Где ж она?
Мавруша. По лестнице бредет; дочка что ль ее крестная под руку ведет, а она идет да клюшкой постукивает. Страшно таково.
Даша. А стара она?
Мавруша. У, древняя-предревняя старуха. — Мамушка наша в внучки ей годится.
Даша. А лицо у нее, Мавруша, страшное?
Мавруша. Ох, престрашенное! Глазище — что ямища, головища — пивной котел, нос — что чертов крюк. А на лице-то, окромя глаз да носа, ничего нет!
Даша. Ой! — Неужто у нее под носом ничего нет?
Мавруша. Ничегошенько нету: ни рта, ни бороды; платком только под носом подвязано.
Мамка. Ой, врешь, Маврушка! У страха-то глаза велики. Коли б у нее под носом рта не было, чем бы она говорить стала?
Мавруша. Ох, мамушка, зачем ей рот?.. Они ведь, ведьмы, духом говорят.
Мамка. Каким духом еще?
Мавруша. А бес в них сидит, так его бесовым духом и говорят. Оттого и отгадывают. Батюшки, да вот и она! Слышь, клюшкой стучит!
Входят: Фрол, наряжен старухой; Варюша.
Мамка (идя навстречу). Варвара Скабевна! Здравствуй, голубушка! Что, крестную привезла ли?
Варюша. Привезла, Аксинья Пахомовна. Вот она перед тобой стоит.
Мамка. Здравствуй, старушка моя древняя, — назвать не знаю…
Фрол. Бабкой зови, бабушкой. Всем я вам в бабки гожусь.
Мамка. Знать тебе, бабушка, много лет.
Фрол. Много, много.
Мавруша. А сколько?
Фрол. А как родился твой дед, было мне с хвостиком сто лет, — а с тех пор я и счет потеряла. Сама, разумница, почти, коль сумеешь.
Мамка. Что ж, бабушка, поворожишь ты нам сегодня?
Фрол. Для-ча, мамушка, не поворожить? Тут, что ли, ворожить станем?
Мамка. Боярышня-то тут приготовить велела. Видишь: стол накрыт; зеркала тут же, свечи засвечены, — только тебе по нраву ли здесь будет?
Фрол. Где девице любо, там и ворожить станем. Опять: светлица — покой нежилой, духа человеческого тут меньше.
Мамка. Тебе, бабушка, лучше знать.
Фрол. Только вот что: слово мне тебе про боярышню молвить надо, — да так, чтобы ни единая душа не слыхала.
Мамка (сенным). Вы что, дуры, уши пораспустили — убирайтесь. (Девушки идут.)
Фрол. Варюша, пойдем-ка к сторонке. (Отходят; он, тихо.) Ты что ж, Варюха, дурой стоишь?
Варюша (тихо же). Ох, братец, боязно.
Фрол. Чего, глупая, боишься?
Варюша. За тебя все.
Фрол. За меня не бойся! Ты — веселей: а то дело все испортишь. (Громко.) Ты с девушками ступай! (Мамке.) Вот, мамушка, велю дочке крестной к боярышне идти, а она робеет. Ты бы проводить ее приказала.
Мамка. Маврушка, проведи Варвару Скабевну к боярышне. (Варюше.) А ты, голубушка, не бойся.
Фрол и мамка остаются вдвоем.
Мамка. Что, бабушка, прикажешь?
Фрол. От Фрол Скабеича слово есть.
Мамка. Что он, милостивец мой, приказать велел?
Фрол. А велел молвить: попроси-де, чтобы за сестрой приглядела, чтобы девушки Варюши моей не обидели. А благодарность вот вперед отдать велел. (Дает деньги.)
Мамка. Ой, что-й ты! да тут, много!
Фрол (своим голосом). А пять рублей ровно. (В сторону.) Боярские!
Мамка. Ох, скажи ему, голубчику…
Фрол. Аль не узнала?
Мамка. Что узнать-то, бабушка?
Фрол. Не узнаёшь, сам повинюсь. Вот он, Фрол, перед тобой стоит, в ноги тебе поклоняется (в ноги): не выдай, мамушка, озолочу…
Мамка. Ой!.. что ты!.. встань. Не равно услышат… войдет кто…
Фрол. Я встану (встает). Только не выдавай; тебе ж беда будет — узнают.
Мамка. Ох, беда пришла!.. Ох, Мати Пресвятая! Взыграние Твое небесное!.. Есть голова на плечах, нет ли — не чую. Замшило — туман стоит — ничего не вижу.
Фрол. Ты, мамушка, будто ничего не знаешь: твое дело — меня с боярышней ворожить оставить, а уж я ее заворожу. Оплошаю, не твоя вина. А мне сдается — оплошать трудненько. Заговорена она у меня, обезволена. Моя теперь!
Мамка. Ох, уж право, государь, не знаю, не ведаю. Верь не верь, головы на плечах не чую.
Фрол (по плечу ее потрепал). Эх, мамушка, Аксинья Пахомовна, полно-ка! Пять рубликов получила — и довольно; немало передавал, давно за десяток перевалило, — не даром же, не за красоту же твою дарил. Пора давно б сдогадаться.
Мамка. Ох уж, Фрол Скабеич, с тобой, соколик, не сговорить, видно. Не то боярышню, меня старуху заговоришь — захочешь.
Фрол. Корысти нет тебя заговаривать. А то диво ли!
Мамка. Ну, ну, знай, помалчивай.
Фрол. Тс… девки идут. — Нашла ль голову-то?
Мамка. Ох, соколик! С тобой, и вправду, потеряешь — сыщешь.
Входят: Аннушка, Варюша, Груша, Маша, Мавруша, Даша, гостьи, сенные девушки.
Аннушка (входя, мамке). Ты что ж меня не зовешь? Ворожея приехала, а ты и сказать не пришла.
Мамка. Нельзя было, золотая. Мы с бабкой вот, для тебя ж все устраивали.
Аннушка. Это что ль ворожея?
Фрол. Я, государыня, я.
Аннушка. Ох, старая какая!
Фрол. Стара, государыня, стара, а тебе молодого покажу.
Глаша (смеясь). Как еще покажешь, поглядим!..
Фрол (грозя пальцем). И тебе, невера, покажу; хоть тебе век замужем не бывать.
