Димитр Димов - Передышка в Арко Ирис
Инес (с отвращением). Перестань! Клевета твоя гнусна, как и весь твой вид.
Антонио (озлобясъ). Вот как? Тот или иной вид человеку придают природа и условия, в которых он живет. Посмотрите, например, на вашего достойного папашу. (Показывает на дона Луиса.) Почему он стал парализованной развалиной? Потому что всю жизнь лакал коньяк, стрелял по голубям да таскался с гулящими девками!
Инес. Чудовище! (Хватается за коляску и катит ее по галерее.)
Дои Луис (глухо). М-м-м-о!.. М-м-м-о!.. (Делает жест, чтобы его не увозили.)
Инес с тревожным изумлением смотрит на него, но останавливает коляску.
Эстанислао (Антонио). Зря ты, приятель, вытащил больного старика из дому.
Антонио. Он сам попросил… (Дону Луису.) Скажи, старый развратник, разве не так?
Дон Луис (глухо). М-м-м-о! (Сердито кивает головой.)
Антонио. Ну вот! Видели?
Дон Луис (глухо, рыдающим голосом). М-м-м-о… (Показывает руками, что хочет написать.)
Себастьян вынимает из кармана записную книжку с карандашом и подает дону Луису. Тот пишет.
Антонио (Эстанислао и Альваресу). Как видите, сеньоры, болезнь лишила его речи, но пощадила слух. Могу вам это объяснить, ведь я девять семестров изучал медицину. Он понимает все, что ему говорят, но сам говорить не может… Идеальный депутат от либералов в консервативном парламенте. Не зря этот идальго тридцать лет представлял свой округ в кортесах!.. Блестящее олицетворение аристократических традиций Испании, не правда ли? (Показывает на дона Луиса.)
Эстанислао (с досадой, Антонио). Ну хватит! Все это ни к чему!.. (Инес.) Увезите отца, сеньора! (Антонио.) Ты уверен, что Морено нет в доме?
Антонио. Спроси лучше его любовницу.
Отец Сантьяго. Да простит всевышний вашу клевету, дон Антонио! Во всей округе не найти женщины добродетельней доньи Инес.
Антонио. Глупости, отче! Неужто добродетель женщины так же бросается в глаза, как мантилья и высокий гребень в страстную неделю? Зачем вы прикидываетесь наивным, побойтесь бога.
Эстанислао (хмуро). Посмотрим, что написал старец!
Себастьян берет у дона Луиса записную книжку и передает ее Альваресу.
Альварес (читает). «Прошу сеньоров ни в чем не обвинять мою дочь. За все происходящее в моем доме отвечаю только я».
Антонио. Прекрасно! Старческий склероз возвращает этому идальго безрассудную смелость молодости. Уверяю вас: не будь он парализован, он вызвал бы вас на дуэль за то, что вы надерзили его дочери.
Инес (с презрением). Ты кончил, Антонио?
Антонио. Нет еще, сеньора! Я хочу сказать этим добрым ребятам несколько слов об истории Арко Ирис.
Инес (саркастично). Скажи! Может, это поколеблет их убеждения.
Антонио (Эстанислао и Альваресу). Благодаря Морено, сеньоры, анархистская революция здесь свелась к тому, что в совет коммуны вошли несколько неграмотных крестьян, эта стареющая, но еще не лишенная прелести дама, ее бывший духовник и почти все преданные ей до гроба чиновники, одного из которых вы видите перед собой! (Показывает на Себастьяна.) Необыкновенная революция, даже для анархистов, не правда ли? Но именно поэтому имение не было реквизировано, прислуга избежала мобилизации, а донья Инес и ее папаша спокойно ждут прихода франкистов, которые восстановят их феодальное право на землю. Вы, возможно, подумаете, что их ждет возмездие за сотрудничество с анархистами?… Ничего подобного! Целая рота знатных кузенов спасет их от гнета узурпатора Франко и его фалангистов!.. (Эстанислао.) Скажи, чужеземец, ты видал еще где-нибудь более безумные и забавные порядки?
Эстанислао (сухо). Нам это совершенно не интересно. Вернись лучше в деревню и убеди своих товарищей выполнить приказ полковника Москера. Сделаешь?
Антонио. Сделаю, чужеземец! (Сердито, Инес.) Я кончил.
Инес (подходит к Антонио). Теперь я хочу кое-что сказать.
Антонио. Говорите!
Инес. До сих пор я щадила тебя. Но теперь, даже если б захотела, я не смогу спасти твою шкуру.
Антонио. Тогда вам придется дорого заплатить за нее.
Инес. Вижу! Ты уже продал ее коммунистам. А с нею заодно и честь анархиста.
Антонио (гневно). Грошовая эта честь, если мы остаемся вашими рабами.
Эстанислао (Инес). А вы довольно ловко спекулируете па чести испанцев, сеньора! (Небрежно кланяется.) Простите за беспокойство! (Альваресу и Антонио.) Пошли!..
Все трое направляются к воротам, но вынуждены остановиться. Во двор врываются Амбросио, Николас, Гилермо и Педро во главе толпы анархистов. Все они вооружены автоматами, гранатами, пистолетами. У одного в руках гитара. Держатся вызывающе нагло, развязно.
Амбросио (показывая на Эстанислао и Альвареса). Вот они где, голубчики!
Николас. Ах вы, мои миленькие!
Педро (громко). Не забыли первым делом представиться красоткам!
Толпа разражается циничным громким хохотом, который постепенно стихает.
Эстанислао (спокойно). Ну?… (Смотрит вопросительно на анархистов.) В чем дело?
Педро, нахально ухмыляясь, подходит к Эстанислао, срывает с него пилотку, а затем нахлобучивает ему на голову. Анархисты хохочут. Инес со злорадством наблюдает за происходящим. Сильным ударом в челюсть Эстанислао валит Педро с ног.
Гилермо (сиплым голосом). Товарищи… К оружию!..
Анархисты с яростными криками выхватывают пистолеты, вскидывают автоматы. Отец Сантьяго крестится, а дон Луне инстинктивно закрывает лицо руками. То же делают Инес и Пилар. В наступившей суматохе только Эстанислао остается невозмутимым и спокойно поправляет пилотку.
Себастьян (истошно кричит из-за колонны). Сеньоры!.. Друзья!.. Не стреляйте! Эти офицеры не одни! В деревне целый батальон солдат!..
Анархисты унимаются. Сдержанно поругиваясь, они убирают оружие.
Педро (приподнимаясь и со злостью потирая челюсть). Эта сука – иностранец. (Пытается вытащить пистолет.)
Антонио (хватает его за руку). Стой! Может, on такой же рабочий, как и ты.
Эстанислао (Педро). Чего тебе надо?
Педро. Лопочет по-испански, как немецкий торгаш!
Эстанислао. Говорю как могу!
Амбросио (важно выходит вперед и оглядывает Эстанислао с ног до головы). Документы!..
Эстанислао (протягивает ему документы). Пожалуйста!..
Амбросио (передает документы Антонио). Проверь!
Эстанислао. А почему ты сам не проверяешь?
Амбросио (растерянно). Потому что… я неграмотный.
Некоторые из анархистов ехидно посмеиваются.
(С гневом поворачивается к смеющимся.) Канальи! Над чем смеетесь? У моего отца не было денег учить меня. Я в атом не виноват.
Эстанислао. Нет, виноват! Коммунисты организовали курсы для неграмотных. И многие анархисты научились читать.
Антонио (возвращая документы Эстанислао). Бумаги у него в порядке.
Амбросио (Эстанислао). Ты какой народности?
Эстанислао. Помните, кто такой Георгий Димитров?
Амбросио. Как не помнить! Мы не выжившие из ума старухи!
Эстанислао. Ну вот!.. Я земляк Георгия Димитрова.
Среди анархистов оживление, слышны одобрительные возгласы.
Педро. Так, значит, ты коммунист, приятель!
Эстанислао. Да, коммунист!.. А что?
Педро. Коммунисты хотят заменить власть фашистов своей властью.
Эстанислао. Естественно.
Педро. Мы анархисты и не терпим никакой власти.
Эстанислао. Сначала надо разбить фашистов, а потом уже вести споры о власти.
Антонио. Разобьем когда рак свистнет, если будем отсиживаться в тылу.
Амбросио (строго, но беззлобно). Ты помалкивай, пьяница!.. (Эстанислао.) Откуда привел солдат?
Эстанислао. С передовой.
Амбросио. А зачем разыскивал нас в деревне?
Эстанислао. Полковник Москера направил меня к вам с приказом идти в окопы.
Среди анархистов прокатывается смешок.
Педро. Другого приказа полковник Москера не смог придумать?
Эстанислао (с горечью). Не смог. Две трети защитников сектора перебиты.
Амбросио. Мы не любим выполнять приказы, чужеземец! Мы подчиняемся только собственным решениям! Разве полковник Москера не знает этого?
Эстанислао. Это знают все, кто имел с вами дело! Но между нами и вами есть соглашение о полном единстве в борьбе и о подчинении ваших боевых отрядов регулярной армии.
Амбр о си о. Мы из тех анархистов, которые не признают этого соглашения. (Оборачивается.) Так ведь?
