Педро Кальдерон де ла Барка - Стойкий принц

Мулей! Я всегда была
Рада твоему вниманью.
Клевете твоей и брани
Повода я не дала.

Феникс! Я наверняка
Выражаюсь неучтиво.
Ревность в бешенстве порыва
Не находит языка.
Любоваться, обожать
Можно чуть дыша и молча,
Но без ревности и желчи
Трудно ревность выражать.

Жалости ты недостоин,
Но уж так и быть, изволь,
Укроти слепую боль.
Я невинна, будь покоен.
Доводы какие-либо
К твоему еще стыду
Оправдаться я найду.

Есть возможность?

Есть.

Спасибо!

Свой портрет послал…

Кто?

Князь
Тарудант.

С какою целью?

Мой отец не знал доселе,
Что тебе я нареклась.

Что ж?

Он хочет оба царства.

Уважительный предлог!
Пусть тебя накажет бог
За измену и коварство.

Что отца таков приказ —
Только в этом обвиненье?

Нет, а в том, что подношенья
Не отвергла в тот же час.

Что мне было делать, слабой?

Ты достаточно сильна.

Драться я была должна?

Умереть, как сделал я бы.

Растерялась я.

Верней:
Не нашла ко мне участья.

Я сдалась отцовской власти.

Сила воли всех сильней.

В чем же грех?

В непостоянстве,
В вялости твоей любви.
Разлучившись, умертви
Вновь меня во время странствий.

Твой отъезд неотвратим.

Сохраним в разлуке веру.

Ты вернешься из Танжера —
Разговор возобновим.

Если выживу в разлуке.

Надо выжить. Добрый путь!

Чтоб живым меня вернуть,
Дай портрет мне этот в руки!

А как хватится отец?

Дай сюда причину ссоры —
В знак оконченного спора
Примирившихся сердец!

О Африка прекрасная! Пускай
Я первым окажусь из тех, чьи ноги
Могучий след, непокоренный край,
Оттиснут властно на твоем пороге!

Пусть за тобою буду я вторым.

Недобрый знак! Предвестия в дороге
Сопутствуют всегда шагам моим.

Примет бояться не твое занятье.
Твой случай по-другому объясним:
Чтобы увериться в ее захвате
И этою землей владеть вполне,
Упал ты, чтобы взять ее в объятья.

Пустынны горы в этой стороне.
Арабы скрылись, чуть нас увидали.

Они в Танжере, думается мне.

Чтоб отсидеться где-нибудь в подвале.
Хуан Кутиньо, досточтимый граф!
Исследуйте усердно эти дали,
Покамест в полдень, над землею став,
Не истомит нас солнце жгучим зноем.
Скажите горожанам у застав,
Что мы не угрожаем их покоям,
Пусть только город без борьбы сдадут.
Иначе в крепость мы ворвемся с боем
И предадим пожару их уют.

Я подоспею к самым их воротам,
Хотя б гроза хранила их редут
И молнии служили им оплотом.

По счастию, я на материке
И цел, наперекор своим расчетам.
Страх и болезнь морская вдалеке,
Меня не рвет все время, как с похмелья,
При каждом сотрясенье и толчке.
Удары волн о судно отшумели.
Безумье — человеческий удел
Доверить деревянному изделью.
Я на земле бы умереть хотел,
А не в воде, и то как можно позже.

Ужель тебе дурак не надоел?

А знаешь, вы безумьем оба схожи.
Предчувствиям значенье придавать,
Себя без основания тревожа!
Душевных сил на выдумки не трать.

Все время я во власти опасений.
На всем беды зловещая печать.
Чуть выплыли, в то самое мгновенье
Как стал вдали скрываться Лиссабон,
Загородило солнце нам затменье
И флот рассеял по морю циклон.
Как будто сон дурной все время снится.
Взгляну вперед — в крови весь небосклон,
Над головою днем ночные птицы,
А на землю взгляну — кругом гроба,
Куда, споткнувшись пред своей гробницей,
Мне с первых же шагов упасть судьба.

Ошибочен тоски налет унылый.
Жизнь не черна, а светло-голуба.
Что нам галеру буря потопила —
Могли мы без галеры обойтись.
Что вечер в пурпур окунал ветрила —
Багрянцем в нашу честь горела высь.
Что птицы и морские исполины
Вкруг нас в воде и воздухе вились,
Так этой нечистью кишит чужбина,
А ведь не мы сюда их привезли!
Они пророчат горькую судьбину
Не нам, а жителям чужой земли.
Арабам страшны эти предвещанья.
Беда минует наши корабли.
Мы — просвещенные, мы — христиане;
Не с тем чтобы победой щегольнуть
И славой увенчать завоеванье,
Пустились мы в далекий этот путь,
Но для распространенья веры в бога
Подставим мы ударам вражьим грудь.
Но даже если он рассудит строго
И не победу нам, а смерть пошлет,
Мы будем благодарны столь же много
За радостный и горький оборот.
Не следует теряться в перепуге:
Нас справедливый суд господень ждет,
Нам нечего робеть, мы божьи слуги.