Александ Володин - Пять вечеров
Слава положил трубку.
Только ты студентке не нужен. (По своему телефону.) Алло? Ваня?… Хорошо, что позвонил, я уже соскучилась… Сегодня?… Не знаю, вообще-то я не думала… Я?… Когда?… Ну, напомните мне, где, что и когда?… А я и не собираюсь доказывать… Ну, ладно, приду. Только вы не пессимист? А то я тут с одним познакомилась, чуть с тоски не померла, он мне свои чертежи показывал, чтоб я их ценила…
Слава.
Он был монтером Ваней,
Но в духе парижан,
Себе присвоил званье
Электротехник Жан.
Катя. А тебе какое дело? Петрозаводск, третья кабина.
Командировочный(за кулисами, очень быстро). Пестриков. Я дюралевые листы отправил, квитанция семь-четыре.
Катя. Слышишь, люди делом занимаются, а ты все сидишь. Иди учись.
С улицы слышен женский смех. Входят Ильин и Тамара. Она смеется, стряхивая снег.
Тамара(Ильину). Вот видишь, так и есть, опять здесь торчит. (Славе.) Она на работе! И тебе позаниматься не мешало бы.
Катя. Не беспокойтесь, больше не будет приходить. Если он прохиндей, так и я буду веселиться.
Тамара(Славе). Проси прощения.
Слава. С какой стати?
Ильин. Перед девушками извиняться не стыдно, им всегда хуже, чем нам.
Тамара. Хорошо, что ты так думаешь. Хотя это и неправда. Вот мне сейчас лучше, чем вам. Я зарницу в небе видела. Это к счастью.
Слава. Зимой зарниц не бывает.
Тамара. А если я видела? Если я своими глазами видела, тогда что?
Ильин. Тогда бывает.
Тамара. Понял?
Слава. Чего уж не понять.
Тамара. Вот, учись. Пошли, есть хочется жутко.
Ильин. Я догоню, мне позвонить надо.
Тамара. Только быстрей, ждать не будем.
Тамара и Слава уходят.
Ильин(подсел к городскому автомату). Справочная? Телефон «Гастронома», угол Литейного и Пестеля. Да. Спасибо. (Набрал номер.) Зою из бакалеи можно попросить?… Зоя? Приветствую, Саша. Я обещал к вам зайти. Простите, не могу… Нет, и завтра не смогу. И потом.
Свет гаснет.
Комната Тамары. На этот раз она празднично убрана. Светлая скатерть, цветы. Слава, хмурый, за письменным столом тонет в учебниках и конспектах. Тамара, в нарядном платье, бочком сидит на своем подоконнике, возбужденно смотрит на Ильина. Ильин стоит посреди комнаты.
Ильин(делая пассы). Оклахома, синерама, пневмоторакс, квадарама! (Вынимает у Славы из-за воротника апельсин, преподносит Тамаре.)
Тамара очень довольна, ест.
Але-оп!… (Вытягивает у Славы из уха прозрачную косынку, накидывает на Тамару.)
Слава. Ну вас к аллаху, сколько можно. Мне заниматься надо. (Вынул у себя из кармана флакон духов, плитку шоколада.)
Ильин(раскатывая рукава). Пижон.
Тамара. Александр Петрович уезжает, надо веселиться.
Слава. Без меня. (Собрал со стола книги, ушел в соседнюю комнату.)
Сразу стало тихо и пусто. Долгая пауза. Ильин, сунув руки в карман, покружил по комнате, подошел к Тамаре.
Ильин. У тебя руки красивые.
Тамара. Руки у всех баб красивые.
Ильин. Помнишь парадное?
Тамара. А то нет?
Ильин. Немало мы там отдежурили.
Тамара. Как ненормальные. А помнишь, как ты в первый раз меня поцеловал? Прямо на лестнице. У-у!… Я и сумочку со страху выронила.
Ильин шагнул к ней. Она встала, прислонилась к стенке, опустив веки. Поцелуй. Книжка из-под ее руки упала на пол.
А почему все в парадном целуются? Как приговоренные. Ну, почему, скажи?
Ильин. Не знаю.
Тамара. Потому что там тепло.
Поцелуй. Стук в дверь из соседней комнаты.
Что ты стучишь?
Слава вошел, взял что-то с письменного стола и, не подымая глаз, удалился.
Ильин. У тебя глаза красивые.
Тамара. Просто большие глаза, большой величины.
Ильин. И цвет лица хороший.
Тамара. Что ты! Вот раньше у меня был цвет лица, это правда. Сегодня вхожу в трамвай, слышу: «Садитесь, мамаша». Оглянулась – ко мне обращаются.
Ильин. Да, время летит. И чем дальше, тем быстрей. (Обхватил голову руками.) Жизнь моя, иль ты приснилась мне! Все-таки молодость – окаянная штука. Обещает и обманывает. А мы все верим.
Тамара. А меня нисколько не обманула. Я всегда знала, что буду счастливая. И вот – счастливая!
Ильин. Ничего, меня с земного шара не спихнешь, он большой.
Тамара. Я знала, я всегда знала, что ты многого добьешься. Главный инженер. Это же руководитель производства. У меня участок – восемьдесят клейщиц. А тут комбинат. Целый город! Тебя рабочие любят?
Ильин. Не знаю, не спрашивал.
Тамара. Чтобы все любили – этого не бывает. Но в основном, конечно, любят. В этом я уверена.
Ильин(решился). Тома, я должен сказать тебе одну вещь. Но это между нами.
Тамара. Между нами. Только между нами. Между тобой и мной.
Ильин. Тома, я хочу уйти со своей работы.
Тамара. Как уйти, зачем?
Ильин. Надоело.
Тамара. Не пойму, ты серьезно говоришь?
Ильин. Абсолютно.
Тамара. Почему у тебя такие странные мысли? Может быть, ты устал? Такая работа, а живешь безалаберно. И вообще, когда человек один – ему все представляется в мрачном свете. Теперь будет иначе, уж поверь! Тут же приехать пустяк – часов пять езды.
Ильин. Не понимаешь. Ну, надоело мне!… С судьбой надо играть по крупной: ты ее или она тебя.
Тамара(встревожилась). У тебя что-нибудь случилось? Неприятность?
Ильин. Странный все-таки народ. Неужели обязательно должно что-нибудь случиться? А!… (Махнул рукой.) Послушай, Тома! Давай-ка оторвемся, поплывем куда-нибудь на Север. Я же шофер первого класса. Вот права! (Вынул из кармана права, помахал.) Я шофер, я и механик. А? Стал бы я для тебя хуже или нет?
Тамара, молчит, собираясь с мыслями.
Тамара. Не знаю…
Ильин. А, не знаешь!
Тамара. Для меня ты не стал бы хуже!… Только, понимаешь, человек должен делать все-таки самое большое, на что он способен.
Ильин. А кто на что способен, разберись!. Едем?…
Тамара. Куда?
Ильин. Со мной.
Тамара(смеется). Так вдруг? Ни с того ни с сего? Подумай!
Ильин. А если не думая?…
Тамара(смеется). Ну хорошо, поедем… Только что я там буду делать, мне же работать надо.
Ильин. Дело всюду есть.
Тамара. А как же Слава? Он же пропадет здесь, закрутится.
Ильин. Ничего, закрутится и раскрутится.
Тамара. Зачем ты меня дразнишь? А что, если я возьму да и соглашусь. Ты ведь меня не знаешь? (Раскинув руки, закружилась. Но тут же присела на стул.)
Ильин. Ну?… Так как же, Тома?
Тамара. Ты что, серьезно?… Что с тобой? Ты какой-то неспокойный. Почему? Это раньше можно было беспокоиться. А теперь? Теперь мы все решим спокойно, теперь ведь торопиться некуда.
Ильин. Так. Понятно.
Тамара. Нет, непонятно, Я хочу знать, что у тебя произошло.
Ильин. Я сказал.
Тамара. А я тебе не верю. Ты не можешь так рассуждать. Кто угодно – только не ты.
Ильин. Увы, это все же я. Пора бы тебе с этим примириться.
Тамара. Нет! Ты лучше, чем сам себя считаешь. Ты всегда боялся трудностей, всегда в себя не верил – это правда. Но ведь ты же все-таки добился, чего хотел, и я тебя за это уважаю. И вот – на тебе, опять то же самое! Бросить любимое дело. Пожертвовать своим призванием. И ради чего! Если же все это была шутка, то извини меня, я ее не поняла. Может быть, у меня не хватает на это юмора.
Ильин. А если я просто хотел проверить твое отношение ко мне? Можешь ты поехать за мной на край света или нет. Тогда что?
Тамара. Тогда знай. Если бы ты был действительно недобросовестный человек или пустой – то поезжай куда хочешь, но один. Я за тобой, как собачонка, не побегу. Понял?
