Леонид Жуховицкий - Последняя женщина сеньора Хуана
ХУАН. Не так уж часто мне обещают открыть смысл жизни!
Кончита выходит в зал, отпирает наружную дверь. Входит ЭЛЬВИРА. Она с дороги, устала. В руках маленькая дорожная сумка.
ЭЛЬВИРА. Такие дороги не для женщин. Но что поделать: на войне как на войне… Комнату, много воды и три полотенца.
КОНЧИТА. А вещи сеньоры?
ЭЛЬВИРА. Вещи привезут потом. (Равнодушно, как бы констатируя.) У вас, конечно, постояльцы.
КОНЧИТА. Да, сеньора, двое, наша гостиница не пустует.
ЭЛЬВИРА. И один из них, конечно, офицер.
КОНЧИТА. Как вы догадались, сеньора?
ЭЛЬВИРА. Не так уж трудно. В любой гостинице всегда найдется офицер. Ты вот думаешь, жизнь богата вариантами, а она скучна и однообразна… Уже совсем ночь. Как же поздно я до вас добралась!
КОНЧИТА. Наоборот, вы как раз вовремя. Тут была такая драка!
ЭЛЬВИРА (быстро). Кто из них убит? Офицер или кавалер?
КОНЧИТА. Все живы. Пошумели, помахали шпагами и разошлись по комнатам.
ЭЛЬВИРА. А второй выход тут есть?
КОНЧИТА. (изумленно). Да, сеньора, во двор через кухню.
ЭЛЬВИРА. Ну что ты уставилась? Да, мне интересно, как устроена гостиница. Может, я ее когда-нибудь куплю. Покажи комнату и иди, помощь мне не нужна.
КОНЧИТА. Как скажете, сеньора. Вот вам полотенце, а вода уже в комнате, два больших кувшина.
ЭЛЬВИРА. Хорошо. Завтра я тебе что-нибудь дам. (Уходит в одну из комнат.)
КОНЧИТА. (возвращаясь в комнату Хуана). Так вот, сеньор, вам нужно…
Стук в наружную дверь.
Просто кошмар какой-то! Только не спите, сеньор, пожалуйста, не спите! (Выходит в зал, открывает наружную дверь.)
Входит ИСПОЛНИТЕЛЬ. Ставит на пол простой дорожный сундучок. Одет неброско и удобно. Не слишком утомлен и вообще явно привык к кочевой жизни. Осматривается.
Что угодно сеньору?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. А второй выход тут есть. Через кухню во двор.
КОНЧИТА (уже не столько удивленно, сколько встревоженно). Сеньор бывал у нас?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Нет, этой дорогой я не ездил. (Осматривается.) Ну что ж, ясно. Так ясно, что и спрашивать не о чем. Комнату и ужин.
КОНЧИТА. Сеньор, вы не поверите, но все комнаты у нас заняты. Никогда такого не было, а сейчас случилось.
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Ты девушка умная, поймешь быстро. Я человек обыкновенный, можно считать — маленький. Но те, кто меня послал, люди большие, может быть, даже очень большие. А если смотреть из вашей деревни, такие большие, что и подумать страшно. Так вот, ты как хочешь: по-хорошему или как получится?
КОНЧИТА (спокойно, с достоинством). Я, сеньор, всегда хочу по-хорошему.
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Вот и умница.
КОНЧИТА. Но осталась только комната, которую никогда не открывают. Разве что очень важный гость из самого Мадрида…
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Вот туда и поставишь мой сундучок.
КОНЧИТА (поднося сундучок к двери комнаты). Какой ужин прикажете?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Который подешевле. За ночлег платят те, кто меня послал, за харчи приходится самому. А я человек маленький, я уже сказал. В общем, что подашь, то и ладно. Только сперва проводишь в комнату сеньора Хуана.
КОНЧИТА. Как вас называть, сеньор?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. А это все равно. Как хочешь, так и называй. Ну, скажем, Исполнитель. Оно, кстати, и правда: большие люди приказывают, а я исполняю, только и всего.
КОНЧИТА. Можно вас спросить, сеньор Исполнитель?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Отчего же нельзя? Спросить всегда можно.
КОНЧИТА. Сеньор Исполнитель, вы никому не принесете зла?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Умный вопрос. А на умный вопрос приятно и ответить. Я, девушка, не приношу зла никому, кроме тех, кто сам себе хочет зла. А кто хочет добра, тем от меня только добро.
КОНЧИТА. Сеньор Исполнитель, я хочу добра сеньору Хуану.
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Ну, тогда поладим. Я хочу сеньору Хуану одного только добра. Так что ступай и скажи, что к нему человек издалека и не по своей воле.
КОНЧИТА (не сразу). Ладно, идите. Сеньор еще не спит. (Уходит в одну из дверей.)
ИСПОЛНИТЕЛЬ (входя в комнату). Простите, сеньор, по своему делу никогда бы в такой час не решился.
ХУАН. Ну-ка, к свету… Мы встречались?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Нет, сеньор Хуан. Просто у меня внешность такая: похож на всех сразу и ни на кого в отдельности. Но я не жалуюсь: если не запрашивать у судьбы лишнего, можно жить и с таким лицом.
ХУАН. Так кто же вас послал?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. У каждого своя служба, сеньор, а у меня такая: передавать что велено, и ничего кроме. И лучше говорите мне «ты», я из простых.
ХУАН. Что же тебе велено передать?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Велено спросить: не сожалеет ли сеньор Хуан о прожитой жизни и не хочет ли искренним раскаянием облегчить душу и судьбу. Так и велено сказать: душу и судьбу.
ХУАН. Кто же тебя все-таки послал, а?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Сеньор Хуан…
ХУАН. Ладно, не мучайся. Выбор невелик: его превосходительство, его сиятельство, его преосвященство, или… Любопытно, зачем им понадобилось мое раскаяние? Не ерзай, я не требую ответа.
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Почему же, сеньор Хуан, могу и ответить. Со мной про то не советовались, но думать никто не запрещал.
ХУАН. Ну и что ты думаешь?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Время тяжелое, сеньор. И в войне неудача, и засуха, и чума. Вот люди и стали задумываться: отчего это дела идут плохо?
ХУАН. И что говорят?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Те, что внизу, говорят всякое. Ну, а кто наверху, те считают: все беды оттого, что нравы упали. И надо для порядка кого-нибудь приструнить. Высших — опасно, низших — бесполезно. Вы, сеньор, в самый раз. Если облегчите душу…
ХУАН. Ну а ты как посоветуешь — облегчить или не облегчить?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Я всегда уважал вас, сеньор. Лучше бы облегчить.
ХУАН. А если не облегчу?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Сеньор Хуан, вы человек благородный, служите чести. А я просто служу. Моя честь — послушание. Я приказы не отдаю, я их только исполняю.
ХУАН. А ты не боишься говорить мне это в глаза?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Сеньор, я человек. Как не бояться, конечно, боюсь. Но ведь что говорить, решаю тоже не я.
ХУАН. Значит, велели предупредить. Хм… А как ты думаешь: те, кто решал, они знают, что монета падает то на орла, то на решку, а то и на ребро? Им не приходило в голову, что я тоже могу исполнить, и раньше, чем ты? Что тогда?
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Я так полагаю, сеньор, никто из них по мне не заплачет. Только вам это зачем? Мы ведь люди заменимые: над одним исполните, другого пришлют. Только лишние хлопоты.
ХУАН. Ладно, я тебя понял. Ты не трус, и на том спасибо.
ИСПОЛНИТЕЛЬ. Работа такая. У нас на службе, сеньор, трусы долго не живут. Простите, что потревожил. (Выходит.)
КОНЧИТА (входя). Сеньор, этот человек сказал, что хочет вам добра.
ХУАН. Значит, я тоже хочу ему добра… Ладно, хватит о нем, он сам напомнит о себе. Ты ведь что-то начала рассказывать?
КОНЧИТА. Да, сеньор.
ХУАН. Вот и давай. Только не сочти за обиду, если я вдруг усну. Если усну, то вовсе не из равнодушия к тебе. Я часто засыпаю просто от хорошего настроения… Ну, давай, слушаю.
КОНЧИТА. Так вот, сеньор, я поняла, что вам надо. Вам надо начать новую жизнь.
ХУАН. Я не знаю, что делать со старой, а ты предлагаешь еще и новую.
КОНЧИТА. Сеньор, не надо шутить. Стоит начать новую жизнь, и все ваши беды останутся за спиной. У меня тоже так было. Когда дома стало совсем невмоготу, я решилась и переменила все: ушла от родителей и нанялась сюда в служанки.
ХУАН. Теперь тебе хорошо?
КОНЧИТА. Тоже плохо. Но совсем по-другому! Если бы вы хоть раз попробовали начать все сначала…
ХУАН. «Хоть раз»! Да мне не вспомнить, сколько жизней я прожил. С каждой новой женщиной начиналась новая жизнь. Это как открытие новой страны. И даже — тебе я скажу — как новая вера. Вот так это было. Но несколько лет назад… Погоди, где же это случилось? По-моему, в Толедо. А может, в Валенсии. Ты понимаешь: она лежала рядом, и вдруг я понял, что ее не люблю. Нет, все было нормально, как всегда. Но голова не шла кругом, и женщина даже в этот момент не была лучшей на свете! Знаешь, что она мне сказала?
КОНЧИТА. Что, сеньор?
ХУАН. Она сказала: «Ты совсем как мой муж».
КОНЧИТА. А потом?
ХУАН. Пробовал жить как раньше. Но — что-то произошло. Ты понимаешь — что-то произошло. Женщины менялись, а жизнь — нет. Никакой новой веры. И вот тогда мне стало страшно. Будто я обманщик: взял чужое платье, чужое имя. Все орут: «Сеньор Хуан, сеньор Хуан!» — а я думаю: догадаются, сейчас догадаются… Вот тогда мне захотелось спрятаться. Как видишь, из этого ничего не вышло: Испания слишком мала.
КОНЧИТА. А если вам уехать в другую страну?
ХУАН. Не поможет. Я привык убегать от мужей, от властей, даже от женщин, но куда мне скрыться от того, что вот здесь? Сижу в закрытой комнате, на столе вино — чего еще надо? Но, даже сидя в кресле, я убегаю. И даже во сне за мной гонятся. Куда, зачем — понятия не имею! Но, может, через час сорвусь — и на коня… Ладно, уже ночь. Иди.
