Леонид Жуховицкий - Последняя женщина сеньора Хуана
ХУАН. Ну что ж, поскольку тебе она нужнее, чем мне…
КАРЛОС. Шпагу. Бери шпагу.
ХУАН. По-прежнему любишь порядок?
КАРЛОС. Я мститель, а не убийца. Вставай, умрешь по-мужски.
ХУАН. Погоди. Расскажи, что в Мадриде.
КАРЛОС. Ничего особенного. Твоя племянница вышла замуж.
ХУАН. Изабелла?
КАРЛОС. Да.
ХУАН. Сколько же я ее не видел? Надо бы послать подарок.
КАРЛОС. Уже не успеешь. Ладно, пошлю от твоего имени цветы.
ХУАН. (его начинает злить самодовольство Карлоса). Не слишком ли ты в себе уверен?
КАРЛОС. Посмотри на себя и на меня. За это время я участвовал в трех войнах и подавил семь бунтов. Вот этой шпагой я проткнул пятьдесят человек. А ты за эти годы если и демонстрировал мужество, то только лежа.
ХУАН. Ты убил пятьдесят человек. Надо же кому-то восстанавливать поголовье.
КАРЛОС. Хорошая шутка. Я расскажу о ней в Мадриде.
Дерутся. Карлос наседает.
МИХО. А-а!
Карлос и Хуан с недоумением останавливаются.
МИХО. (Бросается на Карлоса и повисает на нем.) Грабят! Грабят! На помощь!
Вбегает ХОЗЯИН гостиницы.
ХОЗЯИН. Что? Кто? Где?
МИХО. Хозяин, я прибежал первый! А он… а вот этот — он хочет меня ограбить!
КАРЛОС. Что ты несешь, болван?
МИХО. Мой единственный шанс, другого не будет! А он ворвался — и грабит.
ХОЗЯИН. Сеньор, опустите шпагу. В моей гостинице уважают закон.
КАРЛОС. У вас что, вся деревня из сумасшедших? Не видишь — мундир! Я полковник, зачем мне грабить? Да и что с него возьмешь, с этого оборванца? А ну, убирайтесь отсюда оба. У меня дело к сеньору Хуану, и оно касается только нас двоих.
ХОЗЯИН. Сеньор Хуан? Вы — сеньор Хуан?
КАРЛОС. Да, он сеньор Хуан, а я сеньор Карлос, а ты катись вон, да побыстрей!
ХОЗЯИН. Уберите шпагу, сеньор! Никаких драк под моей крышей! Ваша комната на втором этаже!
КАРЛОС. Да как ты смеешь… (Замахивается на Хозяина.)
ХОЗЯИН (отступая). Сеньор, у меня четверо слуг, и все здоровенные парни. Будьте благоразумны!
КАРЛОС (Хуану). Ну, а ты? Чего ты молчишь? Ищешь защиты у мужиков? Раньше ты не был трусом…
ХУАН (кричит). Ты надоел мне, дурак! (Поднимает шпагу.)
Дерутся. Михо и Хозяин в ужасе мечутся по комнате. Драка кончается быстро: Хуан загоняет Карлоса в угол, выбивает шпагу, а свою приставляет к его груди. Карлос пытается что-то произнести, но лишь бормочет нечто нечленораздельное.
Ну, теперь понял? Иди. Я устал. (Опускает шпагу.) Если тебе что-то нужно, разберемся потом.
КАРЛОС. Ничего не могу понять! Клянусь святым распятием, ничего не могу понять. Я полковник, я убил пятьдесят человек… Ничего не могу понять… (Подбирает шпагу, растерянно выходит.)
ХОЗЯИН (Михо). Проводи сеньора в его комнату.
Михо выходит.
Сеньор Хуан, если бы я знал, что вы остановитесь у меня…
ХУАН. Да. Остановился. Пока на сутки. Сколько я тебе должен?
ХОЗЯИН. Сеньор, какие деньги? Да я сам отдал бы все, что имею, за такую честь. Сеньор Хуан в моей гостинице!
ХУАН. И ты слыхал обо мне?
ХОЗЯИН. Слыхал? Ваш портрет висит у меня на самом почетном месте, прямо над сундуком. Простите за дерзость, но перед вами не просто восхищенный поклонник — перед вами последователь и ученик.
ХУАН. Ты?
ХОЗЯИН. Я, сеньор!.. То есть, конечно, не тот талант, не те масштабы — но примите во внимание условия. Провинция, глушь, предрассудки, клиентура ограничена в силу целого ряда причин. И тем не менее кое-чего удалось добиться. Соседи даже прозвали меня «Сеньор Хуан из Сан-Стефано». Разумеется, это недопустимое преувеличение, но некоторые основания все-таки есть. Я не хвастаюсь, а просто информирую: за последние десять лет я соблазнил двадцать девять женщин, а с одной из них даже переспал.
ХУАН. Кто же эта счастливица?
ХОЗЯИН. Моя жена, сеньор… Кстати, полная наша с вами единомышленница… Матильда! Матильда!.. Простите, сеньор, но я просто не могу не разделить с ней величайшую в моей жизни радость. Прекрасная женщина, прогрессивная во всем. У нас с ней абсолютно свободная любовь, полное единство взглядов и семеро детей.
Входит МАТИЛЬДА.
Матильда, ты даже не представляешь, кто посетил наш дом! Это больше, чем честь, — это счастье! В наш век, когда вокруг столько мрака и предрассудков…
МАТИЛЬДА. Ты надоел гостю своей болтовней. Сеньор Хуан с дороги, ему надо отдохнуть.
ХОЗЯИН. Как, ты уже знаешь?
МАТИЛЬДА. Вся деревня об этом говорит!
ХОЗЯИН. А я как раз рассказывал нашему гостю о тебе. Да, сеньор, мне повезло в жизни. Матильда лишь формально моя жена, а по сути свободная подруга. Ни ссор, ни ревности…
МАТИЛЬДА. (Хуану). Пусть волочится за кем хочет, все равно у него ничего не получится… Сеньор, если позволите, я бы зашла к вам утром.
ХОЗЯИН. Постой, Матильда. Зачем?
МАТИЛЬДА. Ну что ты можешь понять? Ни за чем. Просто посмотреть на сеньора. Рта не раскрою. Посижу в уголке и посмотрю.
ХОЗЯИН. Матильда, это дурацкое любопытство…
МАТИЛЬДА. Не верьте, сеньор, я вовсе не любопытна. Когда к нам заезжал зверинец, даже не бегала смотреть. Но тут…
ХУАН. Решим этот вопрос утром. Рад был познакомиться.
МАТИЛЬДА. Доброй ночи, сеньор. Спасибо, что заехали. Хоть раз в жизни вдоволь посмотреть на такого сеньора! (Выходит.)
ХОЗЯИН. Ну что я говорил? Не только прогрессивна, но и остроумна.
ХУАН. Ваша… подруга права, я устал с дороги.
ХОЗЯИН. Безусловно, сеньор. Еще одно слово, последнее. У меня мелькнула идея. Вы не будете возражать, если в честь этого радостного события я назову свою гостиницу «Приют сеньора Хуана»?
ХУАН. Я ехал в глушь, ты понимаешь — в глушь! Туда, где никто обо мне не слыхал. Я мечтал только о покое…
ХОЗЯИН. Сеньор, понял с полуслова: тайна и тишина. Но вывеску, если позволите, я все же сменю. Нет, нет, ни слова, ни буквы! Нюансы, только нюансы. Тончайший намек… Приятного отдыха, сеньор! (Выходит.)
Хуан надевает халат, ложится.
КОНЧИТА (выбираясь из своего угла). Сеньор Хуан!
ХУАН. Что? Ты здесь? Почему ты здесь?
КОНЧИТА. Я… я должна убрать со стола.
ХУАН. Ну давай, только побыстрей.
КОНЧИТА. Да, сеньор. (Начинает убирать. Останавливается.)
ХУАН. Что еще?
КОНЧИТА. Нет, сеньор. Я не могу уйти. Я боюсь.
ХУАН. Чего?
КОНЧИТА. Я боюсь оставить вас одного… Почему вы хотите умереть, сеньор Хуан?
ХУАН. Умереть? С чего ты взяла?
КОНЧИТА. Я не слепая. Когда на вас напал Михо, вы нарочно бросили шпагу. И от сеньора полковника не стали защищаться. Почему?
ХУАН. Глупости. Я вовсе не хочу умереть…
КОНЧИТА. Это неправда, сеньор!
ХУАН. Это правда. Просто ты меня не поняла. Я действительно не хочу умереть. Но и жить — тоже не хочу. Понимаешь, мне все равно: жить или не жить. Можно жить, а можно не жить.
КОНЧИТА. Сеньор Хуан, грех так думать. Жизнь — священный дар. Даже если она очень плоха, она все равно прекрасна…
ХУАН. Ну? Что же ты замолчала? Ты же начала объяснять мне, что такое жизнь. Ты умней, ты опытней — давай!
КОНЧИТА. Сеньор, не надо сердиться. Лучше просто скажите: «Дура, заткнись.» Обычно образованные господа говорят именно так.
ХУАН. Я не хочу тебя обидеть. Но этого ты не поймешь. Вокруг нас один и тот же мир, но мы его видим разными глазами. Тебе девятнадцать — конечно, для тебя жизнь священный дар! Первый поцелуй, первый мужчина, первый ребенок. Когда-нибудь попадешь в Севилью или Мадрид и увидишь их в первый раз…
КОНЧИТА. Но ведь ничего этого у меня нет!
ХУАН. Нет. Ну и что? Тебе есть чего ждать! Это тоже дар. А я? Ну, проживу еще двадцать лет. А зачем? Тысяча первый поцелуй, может быть, и приятен, но ничего священного в нем нет.
КОНЧИТА. Сеньор, может, вы просто устали с дороги?
ХУАН. Да, устал. Сейчас лягу. А утром проснусь. Но вот уже несколько лет я не знаю, зачем мне утром просыпаться.
КОНЧИТА (растерянно). Мне трудно с вами говорить… Нет, сеньор, все равно вы не правы. Раз человек живет, значит, какой-нибудь смысл в этом есть, его просто не может не быть.
ХУАН. Ну так скажи, в чем он.
КОНЧИТА. Сейчас. Сейчас, сеньор Хуан. Сейчас что-нибудь придумаю. Вот только уберу со стола…
ХУАН. Невероятная страна! Лучшие умы человечества веками бились над этим проклятым вопросом и ничего не нашли. А служанка в трактире сейчас найдет смысл жизни — вот только уберет со стола.
КОНЧИТА. Сеньор, я знаю! Я знаю, что вам нужно делать.
Стук в наружную дверь.
Извините, сеньор, кто-то приехал. Я сейчас. Я быстро. Только, пожалуйста, не усните.
ХУАН. Не так уж часто мне обещают открыть смысл жизни!
