Любовь Столица - Голос Незримого. Том 2
СОФЬЯ ЛЬВОВНА в платье василькового шелка, с озабоченным челом сидит у бюро и пишет. МИЛУША стоит у клетки и – то играет с птицей, то наблюдает за матерью. Окна в кабинете раскрыты, – и в них широко-золотой волной вливаются закатные лучи и колокольные звоны.
ЯВЛЕНИЕ 1
Из двери направо входит НАУМОВНА с зажженной лампадой в руке и направляется в угол кабинета, где висит образ, как раз над бюро.
НАУМОВНА (СОФЬЕ ЛЬВОВНЕ, стараясь пройти)Придется, Бога для, мне средь писаний,
Графинюшка, побеспокоить Вас.
А-а… Ну, изволь.
(Встает.)
Иль завтра праздник, няня?
Да и какой еще! Второй, чай, Спас.
Какой?
Да яблочный! Что разрешенье
На фрухт дает…
У нас же говорят —
Преображенье.
Ах, Преображенье!
(Задумчиво.)
Любила я сей день года назад…
Как не любить! Он всё преображает,
Сударыня… И радовать горазд!
Да, сбросить бы весь гнет забот и сует!..
Начать жить вновь!..
Вот-вот! Он, Спас, подаст.
(Уходит.)
СОФЬЯ ЛЬВОВНА снова садится за бюро. Краткое молчание.
МИЛУША (всё взглядывая с беспокойством на мать)Ну, попочка!.. ну, умненький… ну, попка,
Скажи: «Князь Петр Игнатьевич – дурак!»
Пойди сюда!
МИЛУША подходит.
Какая ты растрепка!
(Оправляет ее кудри. С ласковым упреком)
Зачем ты князя называешь так?
Он, может быть… Нехорошо, Милуша.
Чтоб рассмешить… У вас морщинка тут.
(Указывает на ее лоб)
Я ж видеть не могу!
Садись и слушай.
Мне нужно мнение твое и суд.
МИЛУША садится на скамеечку у ног ее.
Вот если бы я замуж вышла снова,
Как ты б, дочурка, отнеслась к тому?
За Звягинцева, да?
Нет… За другого.
(Вспыхнув.)
Вот глупости! Как можно?
Почему?
Он – Лизин же жених… Уж скоро свадьба.
Вот – крест, а этого не будет дня!
Да, стали летом мы в Москву скакать бы,
Коль не приданое б и не родня,
Что о помолвке известить пора нам?
Вы знаете ж весь вздор таких причин!
Не на салопе ж в этом вот приданом
Он женится… Не на толпе кузин!..
А… а на Lise, что, как собаке палка,
Ему мила… Ведь это ж – грех, maman!
Ну, как вам, душенька, его не жалко?
Оставим разговор сей, mon enfant![60]
(Берется вновь за перо)
МИЛУША (настойчиво)Нет! Нет!.. А кто ж другой-то? Вы сказали…
Князь Мороков.
Антихрист наш? Как? Он?
Не может быть!.. Вот не было печали,
Так черти накачали!
Что за тон!
Какие выраженья, Милли! Точно…
ЯВЛЕНИЕ 2
Входит НАУМОВНА с письмом на подносе.
НАУМОВНАОт князя Морокова вам письмо
Из Вознесенского привез нарочный.
А-а, штоб его!
Уже?!
Опять un mot![61]
Оставь меня теперь! Ступай же… к Лизе.
МИЛУША и НАУМОВНА уходят.
(Одна)
Что ж! Примем с мужеством судьбы удар.
(Нервно разрывает конверт, читает… и тонкоочерченные дуги прелестных бровей ее поднимаются от удивления. Миг еще – и всё лицо ее из строго-озабоченного становится, как всегда, очаровательно-беспечным)
Как? Что?.. Нет, я-то при каком сюрпризе!
Ее руки – и он?.. Так толст, так стар!
(Вскакивает с места, полная безудержной веселости, и начинает кружиться. Тут обнаруживается всё сходство с нею МИЛУШИ. Подбегая к попугаю)
Теперь уж можно, попка! Ну, кричи же:
Князь Петр Игнатьевич – дурак, дурак!
ЯВЛЕНИЕ 3
Из входной двери появляется РИТТЕР и с удовольствием глядит на СОФЬЮ ЛЬВОВНУ
РИТТЕРВот это – вы! Такая ж, как в Париже!
Но отчего распрыгались вы так?
Сегодня как бы вновь я овдовела,
Мой друг… И стало на сердце легко!
Однако разъясните – в чем же дело?
Мой кавалер… Тот… в стиле рококо,
В кафтанах бархатных, столь редких нонче,
С кем дружно мчались мы на зайцев, лис,
Болтали нежно о борзой иль гончей,
Влюблен, о срам мне! Не в меня, а в Lise…
Вот здесь в витиеватой пышной фразе
(показывает письмо)
Дарит (как мне недавно ананас)
Он сердце ей, не мысля об отказе…
Но всё ж его получит! И тотчас.
(Направляется к бюро)
РИТТЕР (значительно)А я б так не советовал спешить вам…
Чего же ради?
Ради же… себя.
(Немножко помолчав)
По счастью ль вашему, его ль молитвам,
Но некий богатырь, что, вас любя,
Теперь стоит пред браком на распутьи,
Становится свободным, если…
Вы!..
С ума сошли вы!
Правда.
И не будь я —
Ваш старый друг…
Вот в этом неправы.
Не стары вы… Да и не друг мне…
Кто же?
(Догадавшись, со страхом)
Нет, нет, не говорите мне!
А та,
Та женщина, что ста друзей дороже!
Молчите ж!
Слушаю-с. Как и всегда.
(С горькой усмешкой)
Уж, точно, ваш я, Софья Львовна, Ritter.[62]
А разве я не знаю? Не ценю?
(Протягивает ему руку, тот целует)
РИТТЕР (стараясь переменить разговор)Я видел Герцена. Бранит он Питер
И Новгород… На вашу avenue
В Париже собирается… Пока же
И здесь, на Знаменке вас посетит.
Ах, очень рада… Ну, а с тем, в плюмаже
И бархатах, как быть мне?.. Ведь сидит
Его нарочный.
Мой совет незлобный:
Поговорите с барышней самой!
Как без нее решать?
Что? Неудобно?
О-го! Да вы становитесь иной:
Самодержавной…
(взглядывая в угол)
истинно-лампадной.
А lа Арсений… то бишь a la russe!
Василий Павлыч!
Уязвил-с? Досадно?
(Смутившись под ее взглядом и отступая к двери)
Я… Я пока, графиня, испарюсь.
(Уходит в заднюю дверь.)
СОФЬЯ ЛЬВОВНА (одна)Вот декларация в любви без нужды!
Неглупый человек, а нет чутья.
И смелость вдруг!.. Ревнует, что ль? Неужто
Так всем приметно изменилась я?
(Решительно подходит к двери направо)
Lise!
ЯВЛЕНИЕ 4
Я, maman?
Пойди ко мне, дружочек.
Сейчас. Лишь провожу мамзель Эллен.
(Через мгновение входит)
