Клаус Хаммель - «Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы
Ж е н н и (обращаясь к Отто). Твоя жена не замешана в этой игре?
О т т о. Не знаю. Поговори с папой насчет Фогельзанга.
Ж е н н и. Только по порядку. (Леопольду.) Посмотри, где Коринна, только поторапливайся. Здесь уже стало довольно свежо, а я-то думала — поцелуй при обрученье, там у павильона, откуда вы выйдете, деревья шелестят, месяц светит. (Освобождается от поэтичности.) Ступай, поищи ее и один не попадайся мне больше на глаза. Можешь идти.
Леопольд уходит.
Теперь ты. Что с Фогельзангом? Я не смогу тебе ничем помочь. Политика — мужское дело. Мы, женщины, в этом ничего не понимаем. (Как будто наглые требования Отто только сейчас стали ей известны.) Как это вульгарно! И без тени поэзии!
Снова появляется Х е л е н е. Женни замечает ее.
Ты чем-то недовольна, дитя мое? У тебя такое грустное лицо.
Х е л е н е. Я неважно себя чувствую. И охотно уехала бы домой.
Ж е н н и. Слишком увлеклась за обедом? Может, дать тебе соды? Мне было бы трудно обойтись без тебя в этот вечер. Я у цели моих желаний, Хелене. Ты сама мать — и пройдет какое-то время, ты окажешься на моем месте и будешь пожинать плоды того, что ты посеяла. Это прекрасное чувство — увидеть, что посев был хорош…
После этих слов на сцене происходит легкое затемнение, так что виден лишь слабо освещенный задний фон этой картины, Леопольд, стоя на просцениуме, высматривает К о р и н н у, которая вскоре подходит к нему от павильона, говорит с ним, потом берет его за руку и ведет к павильону. Мы не слышим, о чем они говорят, это безмолвный диалог, перекрываемый словами Женни.
…я вижу, у тебя что-то неблагополучно, Хелене. Очевидно, моя радость не может быть радостью для всех. Но тем не менее я наслаждаюсь его, пью ее большими глотками. И именно ты не откажешь мне в конце концов в своей любезной помощи. (Обращаясь к Отто.) Будь добр, попроси квартет исполнить мою любимую песню. Уже пора. Сделай своей матери такое одолжение, а?
Отто, пожав плечами, уходит.
Я не хотела унижать тебя перед ним, дочь моя. И в Берлине умеют соблюдать приличия. Но ты до последней минуты не уставала плести за моей спиной интриги. До последней минуты ты хотела оторвать сына от сердца его матери. Но тебе это не удалось. Небо на стороне влюбленных. Поэтому я прощаю тебя.
К в а р т е т (на заднем плане).
Пусть другие ярче лица —
Ты одна моя мечта.
Х е л е н е (вклиниваясь в пение). Не нуждаюсь.
К в а р т е т.
Разве с золотом сравнится
Нежной розы красота?
Ж е н н и. Хотя бы вид сделала.
Т р а й б е л ь и Ф о г е л ь з а н г подходят ближе.
К в а р т е т.
Шелест листьев полусонных,
Поцелуев жарких звук.
Подходят К р о л а, п р о ф е с с о р, Б о м с т и Ц и г е н х а л ь с.
Б о м с т. Совершенно очаровательно!
К в а р т е т.
Чудный блеск очей бездонных
И сплетенье милых рук.
Х е л е н е. Какая безвкусица!
Появляется О т т о с Х и л ь д е г а р д.
Н е л ь с о н обходит профессора стороной и тоже останавливается перед павильоном в ожидании.
К в а р т е т.
Ветер локон твой колышет,
Упоенью нет конца.
Ц и г е н х а л ь с (громко). А где молодая пара?
К в а р т е т.
Только там все счастьем дышит…
Коринна подходит к Нельсону и делает ему злак молчать.
Т р а й б е л ь (повысив голос). Обрученные представляются…
К в а р т е т.
Где встречаются…
Т р а й б е л ь. Господин Леопольд Трайбель и…
К в а р т е т.
…сердца.
Из павильона выходят, жмурясь от света, Л е о п о л ь д и Л у и з а.
Ж е н н и (вскрикивает). Луиза!
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Будуар Женни. Ж е н н и и Л у и з а.
Ж е н н и. Бесстыжие твои глаза!
Л у и з а. Но я вовсе не виновата, сударыня.
Ж е н н и. Ты самовольничаешь. Я тебя насквозь вижу!
Л у и з а. Молодой барин, сударыня…
Ж е н н и. Не впутывай ты в это молодого барина! Он ни в чем не виноват.
Л у и з а. Но, сударыня…
Ж е н н и. Он ни в чем не виноват, говорю я!
Л у и з а. И все-таки…
Ж е н н и. И все-таки ты была неосторожна. За одно это уже следует тебя проучить. Да еще при гостях! Трудно себе представить, какой это позор! Думала меня перехитрить. Но не тут-то было! Пока еще не поздно, ты сегодня же покинешь этот дом. И никаких возражений!
Л у и з а. Тогда я утоплюсь.
Ж е н н и. Замолчи! Ради господа бога, замолчи! Ты не утопишься. Скажи, что ты не причинишь мне такого зла. Луиза, ребенок… (Усаживает ее в кресло.) Что у тебя за мысли! Я этого не слышала. Это грех. Ты украдешь у господа бога две души. Подумай о ребенке, которого ты носишь под сердцем.
Стук в дверь, Т р а й б е л ь просовывает голову.
Не входить! Это женские дела. Позаботься о гостях.
Трайбель исчезает.
Материнство. Разве ты никогда не думала, какая это ответственность?
Л у и з а. Сударыня…
Ж е н н и. Какая там сударыня! Давай поговорим, как мать с матерью. Ты рада?
Л у и з а. Чему?
Ж е н н и. Ребенку, Луиза.
Л у и з а. Не знаю.
Ж е н н и. Конечно, ты рада. Мать всегда радуется своему ребенку. Это самое естественное на свете. Если ты не радуешься, значит, у тебя скверный характер. В конце-то концов ты плохая мать, Луиза.
Л у и з а. Я не хочу больше жить.
Ж е н н и. Теперь я и вправду рассержусь! Сперва наделать глупостей, а потом…
Л у и з а. Может быть, вы все же спросите Леопольда, сударыня?
Ж е н н и. Зачем? Он-то тут при чем?
Л у и з а. Он…
Ж е н н и. …отец? Случайность, моя дорогая. Чистая случайность. При твоих наклонностях им мог бы быть любой другой.
Л у и з а. Но вы же сами потребовали…
Ж е н н и. Я бы этого не разрешила тебе, если бы ты не проявляла своих наклонностей.
Л у и з а. Госпожа Трайбель…
Ж е н н и. Что ты сказала?
Л у и з а. Сударыня…
Ж е н н и. Каждый получает то, чего он заслуживает. Ты тоже, Луиза.
Л у и з а. Вы сдержите свое слово?
Ж е н н и. Не знаю ни о каком слове, кроме того, что ты получила деньги.
Л у и з а. Деньги?
Ж е н н и. Более чем достаточно.
Л у и з а. Вы платили мне за это деньги?
Ж е н н и. Неужели ты в самом деле воображаешь, что простая служанка может рассчитывать на такое большое жалованье, которое ты каждый месяц клала себе в карман как нечто само собой разумеющееся? Не будь, значит, теперь такой неблагодарной и не грози мне самоубийством. Я могла бы донести на тебя за то, что ты взяла деньги, но воздержусь. Вот так, а теперь проси войти господина коммерции советника.
Л у и з а (некоторое время не может от волнения произнести ни слова, потом деловым и твердым голосом). Это было бы вправду очень глупо с моей стороны пойти утопиться. (Уходит.)
Ж е н н и (стоит как вкопанная). Пролетарские штучки!
Т р а й б е л ь (входя). Что теперь делать?
Ж е н н и. Успокойся, Трайбель.
Т р а й б е л ь. Как это произошло?
Ж е н н и. О господи, она потеряла голову. Была немножко влюблена. Как гости?
Т р а й б е л ь. Несколько сконфужены.
Ж е н н и. Могу себе представить. Ты их успокоил?
Т р а й б е л ь. Я… э…
Ж е н н и. Значит, нет. Все взваливаешь на меня! Хотела бы я знать, что с вами будет, когда однажды не будет меня! (Поскольку Трайбель не рискует сделать жест возмущения.) Когда однажды не будет меня, Трайбель!
Т р а й б е л ь. Не знаю, что с моей головой.
Ж е н н и. Что обычно. Мне нужен твой совет.
Т р а й б е л ь. Мир гибнет.
Ж е н н и. Веди себя прилично! Допустим… (Минуту колеблется.) Представь себе…
Т р а й б е л ь. Что ты сказала?
Стук в дверь.
Войдите!
Ж е н н и. Ты здесь не у себя дома, Трайбель! Войдите!
Входит Л е о п о л ь д, за ним К о р и н н а.
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28259/28259.jpg)
