Любовь Столица - Голос Незримого. Том 2

Ведь мертвецу не нужно ничего.

Но люди явятся сюда и вскоре…
Так делай, что велю я, глупый раб! —
Мы сбросим труп с приходом ночи в море —
Пусть в нем прибавится гигантский краб!
Пока ж тащи его скорей за плечи
И на корме между тюков запрячь!

Ну, шевелись же!

До приятной встречи
В Аиде, хитроумнейший богач!
Никто не видел, кажется… Прекрасно.

А эта девушка?

Дитя, постой!
Прими мой дар! Ты, видимо, несчастна…

Что это? Листик розы золотой?
Но нет… Он багрянеет… Он – пурпурный…
Да это – сгусток крови, посмотри!
Бери ж его назад! Ты сделал дурно,
Меня им обманув… Бери! бери!

Безумье это в ней или притворство?
И не могла ль она меня узнать?

Палуба наполняется группами путешественников – купцов, паломников,
местных торговцев. ГОРГИЙ замешивается в эту толпу и исчезает.

О, бог Тритон! Мольбам моим покорствуй, —
И сохрани мне жизнь, а также кладь.

А что везешь с собой?

Мешки с пшеницей,
Приятель!

Я ж – слоновой кости груз.

Вода! Вода! В дороге пригодится.
То – из цистерн… Прохлада! Пресный вкус!

Ох, был бы путь наш ангелам угоден…
Слаба я, авва, – опасаюсь бурь!

Ты верь, сестра, – и узришь град Господень…
Да и гляди: безоблачна лазурь!

Для странников – лепешки из маиса!
Не черствеют, хоть пролежат семь лет!

Откуда друг?

Из старого Мемфиса.
Там – скука!

Где болезни этой нет?

Купите же фиалки голубые!

Твои глаза, малютка, голубей…

Кто едет в путь? Вот – крестики святые!
Вот амулет, священный скарабей!

Как мир погряз в нелепых суеверьях!
Но… кто это?

Гетера Мириам.

Чьи колесницы – в страусовых перьях!

Чьи двери – в алых лампах по ночам!

Та, что тончайшим славится развратом!

Как и искуснейшим плетеньем кос!

Что отдается бедным и богатым!

И, разорив, равняет, водонос!

Да, сын мой, эта женщина ужасна.
Поистине, семи бесов полна!

Не всё ль равно, старик? Она прекрасна!

Вниманье! Хочет говорить она.

Эй вы, купцы Сидона, Басры, Смирны,
Александрии золотой моей
И прочих городов! Постойте смирно
Мгновение – и сотнею очей
Все на меня с вниманьем поглядите,
Забыв про ваши сделки и товар! —

Красива я?

Подобно Афродите!

О, ты – Изида!

Ты – сама Иштар!

Слывет и Афродита всенародной,
Ее же жрицей как такой не быть?
Но, как богине, мне дары угодны,
Чтоб я могла достойных лишь любить.
Ну, кто из вас владеет жемчугами
И бронзою? Он будет только мудр,
Коль их обменит жадными руками
На это золото и перламутр!
(Указывает на свои косы и плечи)

Я жизнь отдам тебе!

Я – дом в Дамаске!

Всё, что я нажил!

Всё, чем дорожу!

Не торопитесь с этим! Прежде в пляске
Я вам себя получше покажу.

А! Здесь сидит монах индийский с флейтой…
Сыграй мне, друг!

Ой, не посмею я…

И отказаться также не посмей ты!

Ой, ой, не хороша игра моя…
Я знаю как змеиный укротитель
Одну лишь трель.

Но что ее томней?!
Итак, вы все – хотите ль, не хотите ль —
Увидите зловещий танец змей!

Боюсь я, как бы этот хитрый фокус
Не стоил жизни ей…

Пусть! Но сейчас
Она, как пышный, пряный, желтый крокус,
Еще цветет для пресыщенных нас.

Священнейшая кошка храма Пахты!

Богиня змей!

О, сколько, сколько жал
Таила в маленьких своих стопах ты!

Зачем он встал и взглядом мне мешал?
Я вдруг почувствовала, как бесстыден
Мой танец… как бесславен мой успех…
И как ужасен темный лик Изидин,
Обрекший жизнь мою на похоть всех!

Склони в мои объятия свой стан ты!

Поверь, в моих приятней отдыхать!

Нет, ранее прими мои таланты!
Здесь ровно два их…

Здесь – четыре!

Пять!

А ты, мой друг печальный и прелестный,
Ужель мне не предложишь ничего?

Кто этот юный скряга?

Неизвестно.

Кругом здесь много слышно про него
Чудесного… Он, говорят, отшельник,
Что вечно юн, хоть прожил сто уж лет!

Нет, просто то – обманщик и бездельник!

Нет, страшный маг!

Святой анахорет!

Я принял сам его за иерофанта.
Но… что мне в нем? Ведь Мириам – моя!

Не кончен торг. Здесь трижды два таланта, —
И ей, прости, теперь владею я.

Как?

Что это?

Тот дервиш?

Этот нищий?

Увы! Мне жаль прекрасной Мириам:
Она и он… Цветок и прах кладбища!

Чета странна. Но что за дело нам?