Ларс Нурен - Пьесы
РАДКА. Правда?
ОТЕЦ. Да, должен тебе в этом признаться… Пойми меня правильно: я счастлив, что мой сын встретил такую красавицу.
РАДКА. Я не красавица.
ОТЕЦ. Нет, красавица. Я тебя не обманываю… Любой тебе подтвердит… (Перестает шептать.) Ну, наконец-то, а то уж мы думаем, куда это ты запропастился?
СЫН. Могу сообщить, что по дороге я зашел в туалет.
ОТЕЦ. Ну что ж, наконец можно приступать. (Едят поспешно и в молчании. Обед подходит к концу.) Ну как, вкусно?
СЫН. Да, ничего.
РАДКА. Очень вкусно — признайся.
СЫН. Что ты собираешься делать?
РАДКА. Не знаю.
СЫН. Я, наверное, лягу.
ОТЕЦ. Ляжешь? Уже? Как ты невежлив. Может быть, кофе?
СЫН. Нет, спасибо, иначе я не засну.
РАДКА. А я с удовольствием. Все равно раньше чем через пару часов спать не захочется… Я стала такой, как ты.
ОТЕЦ. И что же ты обычно делаешь ночью?
РАДКА. Так, ничего. Иногда убираю в квартире. Или читаю.
ОТЕЦ. Да, уборка тут не помешает.
СЫН. Здесь и так чисто… Просто беспорядок…
ОТЕЦ. А ты, значит, поешь?
РАДКА. Да. (СЫНУ.) Я ведь пою иногда. Правда?
ОТЕЦ. А что ты поешь?
РАДКА. Если серьезно, я не пою… Я пошутила.
ОТЕЦ. Тогда что же ты делаешь? Впрочем, мне, наверное, не нужно спрашивать. Это не мое дело.
СЫН. Точно.
РАДКА. Эрик, можно я скажу?
СЫН. Хорошо.
РАДКА. Я не пою, но мне бы очень хотелось… Как бы сказать… пока я только делаю вид, что пою, — я и еще несколько мимов.
ОТЕЦ. Мимов? Это что, пантомима?
РАДКА. Мы делаем вид, что поем, на концертах известных артистов под фонограмму. Понимаешь?
ОТЕЦ. Вот оно что.
РАДКА. Жаль, что теперь все закончилось. А ты б мог на нас посмотреть…
ОТЕЦ. Вот оно что… А я думал, ты поешь…
СЫН. Я, пожалуй, иду спать.
ОТЕЦ. Уже? Ты же вечно колобродишь по ночам! (РАДКЕ.) Но ты хотя бы еще не собираешься ложиться, я надеюсь?
РАДКА. Да нет, наверное… Можно мне еще посидеть? Ничего? Я приду попозже.
СЫН. А мне-то что. Сиди, если хочешь.
РАДКА. Я пока не хочу спать. Все равно не засну. Ты и сам не заснешь.
СЫН (ОТЦУ). А ты что будешь делать? По телевизору уже ничего нет.
ОТЕЦ. А я совсем не устал. С удовольствием посижу и поболтаю с Радкой. Что, разве нельзя?
СЫН. Да ради бога. Что вы у меня спрашиваете?
ОТЕЦ. Нам ведь есть о чем поболтать, правда?
СЫН. Ну, тогда… Спокойной ночи.
ОТЕЦ. Спокойной ночи.
РАДКА. Я скоро приду.
СЫН. Вы уберете посуду?
ОТЕЦ. Уберем, не волнуйся.
РАДКА. А поцеловать?
СЫН. А ты этого хочешь?
РАДКА. Ну естественно хочу, перестань. (Целуются, глубоко и сильно.)
ОТЕЦ. Ну хватит, хватит… Перестаньте, слышите?
РАДКА. Ого, ты хорошо целуешься… Знаешь?
СЫН. Знаю. (ОТЦУ.) Кстати, будь добр, перестань кашлять ночью, когда я выхожу в туалет… Я и так думаю о тебе, о том, что ты не спишь и мучаешься, что ты не можешь заснуть, что тебе больно, что тебе необходимое чье-то присутствие, забота и нежность, что тебе нужен кто-то, кто спросит «как ты?», но я не могу дать тебе этого, не могу… Твой нервический кашель только раздражает меня.
ОТЕЦ. Я постараюсь не кашлять.
СЫН. Да уж пожалуйста, теперь ты знаешь, что я все понимаю.
ОТЕЦ. Я постараюсь не кашлять, если кашель тебя беспокоит. Я постараюсь.
СЫН. Спасибо. (Короткая пауза.) Ну вот, начинается…
ОТЕЦ. Что ты несешь, черт бы тебя взял? Оставь меня в в покое.
СЫН (подходит к ОТЦУ ближе). Не пей больше сегодня…
ОТЕЦ. Буду пить сколько захочу!
СЫН. Ты даже не знаешь, чем это заканчивается. Ты понятия не имеешь… Имеешь счастье этого не знать. Я Не видишь… Ты не чувствуешь ничего… Ты засыпаешь. И тогда остаюсь только я, и я должен возиться с тобой, что бы ты ни вытворял… Все, хватит. Давай отвечай за себя сам.
ОТЕЦ. Мне никогда не нужны были няньки.
СЫН. Ты что, не помнишь?.. Забыл, как ты скакал дома по плите, по конфоркам и ничего не чувствовал?.. Ничего!
ОТЕЦ. Что ты такое говоришь? Чтобы я скакал по конфоркам. Зачем?
СЫН. Не знаю. Может, ты мне объяснишь?
ОТЕЦ. Почему ты меня так ненавидишь? Скажи, почему? Что я тебе сделал? Твоя ненависть становится уже невыносимой. Куда мне деваться? Я не знаю.
СЫН. Это не ненависть.
ОТЕЦ. Но мне так кажется… Но любви ко мне у тебя тоже нет?
СЫН. Это не любовь и не ненависть. Пока. (Долгая пауза.) Хватит. (Гладит ОТЦА по голове.)
ОТЕЦ. Что я сделал?
СЫН. Я не знаю…
ОТЕЦ. Садись, давай поговорим…
СЫН. Нет.
ОТЕЦ. Ты не хочешь?
СЫН. Нет. (Пауза.) Знать тебя больше не хочу.
ОТЕЦ. Я хочу, чтобы все у тебя было хорошо. Я надеюсь на это. Я молю Бога о том, чтобы все наладилось.
СЫН. Все и так хорошо.
ОТЕЦ. Хотел бы я этому верить. (Пауза.) Не знаю… Ты уходишь?
СЫН. Да, я пойду. (Пауза.) Ты все вывернул наизнанку, даже нелюбовь к тебе и твоей слабости.
ОТЕЦ. Какой еще слабости?
СЫН. А знаешь, почему я до сих пор не убил тебя, что меня удерживает?
ОТЕЦ. Да я раздавлю тебя, как только ты попытаешься это сделать.
РАДКА. Я уйду, если вы немедленно не прекратите. Я не шучу.
СЫН. Хорошо, мы закончили.
ОТЕЦ. Пожалуйста, прежде чем уходить, закрой окно.
СЫН. Какое окно? Какое еще окно я должен закрыть черт возьми?
ОТЕЦ (показывает на окно на потолке.) Вон то. (РАДКЕ.) Какой тут холодный пол. Были бы у меня деньги, купил бы я ему пару ковров.
РАДКА. Да, это правда… Как переночую здесь, сразу цистит… Такая гадость. Почему вокруг тебя обязательно должен быть холод? От этого не становится ни чище, ни свежее… Наоборот, мозг работает хуже: если температура падает хотя бы на несколько градусов, человек начинает думать и чувствовать медленнее — ты разве не знаешь? Ничего хорошего.
ОТЕЦ. Вот, слышишь? Меня-то он не слушает. (СЫН залезает на стул, закрывает окно, слезает со стула и выходит.) Он прямо мне на нервы действует… Не понимаю, как ты его терпишь… Он и с тобой такой же грубый, равнодушный?
РАДКА. Да нет… С чего… Я ничего ему не сделала. Это его проблемы. Я не могу их решить. Я просто ухожу. Ухожу домой.
ОТЕЦ. Вот и правильно… Нечего ему потакать, если начинает требовать слишком много — уходи. Иначе так и завязнешь с ним — ни туда ни сюда.
РАДКА. Он ничего не требует, это и страшно… Даже если ему плохо, он никогда не попросит моей помощи. По-моему, ему просто плевать на меня.
ОТЕЦ. Ну нет… не может этого быть. Не может. (Пауза.) А он тебе нравится? Нравится?
РАДКА. Очень.
ОТЕЦ. Правда? Ты в этом уверена?
РАДКА. Да.
ОТЕЦ. Не понимаю… Что он может тебе дать? Говоря начистоту, как может нравиться такой человек?
РАДКА. Я не знаю…
ОТЕЦ. Конечно, он мой сын, но я должен быть объективен… Он конченый человек. И это не моя вина. Ему были предоставлены все возможности.
РАДКА. Ну а почему вообще люди нравятся друг другу?
ОТЕЦ. Это вопрос… Но с ним… С ним только время и нервы терять… У него никогда и ни к кому не возникнет привязанности.
РАДКА. Откуда ты знаешь?
ОТЕЦ. Я его знаю… Для него человек — свечка, которая нужна, чтобы что-то найти… Понимаешь?.. Он использует ее, а когда находит — гасит, и ты остаешься стоять… А он проходит мимо… У меня все наоборот: я всегда должен был отдавать, отдавать, отдавать — и никто никогда не любил меня, и он тоже… Конечно, я бы мог сдаться, еще давно… Если говорить обо мне… Да… Я спас наш брак с Элин, но не себя… Но я не жалею об этом. Теперь я вижу, к чему приводит одиночество.
РАДКА. Мы нравимся друг другу, но сказать, что у нас любовь…
ОТЕЦ. Говори… я прошу тебя.
РАДКА. Когда мы встретились…
ОТЕЦ. Говори, говори…
РАДКА. В тот же день… Да, в тот день, когда я его встретила…
