Андрей Жиров - Путь в космос
Е р м а к о в (прерывая). Старшего лейтенанта!
Р а к и т и н. Капитана Горелова для направления его в отряд летчиков-космонавтов. Понятно?
Е р м а к о в. Понятно… А все же ты, Сергей Степанович, дипломат…
Р а к и т и н. Служба, Гордей Васильевич, служба такая.
Е р м а к о в. Украл у меня Алешку!
З а н а в е с
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯНомер в гостинице. Две койки. Столик. У б и й в о в к спит на одной из кроватей. За дверью на балконе слышится музыка.
У б и й в о в к (просыпается). Хлопче… (Видит, что вторая койка пуста, прислушивается, встает и открывает дверь на балкон.)
Врывается бодрая мелодия.
Ого-го-го! Мей брей, о це да! Такэ, такэ, мий гарный парубок. Кругом пекло, а вы еще и физкультурой плюс к тому занимаетесь! И каждый день так?
Г о л о с Г о р е л о в а. По пять раз…
У б и й в о в к. О це да! А я только в приказные часы этим физо занимаюсь. А зачем оно вам в таком объеме? Мабуть, на чемпионат по гимнастике собираетесь, а?
Г о л о с Г о р е л о в а. Да нет, не собираюсь. Просто — в форме надо себя держать.
У б и й в о в к. В форме? Да вы что, располнеть боитесь? У вас же талия, как у поручика Лермонтова на гравюре девятнадцатого века.
Г о л о с Г о р е л о в а. Пару килограммов все же согнать надо.
У б и й в о в к. Гм… Не угадал про гимнастику; возможно, но боксу выступать готовитесь?
Входит Г о р е л о в.
Г о р е л о в. Точно… В легком весе.
У б и й в о в к. В столовой были?
Г о р е л о в. Был.
У б и й в о в к. Препаршивенькая… Вот гарнизонная столовая — это, я вам доложу, да… Дивчины-официантки ну все как на подбор. Краля на крале. В очи заглянешь — аж дрожь берет, и никакого бифштекса тебе на надо.
Г о р е л о в. Я больше бифштексами интересуюсь.
У б и й в о в к. Каждому свое — так даже в библии вроде законспектировано… Вот мы тут балакаем про то да се, а познакомиться и не успели. Кто вы есть, я не ведаю. А про себя точно сформулирую: военный летчик Григорий Убийвовк. Можно и Гриньком кликать. Гоняю самолеты по всей стране. Иногда и за кордон, а сюда, в чертову дыру, Степновск, пригнал двухместный тренировочный. Обратно четырехтурбинный экземпляр погоню, на завод: движки почти весь ресурс выработали.
Г о р е л о в. Далеко гнать?
У б и й в о в к. Тысчонки три по прямой.
Г о р е л о в. А если ресурс кончится?
У б и й в о в к (зевнув). Так тут степь да степь кругом, а я летчик первого класса.
Г о р е л о в. Разве такую махину посадишь?
У б и й в о в к. Когда припрет, так посадишь.
Г о р е л о в. Бывало?
У б и й в о в к. Всякое.
Г о р е л о в. И как?
У б и й в о в к. Жить захотелось, когда шасси выпускал, а вот теперь балакаю с вами.
Г о р е л о в. Чудной вы, майор.
У б и й в о в к. Постойте, хлопче, я про себя все как на духу, а вы? Что можете сказать в свое оправдание?
Г о р е л о в. Авиатор, такой же, как все… Зовут Алексей.
У б и й в о в к. Все?
Г о р е л о в. Ага.
У б и й в о в к. Темните, капитан. Авиатор — понятие широкое, а я люблю конкретику: Чем занимаетесь, гарный парубок?
Г о р е л о в. В особой группе. Лечу под Москву, да вот здесь по некоторым обстоятельствам застрял.
У б и й в о в к. В особой группе, куда ни ткнись, все особое: в столовой особый зал, в Доме офицеров особо, на первом ряду… Хм… Шоб мои очи повылазили, колы я ими не бачил на вашей тужурке значка летчика второго класса. Вы же пилотяга, а значит, мне коллега, мий гарный парубок. Слухай, вечерком сообразим?
Г о р е л о в. Чего?
У б и й в о в к. Понимаешь, какое дело — сорок годков стукнуло, а я в этой дыре торчу, и нема никого знакомых…
Г о р е л о в. Не могу. Завтра предстану перед медициной. Обследование…
У б и й в о в к. Ай как же тебе не повезло! Медики — люди коварные. Перед обследованием сам за неделю в рот не беру… А жаль.
Г о р е л о в. Ну, поздравляю и желаю успеха… А может, на речку?
У б и й в о в к. Не… Иди купайся, а я напарника пошукаю — отметить круглую дату.
Горелов уходит. Убийвовк достает из чемодана бутылку и настольное зеркальце. Чокается со своим отражением, пьет. Включает транзисторный приемник, находит романс «Я встретил вас, и все былое…». Грустит. Затемнение. Из затемнения доносятся голоса.
Г о л о с А н н ы С е р г е е в н ы. Уйдите, товарищ майор! По-хорошему вас прошу. Ну что с вами делать? Неужели посторонних на помощь звать?
Г о л о с У б и й в о в к а. Та не надо, золотце, не надо никого звать, коханая моя дивчина. Ведь сорок годков мне сегодня стукнуло. Разреши хоть в щечку!
Слышен звук пощечины. Входит Г о р е л о в.
О це влепила! Отметил круглую дату! Только я все одно не отступлю. Еще не было таких крепостей, чтобы Убийвовку не сдавались!
Г о р е л о в. Что тут происходит? (Зажигает свет.)
А н н а С е р г е е в н а стоит у окна. У б и й в о в к рядом.
У б и й в о в к. А-а, капитан объявився. Идите гуляйте дальше, гарный парубок. Я тут с королевой красоты балакаю.
Г о р е л о в (улыбнувшись при виде растрепанного Убийвовка). Оставьте в покое женщину, майор.
У б и й в о в к. Что?! (Удерживает Анну Сергеевну, которая хочет уйти.) Капитан, мей брей… Полегче на виражах…
Г о р е л о в. Еще раз повторяю… Оставьте…
У б и й в о в к (прерывая). А то что будет? Коменданта, может, позовешь?
Г о р е л о в. Нет. Сам управлюсь.
У б и й в о в к. Ты?
Г о р е л о в. Да, я.
У б и й в о в к. А это видал? (Закатывает рукав рубашки, выжимает мускул, потом показывает кукиш.)
Г о р е л о в. Примите холодный душ, майор!
У б и й в о в к (очнувшись). Ох, до чего же я дурной… до чего дурной… (Уходит.)
Г о р е л о в. Простите его, пожалуйста, не расстраивайтесь. Ну выпил человек лишнее…
А н н а С е р г е е в н а. А я и не расстраиваюсь и не очень злюсь. Позвонил ко мне и сказал: «Есть жалоба». Зашла, а он предложил чокнуться с ним за сорокалетие, заговорил об одиночестве, понес всякую чепуху… Потом выключил свет и полез целоваться. Слабый он человек.
Г о р е л о в. Майор?! Летчик первого класса… Такие махины водит!
А н н а С е р г е е в н а. Летчик он, может, и хороший, а человек? Был бы сильный, не потянулся за мимолетной лаской. Лучше прекратим этот бесполезный разговор.
Г о р е л о в (пристально смотрит). Странно… Вы такая… и за столиком дежурной.
А н н а С е р г е е в н а. Что поделаешь, иногда обстоятельства… диктуют нам решение…
Г о р е л о в (прерывая). По-моему, это логика слабых, и не следует к ней прибегать. Сильные люди подчиняют себе обстоятельства.
А н н а С е р г е е в н а. Вот, оказывается, как!
Г о р е л о в. Вы обиделись? Я этого не хотел. Успокойтесь.
А н н а С е р г е е в н а. Пожалуйста, не надо меня утешать. Не такая уж слабая. В трудную минуту я и сама могу утешить. И если она у вас когда-либо наступит, долг платежом красен.
Г о р е л о в. У меня она никогда не наступит.
А н н а С е р г е е в н а. Вы так уверены? Ну, как говорится, давай бог. Когда вы от нас улетаете?
Г о р е л о в. Если все будет в порядке, то завтра.
А н н а С е р г е е в н а (направляется к выходу). Что ж, желаю счастливого полета, Алексей Павлович!
Г о р е л о в. Простите, а как вас зовут?
А н н а С е р г е е в н а. До свиданья.
Г о р е л о в. Как, как вас зовут?
А н н а С е р г е е в н а. Дежурный администратор.
З а т е м н е н и е
Появляется У б и й в о в к.
У б и й в о в к. Ни одна дама не могла заполнить моего большого сердца, всегда место оставалось, а вот вы, королева красоты… О це да… Яка ж гарная дивчина… (Потирает щеку.) Никогда не забуду, Анна Сергеевна, дорогая вы моя, извините старого дурня! Вы такая хорошая… Анна Сергеевна… прошу…
Входит Г о р е л о в. Ищет глазами Анну Сергеевну.
Кого шукаешь, капитан?
Г о р е л о в. Да так… Показалось, что вы с кем-то разговаривали.
У б и й в о в к. Це генеральная репетиция, шоб воно наикраще в натуре получилось, мий гарный парубок. (Наливает в стакан воду из графина, пьет.) Ух, и до чего мощная штука вода, особенно после горилки… (Горелову.) Я тут вчера трошки бузил, га? Мей брей, не серчайте на седого олуха, ради всего святого… Люди балакают, мужик я неплохой…
