Александр Островский - Том 10. Пьесы, написанные совместно

Пошли господь! Пошли тебе господь
Из рода в род и честь и одоленье,
Великому царю и государю!

Заутра быть собранью ближней думы,
Обсудим мы, кого послать послом.
Наказ писать Щелкалову Андрею!

Сказать панам, что я хочу быть избран.
А если выберут они другого,
То я над ними буду промышлять!
Они меня злодеем называют,
Мучителем. Я каюсь перед всеми:
Я зол, гневлив! Да на кого я зол?
Я зол на злых — для доброго не жаль
И цепь отдать с себя, и это платье.
Изменникам нигде пощады нет,
А я — сызмальства окружен изменой,
Крамолою. На жизнь злоумышляют
Мою и чад моих; а я не смей
Казнить своих злодеев! У престола,
В моем дворце, советники и слуги
Лукавствуют обычаем бесовским;
А мне молчать и по головке гладить
Воров таких! Давно бы вы на части
И мой престол, и царство разнесли,
Сплоченное толикими трудами
Родителя и деда моего,
Когда бы вы опалы не боялись, —
И грозного суда и грозной казни!
Вот и теперь!.. Поведай им, Малюта!

Велением царя и государя
Изымай, связан и на суд поставлен
Великий вор и ворог государев,
Князь Михаил Иванов Воротынский,
В измене, чародействе, в умышленьи
Царя известь. О чем царю являет
И послухом становится его же
Михайлов раб, Кулибин Ванька. В очи
Михаилу он желает уличить,
В глазах царя.

Вы слышите, бояре!
Иль глухи вы, иль верится вам плохо?
Признаться вам, я сам не больше верю,
Чтоб мой слуга, мой первый воевода
И милостник, бесовским волхвованьем
На жизнь мою задумал посягать,
Да послух есть. Позвать сюда обоих!

Рассказывай, что знаешь, без боязни:
Я сам судья тебе, бояр не бойся!

Царь-батюшка, греха таить не смею!
Лихой злодей, боярин Воротынский
Великое твое позорит имя
И непотребной лаей обзывает,
В ектению, за царским поминаньем,
Не крестится при имени твоем
И не кладет поклона, а воротит
Он в сторону лицо свое.

Бояре,
Вы слышите? Что дальше?

Государь,
В Иванов день, о царских именинах,
Пришел к нему во двор с поклоном поп
И подносил пирог для поздравленья;
А он ему, на ласковое слово,
Позорить стал тебя, что ты убивец,
Что крови-то людской ты не жалеешь,
И в бога-то не веруешь, и срамно
Живешь-то ты. И вспоминал еще
Боярина большого… не припомню..
Прозванье позабыл…

Адашев.

Точно,
Одашев, да! Что якобы безвинно
Ты уморил его.

Ты долго помнишь
Приятелей. Вам недруги царевы
Всегда друзья. С собакою Алешкой
Одна душа в тебе.

А что еще?

Своим худым, холопским разуменьем
Я говорил ему: «Мол, не пригоже
Тебе, рабу, порочить государя
Великого! Он, батюшка, слугою
Пожаловал тебя своим». Боярин
Ответил мне: «Какой-де я слуга!
Я родом-де ничем царя не хуже!»
И на меня за слово опалился
И бить велел ослопами и кнутьем!
Отец ты наш и государь, безвинно
Я за тебя побои принимаю.

А что еще он говорил?

И помнил,
Да позабыл со страха, государь,
Помилуй!

Ты про колдовство и чары
Рассказывал.

Да, было. С колдунами
Водился он. За бабою-шептуньей
В Микольское посылывал не раз,
И выходили вместе на дорогу
Московскую, бросали прах по ветру, —
Да слух идет, что будто не впервые
Пускать им порчу.

Ну, ступай, довольно!

Ты слышал все? Теперь черед тебе.

Великий царь, я научен от дедов
Царю служить, а господу молиться.
Зачем искать мне помощи бесовской,
Коль я господней милостью богат!
Единому ему я поклонялся,
Единого его благодарил,
Единый он давал мне одоленье
И крепость мышц, когда я с силой ратной
Гонял татар поганых за Оку,
Спасал Москву, спасал тебя от страха!
Казни меня! Я говорить не стану:
Негоже мне. Природный русский князь
Не судится с холопом.

Дерзкий пес!
Я говорить тебя заставлю. Что же
Молчите вы, бояре! Говорите!

Великий царь, мы все твои рабы,
Ты наш отец, не прикажи казнить,
Вели мне слово молвить.

Говори!

Иуда сей, холоп и лжец бесстыдный,
Боярина окравши, убежал
И на него, по вражьему навету,
Идет теперь с бесовской клеветой.
Великий царь, тебе не подобает
Таких воров доносы слушать.

Только?

Великий царь, бояре — честь державы!
Твой славный дед их кровью дорожил,
Он верил нам, он знал, что мы годимся
На что-нибудь получше плахи. Нужен
Оплот земле, — готовы наши брони
И головы. Великий царь, поверь,
Что головы бояр нужнее в думе
И на войне, чем на шесте железном
У палача в руках. Мы не боимся
И умереть, да только честной смертью —
Не от царя, а за царя. И ныне
Молю тебя, побереги бояр,
Не изгубляй стратигов, богом данных,
И лучшего меж ними не казни!

Молчи, холоп! Я знаю вас давно,
Адашевцы! Вам не любо, что воли
Я не даю вам прежней. Вы хотите,
По старому, связать мне руки. Знаю
Боярское раденье ваше, помню!
Я с детских лет у вас в долгу и долго
Не расплачусь! Моей не станет жизни, —
Я понесу всевышнему владыке
Долги мои и счеты с вами… Помню,
Как Шуйские с ногами на постелю
Отцовскую садились. Помню
И Кубенских и Курбских! Эй, Малюта,
Бери обоих!

Государь, помилуй!
Не погуби! Не верь клеветникам!
Мы головой тебе за них ответим!

Вам головы предателей дороже
Боговенчанной царской головы?!
Я не хищеньем сел на государство, —
На дедовском престоле я сижу.
Царей законных жизнь оберегают,
Их волю чтут, бояре и народ
Поручены в работу им! Кого же
Вам больше жаль, рабов или меня?
Иль лучше есть у вас, меня достойней,
На царстве быть? Скажите мне, я брошу