Федор Сологуб - Собрание пьес. Книга 2

Идите к нам, прекрасный рыцарь. Дайте
Полюбоваться нам на вашу саблю,
На ваш тюрбан, на ткань одежды вашей.
Как мягок этот шелк! Раскраска ткани, —
Лишь на востоке так умеют делать,
Испания и Франция не знают
Такой красы! А эта сталь! Конечно,
Дамасская! А ножны как роскошны!

Вы нам расскажете, прошу, что с вами
В пути случилось?

Странника хранит
Аллах.

А злые люди?

Эта сабля —
Мой друг надежный.

В Африке далекой,
Мы слышали, и знойно, и пустынно.

Аллах везде и благосклонен к тем,
Кто чтит Коран, кто молится усердно.
С тех пор, как Боабдил ушел в изгнанье,
Мы расселилися по разным странам,
О наших предках память сохраняя.
Одни другим враждебные, не вместе
И там Зегрисы и Абенсераги.
Живут Зегрисы на полях Марокко.
Абенсераги поселились там,
Где прежде были стены Карфагена.
Уж не войной Абенсераги славны,
А врачеваньем, — собирают травы,
Враждебные отравам и укусам
Змеиным и врачующие раны.
Прекрасно там, но милый рай Гренады
Все в нашей памяти живет доныне,
И матери, баюкая младенцев,
Поют им песни про Абенсерагов.
Блистает солнце там, и льются воды,
И ветер стройные колеблет пальмы,
Но нас, вдали от здешних Алых башен,
Ни солнце знойное не утешает,
Ни пальмы в тень ветвей своих не манят,
И струи родников для нас не сладки.

Твои слова такою грустью полны,
Что вся душа моя полна тревогой.
Ты говоришь, и на устах улыбка,
А у меня в очах источник полный
И вылиться уже совсем готовый.
О, если б эти воды были сладки,
Я для тебя их пролила бы много!

О, нет, не плачь, — засмейся лучше, Бланка,
Твой смех верней и сладостней утешит.

Танцуй нам, Бланка, ты гитан искусней.

Да, Бланка милая, мы просим, просим.

Я замбру буду танцевать. У мавров
Испанцы взяли этот танец.

Огнем желанья
Зажглася кровь.
Устам — лобзанья,
Сердцам — любовь.
У друга очи
Темнее ночи,
Но для меня
Яснее дня.
О, будь смелее,
Не убегай
И горячее
Меня лобзай!
Лови мгновенья,
Для наслажденья
Меня возьми
И утоми.

Благодарю тебя, о Бланка. Страсть
И радость так соединились дружно
И в пении твоем, и в дивном танце!
До глубины души моей проникло
Очарование зовущих взоров.
Теперь прощай, — тебя я не забуду.

Но я надеюся, мы часто будем
Вас видеть. Приходите развлекать
Об Африке рассказом Бланку.
Она сама рассказов много знает
И чужестранца умною беседой
Занять сумеет. Если же наскучит
Вам разговор и вас потянет в поле,
От вас, поверьте, Бланка не отстанет
На быстром андалузском скакуне.

Я вашей проводницею однажды
Уже была, хотя и ненадолго.
Вы из Гренады родом? Вам приятно
Дворец султанов ваших посетить?
Хотела б вам я показать Альгамбру.
Хотите, — завтра мы поедем вместе?

Но что ж на свете может быть приятней, —
Клянусь пророком, — быть с тобою, Бланка!

Когда бы ты, прекрасная, души
Моей утехами не напоила,
С какой печалью спрашивал бы я
Тебя, испанку, о жилищах этих!
Ах, это все воздвигнуто, чтоб быть
Убежищем для счастья наших предков,
А ныне здесь безмолвные руины!
Среди мозаик имя Боабдила
Начертано, я вижу. О султан мой!
Что сталося с тобою? Где найду я
Тебя в твоей, теперь немой, Альгамбре?

О мавр, былые государи ваши
Или, верней, султаны ваших предков
Неблагодарны были.

Что ж такое!
Они несчастны были!

Посмотрите
Внимательно, Абен-Гамет, на этот
Фонтан: здесь головы Абенсерагов
Обезображенные пали. Пятна
Их крови мрамор все еще хранит.
Их Боабдил казнил, подозревая
В измене всех, за то, что лишь один
К его жене пылал любовью страстной.

О Бланка! Я клянуся кровью этих
Отважных воинов, — любить я буду
Тебя так верно, преданно и страстно,
Как встарь любили жен Абенсераги.

Вы любите меня? Но вы забыли,
Что вы — неверный, мавр, наш враг, а я —
Испанка, христианка.

Бланка, слушай!
Люби меня! Клянусь, я буду верен…

Вы — враг Христа, вы истину отвергли,
Как я могу поверить вашим клятвам?
И вы уверены ли в том, что я
Вас полюбила? Кто же дал вам право
Со мной так говорить?

Да, это верно,
Я — только раб твой; да, не избирала
Ты рыцарем своим меня.

Оставь
Свое притворство, мавр; прочесть сумел ты
В моих глазах, что я тебя люблю,
И страсть моя к тебе превыше меры.
Не знала я, что можно так любить,
Что можно так тоской любви томиться!
И быстро так любовь закралась в душу,
Что не успела я огородиться
Ни размышленьем, ни святой молитвой.
Будь христианином, тогда ничто
Не помешает нам соединиться.
На край земли с тобой идти готова.
Когда дочь герцога де-Санта-Фе
С тобою говорит так откровенно,
Из этого поймешь ты, что она
И победить любовь свою сумеет,
И враг Христов не будет ей супругом.

Аллах велик, Абен-Гамет безмерно
Счастлив! О Магомет! Пусть только эта
Испанка твой святой закон познает,
И нас тогда ничто не разлучит.

Ты богохульствуешь! Молчи, не надо!

Когда гляжу я на твою одежду,
На пестрый твой тюрбан, на эту саблю,
И слушаю, что тихо шепчет сердце,
Мне кажется, передо мною тень
Абенсерага: здесь идет он тихо
С прекрасною, несчастной Алфаимой.
Начертаны на мраморе фонтана
Арабские слова; но ваш язык
Мне непонятен; прочитай мне надпись
И объясни.