Милан Кундера - Жак и его господин
ЖАК. Какой?
ГОСПОДИН. Бесноватый... — Я знаю, маэстро, — сказал поэт, — что вы — великий Дидро, а я — всего лишь плохой поэт. Но нас, плохих поэтов, намного больше, и при голосовании мы вас всегда победим! Все человечество состоит сплошь из плохих поэтов! И публика в массе своей — духом, вкусом, взглядами — тоже сплошь плохие поэты! Так неужели вы думаете, что плохие поэты способны обидеть друг друга? Ведь идеалом плохих поэтов, которые и составляют человечество, без сомнения, являются плохие стихи! Значит, у меня есть шанс стать великим, признанным поэтом именно благодаря потому, что я пишу плохие стихи!
ЖАК. Это так сказал нашему господину молодой плохой поэт?
ГОСПОДИН. Да.
ЖАК. Его слова не лишены самоуверенности.
ГОСПОДИН. Не лишены... А знаешь, мне пришла в голову одна богохульственная мысль.
ЖАК. Я знаю, какая.
ГОСПОДИН. Ты знаешь?
ЖАК. Знаю.
ГОСПОДИН. Так скажи.
ЖАК. Не скажу. Она пришла в голову вам, а не мне.
ГОСПОДИН. Тебе тоже, не лги.
ЖАК. Мне тоже, но после вас.
ГОСПОДИН. Ну, какая мысль? Просто ради интереса!
ЖАК. Вам пришло в голову, что наш с вами господин, возможно, тоже был плохим поэтом.
ГОСПОДИН. А кто может доказать, что не был?
ЖАК. Думаете, мы вышли бы лучше, напиши нас кто-нибудь другой?
ГОСПОДИН (задумчиво). В том-то и дело. Если бы нас создал какой-нибудь действительно великий автор, какой-нибудь гений — тогда определенно.
ЖАК (после паузы, грустно). А знаете, это печально...
ГОСПОДИН. Что печально?
ЖАК. Так думать о своем создателе.
ГОСПОДИН (глядя на ЖАКА). Сужу о создателе по его созданиям.
ЖАК. Нам бы следовало любить человека, который нас произвел на свет. Нам бы лучше жилось, если бы мы его любили. Мы были бы спокойнее и увереннее в себе. А вы желаете лучшего создателя. Вы богохульствуете, мой господин...
ТРАКТИРЩИЦА (выходит с блюдами на подносе). Несу вам уточку, господа... Когда отужинаете, поведаю вам историю госпожи де Ля Поммерей.
ЖАК (протестующе). Когда поедим, я расскажу, как я влюбился!
ТРАКТИРЩИЦА. Ваш господин решит, кому начать.
ГОСПОДИН. О, нет! Это решено там, наверху!
ТРАКТИРЩИЦА. Наверху было решено, что рассказывать буду я!
Второе действие.
1-я сцена.
Сцена пуста, только на переднем плане — стол, за которым ЖАК и ГОСПОДИН заканчивают ужин.
ЖАК. Все началось с того, что я потерял невинность. Потом я ужасно надрался, отец меня за это отдубасил, мимо шел полк...
ТРАКТИРЩИЦА (появляясь). Было вкусно?
ГОСПОДИН. Отлично!
ЖАК. Превосходно!
ТРАКТИРЩИЦА. Еще бутылочку?
ГОСПОДИН. Само собой разумеется.
ТРАКТИРЩИЦА (кричит за сцену). Еще одну бутылку!.. Я обещала господам после ужина историю маркизы де Ля Поммерей...
ЖАК. Хозяйка! Черт побери! Я рассказываю, как влюбился!
ТРАКТИРЩИЦА. Мужчина легко влюбляется, а потом так же легко отлынивает. Это всем известно. Поэтому сейчас послушайте о том, как такой вот гусь был однажды наказан.
ЖАК. У вас ужасный рот, хозяйка. В нем двадцать тысяч тонн словечек, которые вам непременно надо на кого-нибудь высыпать.
ТРАКТИРЩИЦА. Какой у вас невоспитанный слуга, сударь. Возомнил себя остроумцем и поэтому позволяет себе перебивать дам.
ГОСПОДИН. Жак, пожалуйста...
ТРАКТИРЩИЦА. Итак, жил-был один маркиз по имени дес Арис, и это был еще тот гусь. Кошмарный бабник, господа, и вообще очень милый человек. Но женщин не уважал...
ЖАК. И правильно делал.
ТРАКТИРЩИЦА. Не перебивайте меня, Жак!
ЖАК. Я с вами вообще не разговариваю!
ТРАКТИРЩИЦА. Так вот этот маркиз дес Арис положил глаз на маркизу де Ля Поммерей, порядочную, богатую и очень гордую вдовицу. Маркиз потратил много времени и сил, прежде чем маркиза уступила и сделала его счастливым. Однако прошло несколько лет, и маркизу стало скучно, — вы знаете, как это бывает, господа. Поначалу они стали чаще выезжать в свет. Затем он пожелал, чтобы она больше принимала у себя. Потом маркиз перестал появляться у своей подруги, даже когда она его зазывала, отговариваясь какими-то неотложными делами. А когда приходил, то ронял пару слов, разваливался с книжкой, забавлялся с ее псом и в ее присутствии засыпал. Но маркиза де Ля Поммерей его все еще любила и ужасно страдала! Однако, будучи женщиной гордой, она в один прекрасный день рассердилась и решила положить этому конец!
2-я сцена.
Из глубины сцены на подиум со стулом в руках выходит МАРКИЗ, ставит его и с равнодушным видом лениво на нем разваливается.
ТРАКТИРЩИЦА (оборачиваясь к МАРКИЗУ). Друг мой...
ГОЛОС (за сценой). Госпожа!
ТРАКТИРЩИЦА. Что такое?
ГОЛОС (за сценой). Где ключ от кладовки?
ТРАКТИРЩИЦА. Висит на гвоздике!.. (МАРКИЗУ). Друг мой, вы погружены в раздумья...
Поднимается на подиум и идет к МАРКИЗУ.
МАРКИЗ. Как и вы, маркиза.
ТРАКТИРЩИЦА. Вы правы... Я погружена в печальные раздумья.
МАРКИЗ. Что с вами, маркиза?
ТРАКТИРЩИЦА. Ничего.
МАРКИЗ (зевает). Это неправда. Признайтесь мне. Это развеет нашу скуку.
ТРАКТИРЩИЦА. Вам скучно?
МАРКИЗ. Нет! Но бывают дни...
ТРАКТИРЩИЦА. ...когда нам вместе скучно.
МАРКИЗ. Нет-нет! Вы ошибаетесь, моя дорогая! Но бывают дни...Бог его знает, отчего...
ТРАКТИРЩИЦА. Мой милый, давно хочу вам кое-что сказать. Боюсь только, что огорчу вас...
МАРКИЗ. Вы полагаете, что можете меня огорчить?
ТРАКТИРЩИЦА. Бог свидетель — я не виновата...
ГОЛОС (за сценой). Госпожа!
ТРАКТИРЩИЦА (за сцену). Перестаньте меня дергать! Позовите мужа!
ГОЛОС. Его здесь нет!
ТРАКТИРЩИЦА. Черт побери, так что вам надо?
ГОЛОС. Пришел торговец соломой!
ТРАКТИРЩИЦА. Заплати ему и выгони вон!.. (МАРКИЗУ). Да, маркиз, я не виновата и сама же от этого страдаю. По ночам я твержу себе: разве мой маркиз достоин любви меньше, чем раньше? Разве я могу его в чем-то упрекнуть? Он мне изменяет? Нет. Почему, в таком случае, мое сердце остыло, в то время как его осталось прежним? Я уже не чувствую того беспокойства, когда он подолгу не приходит. И того возбуждения, когда он, наконец, появляется...
МАРКИЗ (радостно). Правда?
ТРАКТИРЩИЦА (прикрывая ладонями глаза). Ах, маркиз, не надо упреков!.. Впрочем, нет, не щадите меня. Я их заслужила... Или мне следовало все от вас скрывать? Ведь изменилась я, а не вы. Я продолжаю испытывать к вам глубокое уважение, но себе лгать не могу. Любовь покинула мое сердце. Страшное открытие, но это правда.
МАРКИЗ (с радостью кидается к ее ногам). Вы прелестны, прелестнейшая из женщин! Вы доставили мне огромную радость! Своей искренностью вы меня превзошли. О, вы неизмеримо выше меня! Я ничтожен в сравнении с вами! Ведь с моим сердцем происходит то же, что и с вашим. Только у меня не хватало смелости вам в этом признаться.
ТРАКТИРЩИЦА. Это правда?
МАРКИЗ. Чистейшая! И мы, наконец, можем поздравить друг друга с тем, что недолговечное и обманчивое чувство, которое нас связывало, умерло в нас одновременно.
ТРАКТИРЩИЦА. В самом деле. Какое было бы несчастье, если бы моя любовь продолжалась, а ваша уже нет.
МАРКИЗ. Никогда вы не казались мне так великолепны, как в эти минуты. Если бы мой опыт не склонял меня к осторожности, я бы сказал, что люблю вас больше, чем когда бы то ни было.
ТРАКТИРЩИЦА. Ну, маркиз, как нам быть?
МАРКИЗ. Мы никогда не огорчали и не обманывали друг друга. Вы можете рассчитывать на полное мое уважение, как и я, полагаю, на ваше. Мы могли бы стать прекрасными друзьями. Я буду растроганным свидетелем ваших побед, а вы — моих. Мы будем помогать друг другу советами в наших любовных интригах. И кто знает, что в конце концов может произойти...
ЖАК. Этого не знает никто.
МАРКИЗ. Вполне возможно, что...
ГОЛОС (за сценой). Жена!
ТРАКТИРЩИЦА (раздраженно, за сцену). Ну чего?
ГОЛОС. Ничего.
ТРАКТИРЩИЦА. Господа, я на минутку! Вот так всегда! Когда этот кабак, наконец, угомонится и постояльцы захрапят, я непременно понадоблюсь своему старику. И сегодня именно он должен прервать нить моего повествования. Этот старый недотепа...
Спускается с подиума.
Пожалейте меня, господа...
3-я сцена.
ГОСПОДИН. С удовольствием вас пожалею, прекраснейшая из трактирщиц, (шлепает ее по заду) и в то же время не могу не отметить, что вы замечательно рассказываете. О! Мне пришла в голову удивительная мысль: что, если бы вашим мужем был не ваш старик, которого вы только что назвали недотепой, а Жак? Интересно, что бы сделал муж — вечный болтун с женой, у которой тоже никогда не закрывается рот?
ЖАК. Сделал бы то, что сделали со мной мои дедушка и бабушка. То были очень строгие люди. Они вставали, одевались, работали, вечером бабушка шила, дедушка читал Библию — и за весь день никто не произносил ни слова!
