Иван Буковчан - Антология современной словацкой драматургии
ГЕНЕРАЛ. Разрешаю, говори!
ЯНО. Можно мне осмотреть этот ваш генеральский мундир?
ГЕНЕРАЛ. Осматривай! Только не трогай!
ЯНО. Красота!.. Ей-богу, что за красота! Краше может быть только природа!
ГЕНЕРАЛ. А ты все еще браконьерствуешь?
ЯНО. Куда там! Мне уже невмоготу, а если бы и мог, вся дичь уже давно передохла. Пан генерал, какие тут были раньше угодья! Олени, муфлоны, о сернах и не говорю. Когда я, бывало, зимой приходил их подкармливать, эти козы так на меня наваливались, что отступать приходилось. А зайцы? Целая дивизия! Теперь совсем не то. Говорят, культивация да индустриализация! А я вам скажу, как сегодня культивируют. Какой-нибудь болван, которому доверили участок, получит приказ культивировать. Сядет он на бульдозер и разворотит все так, что там уже ни былинки не вырастет, а потом ему еще взбредет в голову нарвать липового цвета — может, он и вправду любит липовый чай, и вот он колотит и молотит по этой липе, пока с корнем ее не выворотит. А потом ему уже и не хочется этот липовый цвет обрывать… Пан генерал!.. Заснул. Погляди, Филка, какие у него сапоги. Генеральские сапоги.
ФИЛА. Яно! По твоему носу вижу, что ты задумал.
ЯНО. Ничего ты не видишь. Ладно, смотри, если хочешь. Я их только примерю. И зачем генералу сапоги? (Снимает с генерала сапоги и натягивает их на себя.)
Картина 19В городской комнатке.
ЯНО. Фила! Это ты сунула мне в сапог камешек…
ФИЛА. Какой камешек?
ЯНО. Камешек. В генеральский сапог мне сунула.
ФИЛА. Да я камешек и не подниму. И даже птичье перышко. Такая я уже слабая.
ЯНО. Что же тогда у меня в сапоге мешается?
ФИЛА. Это, наверно, какая-нибудь пулька из ружья. Кто-то хотел в генерала стрельнуть, а стрельнул в сапог. А теперь тебе эта пулька мешается.
ЯНО. Может, ты и права.
В комнатку входят ПРЕДСЕДАТЕЛЬ и ТОВАРИЩ.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Туда мы попали? Нам нужен Яно, городской работник.
ЯНО. Это я. Только я давно уже не подметаю.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ну, Яно, ты уже достаточно поработал. И возраст у тебя соответствующий, и жил ты честно, по-пролетарски. Мы тут в президиуме проголосовали за то, чтобы удостоить тебя награды.
ЯНО. Да на что мне теперь деньги?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Речь не о деньгах. Ты получишь награду.
ЯНО. Хорошо, как раз к моим сапогам подойдет. Погоди… ты ведь Йожо, Филкин брат, если не ошибаюсь.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ошибаешься, но это свойственно человеку. Зовут меня Йожо, но Йожо в Словакии — каждый второй. Так вот тебе эта награда. Почетная грамота.
ЯНО. Красивая. Это мне, наверно, за то, что я заботился о зверях. Носил в лес соль, иногда и сено… А вот тут на картинке… это охотник?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Партизан.
ЯНО. Не важно. Главное, что у него ружье.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. А теперь вот эта товарищ вручит вашей жене букет цветов.
ТОВАРИЩ. Пусть эти полевые цветы радуют вас своим ароматом.
ФИЛА. У тебя голос как у Боры, жены моего брата Йожо.
ТОВАРИЩ. Все голоса сегодня — как один голос. И единым громким голосом загудели турбины электростанций!
ГЕНЕРАЛ (входит. Он босой). Что тут за шум и гам? Я ведь строго запретил приносить в дом разного рода сплетни и инсинуации общественного значения!
ФИЛА. Яно получил награду, прямо из рук председателя этого… президиума. А мне дала эта товарищ букет…
ГЕНЕРАЛ. Это же совсем другое дело! Позвольте мне пройти в вашу честь парадным маршем… Трам-та-та! Трам-та-та!
ГЕНЕРАЛ марширует и поет Похоронный марш революционеров.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ и ТОВАРИЩ присоединяются к нему.
ФИЛА и ЯНО сидят тихо, как во время свадьбы.
Картина 20На винограднике.
ФИЛА. Яно, где это мы?
ЯНО. Филка, на твоем винограднике.
ФИЛА. Это ты меня аж досюда на спине донес?
ЯНО. Ты ведь легкая, как перышко. Что это для меня? Я ведь и соль носил в лес, и муку, так неужели тебя бы не донес?
ФИЛА. Жалко, что я ничего не вижу.
ЯНО. Так хотя бы подыши, Филка.
ФИЛА. Да, вот так, поглубже… Ох, как же тут пахнет! И вправду мой виноградник. Попробую, смогу ли я еще выщипнуть пасынок, а если нужно, то и подвязать кое-что… (Шарит руками вокруг.) А где же виноград?
ЯНО. Пришел один болван и выкорчевал!
ФИЛА. А вокруг были деревца…
ЯНО. Пришел другой болван на бульдозере и выворотил их!
ФИЛА. Что уж тут поделаешь. Ладно. Яно, мне бы хотелось, по крайней мере, еще разок иволгу услышать.
ЯНО. Только и всего-то… тогда слушай. Фьюлио, фьюлио, фьюлиолио!
ФИЛА. Неужели это она мне поет? Со мной разговаривает?
ЯНО. Фьюлио, фьюлио, фьюлиолио!
ФИЛА. Иволги не надо бояться, иволга женского рода. И вправду, со мной разговаривает. Фьюлио, фьюлио, фьюлиолио! Я — та самая Фила. Чего тебе от меня надо? Иволга, где ты?
ЯНО. Не поймаешь, не поймаешь…
ФИЛА. Фьюли-фьюли-фьюли-ди, фьюли-ди… Я эту иволгу поймаю!
Конец.
Рудольф Слобода
Мачеха
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ЗИТА, богатая женщина, наследница солидного состояния.
РЕУЛ, черт.
ЗУЗКА, пациентка.
МАРТА, пациентка.
АНИЧКА, пациентка.
ЛЮЦИФЕР, владыка ада, дьявол.
ВИНЦО, дамский портной.
ЙОЖО, государственный служащий.
ФРАНТИШЕК, священник.
ПОВАР ИЛЬЯ, повар Зиты.
ДИРЕКТРИСА Учреждения социального обеспечения для лиц с психическими расстройствами.
Настоящий архангел ГАВРИИЛ.
ДВА АНГЕЛА.
________________ Перевод Л. Широковой Rudolf Sloboda. Macocha © Наследники Rudolf Sloboda / LITA, 2014Действие первое
Слышен приглушенный гул, словно поблизости работает доменная печь; крики, распоряжения, но слова неразборчивы и не имеют смысла. ЛЮЦИФЕР сидит на троне, хмуро смотрит перед собой.
ЛЮЦИФЕР. Реул, подойди сюда.
РЕУЛ. Я здесь, мой господин.
ЛЮЦИФЕР. Ближе, чтобы мне не пришлось кричать.
РЕУЛ. Слушаю.
ЛЮЦИФЕР. Где ты был?
РЕУЛ. На земле.
ЛЮЦИФЕР. Что это ты так запыхался? Фу!
РЕУЛ. Я летел над экватором, там ужасно жарко. (Про себя.) Зачем, думаю, ты туда лезешь, кто тебе велел…
ЛЮЦИФЕР (пауза). Я был вынужден посетить Бога Отца. Он утверждает, что он — любовь. А я, по его словам, — ненависть, бунт, которому неведомы минуты счастья.
РЕУЛ. Вы снова с ним встречались.
ЛЮЦИФЕР. И снова узнал, что я всего-навсего Люцифер. Всего-навсего. Не любит он меня. И твердит одно и то же. Он-де дал мне имя, он меня сотворил, дал мне свободу. Спрашиваю, а кто еще восстал кроме меня. У кого хватило смелости критиковать Бога. И что это за свобода. Что может быть больше, чем бунт, спрашиваю я…
РЕУЛ. И что он ответил? Он вам ответил?
ЛЮЦИФЕР. Кто восстал первым? Кто? Я первый понял, что его свобода — это лишь иллюзия. Я внес в его мир противоречия и вместе с тем порядок. Ведь это вещи взаимосвязанные.
РЕУЛ. Ну да, диалектика.
ЛЮЦИФЕР. Мир не создал Бог.
РЕУЛ. Нет?
ЛЮЦИФЕР. Мир не мог создать дух.
РЕУЛ. Правда?
ЛЮЦИФЕР. Против этого тезиса я восстал. Сама по себе личность Господа меня не интересует. Я восстал против того, какой упор он делает на этом вымысле. Утверждает, будто он сотворил материю, и это притом, что ее веками ругают христиане, мусульмане, разные спиритисты, и все ссылаются на Бога, который якобы — дух.
РЕУЛ. Он хочет быть неисповедимым и при этом настаивает на том, что его должны любить, то есть люди должны любить нечто, чего они не ведают. Ведь если он неисповедимый, то кто его может познать? Если он выше материи, то кто его может понять.
ЛЮЦИФЕР. И такой тщеславный, что для доказательства своего существования он вынужден совершать чудо, используя что-нибудь материальное. Мы делаем все, чтобы люди были довольны, чтобы им было что есть, чтобы они познали законы материи, а для него главное — принизить материю посредством своих чудес. Не люблю я его.
