Александр Амфитеатров - Два часа в благородном семействе, или о чем скрипела дверь
ДЯДЯ. И этотъ!
ДѢДУШКА. Археологъ, что ли, какой на скелетъ ея польстился?
ДЯДЯ. Мило вы выражаетесь о дѣвушкѣ, о вашей дочери.
ДѢДУШКА. Свои люди. Жениховъ тутъ нѣтъ.
ДЯДЯ. Не о Клодинѣ рѣчь. Елена Николаевна отличаться изволятъ.
ДѢДУШКА. Эва! Новости! Ты бы еще что-нибудь объ Екатеринѣ Великой, что ли…
ДЯДЯ. Я ее выведу на чистую воду.
ДѢДУШКА. Не твой департаментъ. У Лили мужъ есть. Тебѣ-то что?
ДЯДЯ. То, что я ненавижу лицемѣріе и жестокость. Сейчасъ она — предъ всѣми нами — ошельмовала, изсрамила, выгнала изъ дома Надежду эту несчастную.
ДѢДУШКА. Да, братецъ, жаль. Совершеннѣйше жаль. Дѣвка, я тебѣ скажу, малина. Ты не зѣвай.
ДЯДЯ. У васъ, папаша, одно на умѣ! Не въ малинѣ суть, а въ томъ, что Надежда не виновата. Въ связи съ Ѳедоромъ не она оказывается, но наша блистательная Лили!
ДѢДУШКА. Врешь?..
ДЯДЯ. Пошевелите мыслями. Вѣдь, вамъ же Мишка признался!.
ДѢДУШКА. Хо-хо-хо! Зять-то, зять-то… значитъ… Рожица-то у зятя!.. Хо-хо-хо!
ДЯДЯ. Это — все ваше впечатлѣніе?
ДѢДУШКА. А это-то… другой! Какъ его, бѣса?.. Пьерка-то! Пьеръ! Хо-хо-хо! Вотъ стоеросина! Хо-хо-хо!
ДЯДЯ (глядя на генерала, и самъ начинаетъ смѣяться). Донъ Кихотъ Тогенбургъ!
ДѢДУШКА. Эрастъ Чертополоховъ!.
ДЯДЯ. Рыцарь! Трубадуръ!
ДѢДУШКА. Господинъ Сердечюинъ!
(Оба грохочутъ.)
ДЯДЯ. А мадонна-то наша?
ДѢДУШКА. Недотрога-несмѣяна!
ДЯДЯ. Пенелопа неприступная!
ДѢДУШКА. Ангелъ съ рожками!
ДЯДЯ. Хо-хо-хо-хо!
ДѢДУШКА. Хо-хо-хо-хо!
(Грохочутъ.)
ДЯДЯ. Однако, надо дѣйствовать. Во-первыхъ, негодяя Ѳедора сію же минуту — вонъ!
ДѢДУШКА. Такъ Лили и позволила тебѣ командовать въ ея домѣ.
ДЯДЯ. У меня теперь есть чѣмъ пришпилить ей языкъ.
ДѢДУШКА. Да и на чорта ли? Она другого возьметъ.
ДЯДЯ. Ну, нѣтъ-съ. Не пущу-съ. Не намѣренъ-съ.
ДѢДУШКА. Какъ не взять? Мужишко лядащій, всегда въ отъѣздѣ, дома — почитай, что не живетъ. Пьеришка этотъ только ручки лизать мастеръ. Дура на ея мѣстѣ любовника не взяла бы. Обязательно возьметъ.
ДЯДЯ. И васъ не коробитъ?.
ДѢДУШКА. По моему разсужденію, Лилюха молодецъ. У другихъ бабъ любовники въ огласку идутъ, а она въ четырехъ стѣнахъ приспособилась. Никому не въ зазоръ.
ДЯДЯ. Чортъ знаетъ что! Мораль восемнадцатаго вѣка!
ДѢДУШКА. По ея зрѣлымъ лѣтамъ, другой любовникъ, пожалуй, съ нея деньги тянулъ бы, состояніе нарушилъ бы. А тутъ — хо-хо-хо! — и дешево и сердито.
ДЯДЯ. А дворянство, папаша?
ДѢДУШКА. Да вѣдь она уже не родитъ.
ДЯДЯ. Вы, папаша, съ этикою когда-нибудь, хоть мелькомъ, встрѣчались?
ДѢДУШКА. Какъ говоришь?
ДЯДЯ. Этика.
ДѢДУШКА. Не припомню, не знавалъ.
ДЯДЯ. А есть такая дама на свѣтѣ.
ДѢДУШКА. Дама изъ Амстердама. Француженка, поди?
ДЯДЯ. Гречанка.
ДѢДУШКА. Носастая, стало быть. Рублей двадцать пять или дороже?
ДЯДЯ. Дешевенько считаете.
ДѢДУШКА. Я, братъ, въ этомъ прейскурантѣ былъ правило. Демократъ и не транжиръ. Вы, нынѣшніе, сотенщики, баловники. А я — ни-ни! не транжиръ.
ДЯДЯ. Очевидно, Лили унаслѣдовала ваши правила и натуру.
ДѢДУШКА. Но зять… зять… ахъ, дьяволъ собачій!.. Рожища-то у зятя… хо-хо-хо!
ДЯДЯ. Мнѣ Пьеръ смѣшнѣе.
ДѢДУШКА. А мнѣ зять.
ДЯДЯ. А мнѣ Пьеръ.
ДѢДУШКА. Оба смѣшнѣе. Хо-хо-хо!
ДЯДЯ. Ха-ха-ха!
(Грохочутъ.)
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ (входитъ). Поль! Папаша! Нашъ Пьеръ сошелъ съ ума.
ДЯДЯ. Ага! Видно, раскинулъ мозгами-то? Догадался?
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Пришелъ сейчасъ ко мнѣ въ совершенномъ отчаяніи.
ДЯДЯ. То-то… забрало за живое!
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Руки трясутся, на глазахъ слезы… Книжки принесъ, совѣтуетъ читать… Вотъ, посмотри.
ДЯДЯ (читаетъ). «Бракъ и цѣломудріе»… «О превосходствѣ дѣвства надъ брачнымъ состояніемъ»…
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Я не хочу читать такихъ книгъ. Напротивъ…
ДЯДЯ. Милая Клодина! Мы должны быть снисходительны къ бѣдному Пьеру. Онъ получилъ жестокій ударъ.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Ему измѣнила Лили?
ДѢДУШКА. Неонилла измѣнила! Хо-хо-хо!
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Ахъ, какъ я рада! Наконецъ-то! Съ кѣмъ, Поль, съ кѣмъ?
ДЯДЯ. Ну, это — не при дѣвицахъ будь сказано.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Оставь, пожалуйста. Я не ребенокъ. Напротивъ.
ДЯДЯ. Языкъ не поворачивается.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Мнѣ только думать не хочется. А то я своимъ умомъ дойду.
ДЯДЯ. А, ну — дойди?
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Его имя… начинается… на Эфъ?
ДѢДУШКА. Въ наше время ѳиту писали, а вы модники!
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Я такъ и думала! такъ и ожидала! Увѣрена была! Никогда не сомнѣвалась!
ДЯДЯ. Такъ эти мерзости давно у нихъ тянутся?
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Я убѣждена, что съ перваго же дня, какъ Эфъ вошелъ въ домъ.
ДѢДУШКА. Умная голова! Что же ты молчала?
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. У меня не было доказательствъ. Были только мои дѣвическія соображенія.
ДЯДЯ. Почему ты, однако, расторжествовалась такъ ужъ очень?
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Теперь всѣ увидятъ, что за штучка ваша Лили! Довольно я натерпѣлась подъ ея деспотизмомъ! Теперь я ей отпою.
ДѢДУШКА. Хо-хо-хо! Каши-то, каши! Отпой, Клавдюха, отпой!
ДЯДЯ. А вѣдь я думалъ, вы съ сестрою — друзья?
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Фальшивая дрянь! Не потрудилась даже замужъ меня выдать.
ДѢДУШКА. Видно, не охота тебѣ на томъ свѣтѣ козловъ пасти?
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Лили всегда была безнравственная, а я всю жизнь только чай разливала.
ДЯДЯ. Да, чаю ты разлила на вѣку своемъ — Атлантическій океанъ!
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Младшая сестра — дѣвушка, невѣста, а у нея и мужъ, и Эфъ, и Пьеръ. Ну, зачѣмъ ей Пьеръ?
ДЯДЯ. Другъ.
ДѢДУШКА. Господинъ Вздыхалкинъ.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Государственная Дума должна запретить закономъ, чтобы у дамъ были Пьеры. Отъ этого барышни въ дѣвушкахъ остаются.
ДЯДЯ. Пиши проектъ. Внесемъ. И глупѣе слыхали.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Я читала и мыслила.
ДѢДУШКА. Катай!
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Потому что кому же охота идти въ мужья къ своей женѣ, когда можно устроиться другомъ при чужой?
ДѢДУШКА. Правильно. Ай да Клавдюха!
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. А въ государствѣ сокращается количество браковъ.
ДЯДЯ. Падаетъ процентъ дѣторожденія.
ДѢДУШКА. И отбывающихъ воинскую повинность.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. И все — Лили и Пьеръ виноваты.
ДЯДЯ. Да это, просто, государственная измѣна!
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Въ другихъ странахъ назначаютъ преміи, чтобы поднять приростъ населенія, тогда какъ у насъ… напротивъ!
ДѢДУШКА. Нѣмцы завоюютъ насъ! нѣмцы!
СЫНОКЪ (входя). Гдѣ мама?
ДЯДЯ. Мама твоя… эхъ, братъ!.. мама твоя…
СЫНОКЪ. Ѳедоръ мнѣ все разъяснилъ.
ДЯДЯ. Этого только недоставало.
СЫНОКЪ. Мама кругомъ виновата. Я никогда не прощу мамѣ, никогда!
ДЯДЯ. Слушай… ты не дури!.. Ты… этого… будь снисходителенъ…
ДѢДУШКА. Одинъ Богъ безъ грѣха, а мы, братъ, всѣ — люди-человѣки.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Тебѣ, можетъ быть, наговорили лишняго……
ДѢДУШКА. Ты не горячись!
ДЯДЯ. Подожди!
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Взвѣсь!
ДЯДЯ. Въ концѣ концовъ ужъ не такъ онъ заслуживаетъ вниманія — долговязая скотина, Ѳедоръ этотъ.
ДѢДУШКА. Бывало даже въ самыхъ лучшихъ семействахъ…
СЫНОКЪ. Я сдѣлаю не болѣе того, что мнѣ велитъ мой долгъ. Гдѣ мама?
ДЯДЯ. Мишка, слушай: у тебя, помнится, есть глупая привычка носить при себѣ револьверъ?
СЫНОКЪ. Не бойтесь, не застрѣлюсь.
ДЯДЯ. Такъ другого кого цапнешь ненарокомъ… Нѣтъ, братъ, когда человѣкъ въ разстройствѣ, эти игрушки не у мѣста. Подай-ка сюда, подай.
СЫНОКЪ. Если вамъ угодно.
ДЯДЯ. Такъ-то лучше.
НЕЗАМУЖНЯЯ ТЕТЯ. Неужели Ѳедоръ такъ вотъ прямо и обнаружилъ предъ тобою секреты свои?
