Валентин Герман - Философская драма. Сборник пьес
Все смеются.
ФОМА: И люди тебя обманывают?
ИУДА: Постоянно. Если есть в мире кто-нибудь обманутый, так это я, Иуда. Случалось даже, что некоторые люди по многу раз обманывали меня – и так, и этак…
ПЕТР: Но ведь бывают же и хорошие люди…
ИУДА: Хорошими людьми, по моему мнению, называются те, которые умеют скрывать свои дела и мысли. Но если такого человека обнять, приласкать и выспросить хорошенько, то из него потечёт, как гной из проколотой раны, всякая неправда, мерзость и ложь. Это не значит, что я лучше всех. Я готов сознаться, что и сам иногда лгу, но – провалиться мне на этом месте! – другие лгут ещё больше, и – говорю – если есть в мире кто-нибудь обманутый, то это я, Иуда!..
ПЕТР: Ну а твои отец и мать?.. Иуда, не были ли они хорошие люди?
ИУДА: А кто был мой отец?.. Может быть, тот человек, который бил меня розгой, а может быть – и дьявол, и козёл, и петух… Разве может Иуда знать всех, с кем делила ложе его мать? У Иуды много отцов… Про которого вы говорите?
МАТФЕЙ: Помнишь слова Соломона: кто злословит отца своего и мать свою, того светильник погаснет среди глубокой тьмы…
ИОАНН: Ну а мы? Что о нас дурного скажешь ты, Иуда из Кариота?
ИУДА: Ах, искушают бедного Иуду! Смеются над Иудой, обмануть хотят бедного, доверчивого Иуду!..
ПЕТР: А Иисус?.. Что ты думаешь об Иисусе? Только не шути, прошу тебя.
Пауза.
ИУДА: А ты – что думаешь?
ПЕТР: Я думаю, что он – сын Бога живого…
ИУДА: Ах, вот как?..
ПЕТР: Да…
ИУДА: Зачем же ты спрашиваешь у меня? Что может тебе сказать Иуда, у которого отец – козёл?.. Хотя… римский бог Фавн – тоже козёл. Вполне такой – живой, с копытами, козлик… Так что – разница невелика…
ПЕТР: Но ты… его любишь? Ты – как будто – никого не любишь, Иуда?
ИУДА: Люблю.
Затемнение.
ЛЕВИЙ (к публике): Однажды Иисус призвал учеников своих и избрал из них двенадцать, которых наименовал «апостолами», то есть, по-нашему, посланцами… Кто это были? Я вам скажу… Симон, которого Иисус назвал «Петром», то есть – «камнем», по-гречески, ибо он был твёрд, как камень; Андрей, брат его; Иаков и Иоанн; Филипп и Варфоломей… Матфей и Фома, Иаков Алфеев и Симон, прозываемый Зилотом… Иуда Иаковлев и – двенадцатый – Иуда Искариот, который потом сделался предателем… Но тогда это было ещё неведомо… И, сойдясь с ними, Иисус стал на ровном месте и возговорил…
Открывается занавес: Иисус перед толпой учеников.
ИИСУС: Блаженны вы, нищие духом, ибо ваше есть Царствие Божие. Блаженны вы, алчущие ныне, ибо насытитесь. Блаженны и вы, плачущие ныне, ибо воссмеётесь. Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас и будут поносить, и понесут имя ваше, как бесчестное… Это ваша печаль за Сына Человеческого… Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда за то на небесах. Напротив – горе вам, богатые! Ибо вы уже получили своё утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! Ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! Ибо восплачете и возрыдаете. Горе вам, когда все люди будут говорить о вас только хорошо. Ибо так поступали со всеми лжепророками… Но вам слушающим говорю: любИте врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас и молИтесь за обижающих вас. Ударившему тебя по щеке подставь и другую; и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку… Всякому просящему у тебя – давай, и от взявшего твоё не требуй назад. И – как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними. Если вы лЮбите любящих вас, какая вам за то благодарность? Ибо и грешники любящих их любят. И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? Ибо и грешники то же делают. И если взаймы даёте тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? Ведь и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же. Но вы любИте врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего взамен… И будет вам за то награда великая, и будете сынами Всевышнего, ибо Он благ и к неблагодарным и злым. Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд. Не судИте, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете… Давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясённою и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам…
Затемнение.
Иисус, Левий Матвей и другие ученики.
ЛЕВИЙ: Учитель!.. Чем больше я слушаю тебя, тем яснее представляется мне, что ты своими проповедями добиваешься от людей, чтобы они стали святыми. Прав ли я?
ИИСУС: В конечном счёте – конечно. Ты уловил суть.
ЛЕВИЙ: Но достижимо ли это? Ведь люди – в своём большинстве – это грешники! И – им так удобно. И становиться святыми они вряд ли захотят. Разве не так?
ИИСУС: Увы, увы!..
ЛЕВИЙ: Но тогда… не подобна ли твоя проповедь гласу вопиющего в пустыне?
ИИСУС: А ты пробовал когда-нибудь говорить с пустыней? Вот так – в полный голос – говорить с ней?..
ЛЕВИЙ: Нет.
ИИСУС: Представь себе: она иногда отвечает…
ЛЕВИЙ: Отвечает? Но это же только эхо, только возвращение твоего же собственного голоса…
ИИСУС: Да… Но так отвечают даже бездушные камни. А если пустыня состоит не из них, а из одушевлённых людей, то какой же отзыв когда-нибудь да родится от них?
ЛЕВИЙ: Когда-нибудь? Но хватит ли твоей и нашей жизни для того, чтобы дождаться такого отзвука?
ИИСУС: Моей и твоей жизни для этого точно не хватит. Но жизни других, и детей их, и всех прочих последующих поколений праведников, я думаю, должно, должно хватить.
ЛЕВИЙ: Где же взять нам такие силы, такую выдержку и такое терпение, чтобы – не покладая охрипшей глотки – безрезультатно вопить в пустоту?!
ИИСУС: Но ведь мы же вопим не в одиночестве. И – не без поддержки. С нами – Бог, Отец и Вождь наш! Не забывай об этом.
ЛЕВИЙ: Но ведь многие грешники и в Богато не верят. Для них Он – пустой звук… В чём же наш инструмент, наше оружие для воздействия на них, кроме нашего слова?
ИИСУС: А личный пример?..
Затемнение.
Иуда Искариот и Левий Матвей в горах.
ИУДА: Ты знаешь, Левий, к чему я пришёл в моих мыслях, общаясь и беседуя уже какое-то время со всеми нашими?.. Я пришёл к убеждению, что из всей нашей компании ты – самый умный. Да-да, не сомневайся. Уж если я тебе об этом говорю, то это – так.
ЛЕВИЙ: Вот уж не ждал я от тебя таких комплиментов, Иуда…
ИУДА: Ты что? Сам не знаешь этого? Умный человек всегда знает, что он умён. Так что – не надо прибедняться.
ЛЕВИЙ: Но если ты всех остальных учеников Иисуса считаешь глупее меня, то… что же ты думаешь об Учителе? Не умаляешь ли ты тем самым и его мудрость?
ИУДА: Вот видишь: ты сам только что подтвердил моё мнение о тебе. Никому из них и в голову бы не пришло, что их глупость бросает тень и на их Учителя. Разве не так?..
ЛЕВИЙ: Это потому, что они любят Учителя.
ИУДА: Конечно, любят… Но не лучше ли сначала понимать Учителя, а уже потом – любить?
Они любят его, не понимая, и тем обрекают его прекрасные слова на смерть и забвение.
ЛЕВИЙ: Ну так опять же по-твоему выходит, что Учитель не мудр, распинаясь перед глупцами…
ИУДА: А что ему ещё остаётся? Он же романтик! Он надеется на чудо. Он надеется на чудо: на то, что глупцы в один прекрасный день поумнеют, отодвинут в сторону свой восторг и свою любовь к нему и что-то начнут понимать…
ЛЕВИЙ: Но этого чуда, по-твоему, никогда не случится?
ИУДА: Разумеется, не случится. Если вы действительно не поумнеете. Почему я и взываю, в частности, к тебе!
ЛЕВИЙ: Что же мы должны понять? И – вероятно – что мы должны сделать?
ИУДА: Чтобы проповедь Иисуса обрела реальную действенную силу, чтобы она стала мощным рычагом по духовному изменению людей… Для этого надо только одно.
ЛЕВИЙ: Что же?
ИУДА: Его… то есть Иисуса… надо (просто необходимо) реально обожествить!
ЛЕВИЙ: Что?
ИУДА: Надо сделать из него реального бога!
ЛЕВИЙ: Что ты говоришь, Иуда? Как «сделать бога»? Бог же – на небесах!.. Это язычники запросто объявляют богами умерших смертных: почти всех отошедших в небытие римских кесарей… Но это не боги, это – лже-боги!..
ИУДА: Нам с тобой нет дела до язычников. Но – смотри… Римский кесарь живёт на виду. Его наблюдают многие. И он совершает все свои деяния на глазах у многих. Поэтому, когда он умирает (ибо и он всего лишь смертный человек), его преемник, новый кесарь, старается причислить своего предшественника посмертно к богам, потому что это выгодно ему самому. Это, разумеется, такая – чисто формальная… чисто внешняя – церемония, но – всё-таки… Наш же Иисус, хотя он генерирует и пропагандирует великие принципы жизни и даже мироустроения, заметен мало кому, и у него нет шансов после смерти быть причисленным к бессмертным богам, получить такой (вполне, кстати, заслуженный им) статус. Разве же это справедливо?
