Феликс Лопе де Вега - Испанский театр

Фортуна многих дамских слуг.

Она себе готовит горе.
В давно исчезнувшие лета
Философ басню написал
О двух горшках[57]. Когда б он знал,
Как здесь подходит басня эта!
Один был глиняный горшок,
Другой — чугунный или медный;
Их у одной деревни бедной
На берег выбросил поток.
И глиняный посторонился
Чугунного, боясь, что тот
Его толкнет и разобьет.
Урок бы многим пригодился:
В сравненье с женщиной, мужчина —
Горшок чугунный; если с ней
Он стукнется чуть-чуть сильней,
То цел чугун, а бьется глина.

Она вела себя со мной
Так гордо и высокомерно,
Что я на многое, наверно,
Смотрел, не видя, как слепой.
Но эти кони, и пажи,
И блеск, и роскошь Теодоро, —
Как это все случилось скоро!
Такую щедрость госпожи
Не вправе ли мы с вами счесть
Красноречивейшим ответом?

Пока не начали об этом
Кричать в Неаполе и честь
Ее семьи пощажена,
Пусть даже обвиненье вздорно,
Он должен умереть.

Бесспорно.
Хотя б узнала и она.

Как это сделать?

Как? Известно!
Здесь этим многие живут,
Без фальши: золотом берут
И кровью возвращают честно.
Велеть такому молодцу —
Он вам его прикончит живо.

О, как я жду нетерпеливо!

Сегодня ж будет наглецу
За все достойная награда.

Смотрите! Кажется, как раз!

Уверен.

Небо слышит вас
И посылает то, что надо.

Сегодня платишь ты. Нам нужно спрыснуть
Твою великолепную обнову.

Какие тут возможны разговоры?

Я ж говорю — от всей души, сеньоры.

А платье вышло здорово.

Все это,
Я вам скажу, пустяк и безделушка
В сравненье с тем, что будет впереди.
Когда фортуна не подставит ножку,
Я завтра — секретарь секретаря.

Хозяин твой, как видно, у графини
В великой милости, Тристан.

У ней
Он нынче правая рука, он — дверь
К ее благоволению. Но бросим
Пути фортуны и давайте пить.

Я чувствую, что в этом заведенье
Отличная найдется мальвасия.[58]

Попробуемте греческого. Выпьешь —
Так и пойдешь по-гречески чесать!

Вот этот, черный с чахлым цветом кожи,
Мне кажется, у них главарь и есть.
Как с ним почтительны все остальные!
Послушай, Сельо…

Ваша милость…

Кликни
Того вон, бледного.

Эй, кабальеро! Пока вы не вошли в святую сень,
Сеньор маркиз сказать вам хочет что-то.

Товарищи, меня зовет вельможа.
Мне надобно узнать, чего он хочет.
Входите, спрашивайте полбочонка,
Да закажите также ломтик сыру,
Пока я тут осведомлюсь, в чем дело.

Ты только не замешкайся.

Я мигом.

Что ваша милость соблаговолит?

У вас такой неустрашимый вид
И мужественный взор, что граф и я
Хотели бы узнать, способны ль вы
Зарезать человека.

Гром небесный!
Ведь это воздыхатели графини!
Тут чем-то пахнет. Так и быть, прикинусь.

Чего же вы молчите?

Я подумал,
Не шутит ли, быть может, ваша милость
Над нашим ремеслом. Но видит небо,
Дарующее смертным силу мышц:
Нет шпаги в королевстве, что не дрогнет
При имени моем. Слыхали вы
Про Гектора?[59] Никто другой не Гектор
Там, где моя свирепствует рука.
Тот был троянский, я же — итальянский.

Маркиз, нам нужно именно такого.
Нет, мы не шутим, я даю вам слово.
И если грозно в вас не только имя
И вы согласны кой-кого убрать,
То заработать можно бы не худо.

С меня достаточно двухсот эскудо,
Будь это хоть сам черт.

Я дам вам триста.
Но чтоб сегодня же. Срок очень краток.

Мне нужно имя жертвы и задаток.

Вы знаете графиню де Бельфлор?

Да, в этом доме кое с кем я дружен.

Вы можете убить ее слугу?

Готов убить всех слуг и всех служанок
И даже лошадей ее кареты.

Так вот: вы истребите Теодоро.

Тут надо взяться чуточку иначе.
Мне говорили, что в ночное время
Он больше не выходит, опасаясь,
Как видно, мщенья с вашей стороны.
Меня зовут служить ему охраной.
Дозвольте согласиться, и тогда
Я как-нибудь беднягу подколю,
Так, чтобы он in расе requiscat[60],
А сам останусь выше подозрений.
Я рассуждаю правильно?

Навряд ли
В Неаполе найдется человек,
Который бы вернее с ним покончил.
Наймитесь к Теодоро, а затем,
Его пришпилив, скроетесь у нас.

Я попрошу сегодня сто эскудо.

Здесь пятьдесят червонцев; а как только
Я с вами встречусь в доме у Дианы,
Я дам вам сто и даже много сот.

Мне этих многих сот не надо вовсе.
Теперь же, ваши милости, прощайте.
Меня там ждут Репейник, Стенолом,
Железная Рука и Чертоглот.
Я не хочу давать им повод к сплетням.

Вы правы. До свиданья.

Вот удача!

Теперь считайте Теодоро мертвым.