Фридрих Шиллер - Смерть Валленштейна

Нет, в беглянке
Дочь Фридланда никто не заподозрит.

Где нам достать для бегства лошадей?

Их даст конюший мой. Зови его.

Как! Он тайком решится их доставить?

Да. Только ты иди скорей! Не мешкай.

Что будет с вашей матерью, когда
Откроется побег?

О мать моя!

Она и без того уж исстрадалась,
Что ж, ей последний нанести удар?

Мне не дано ее щадить!.. Иди.

Поступок свой обдумайте, прошу вас.

Обдумала и не колеблюсь, нет.

Но что же станет с вами там, принцесса?

Меня господь наставит, как мне быть.

Но ваше сердце так полно тревоги,
Что вы и там покоя не найдете.

Найду покой, как Макс его нашел…
Ступай, спеши, не трать напрасно слов!
Сама не знаю, что́ меня влечет
К его могиле так неудержимо!
Там сразу легче станет мне, я знаю!
Страданья пе́тля, что меня сдавила,
Спадет… Из глаз польются вольно слезы.
Ступай, давно пора нам быть в дороге.
Я не найду покоя в этих стенах,
Что на меня обрушиться грозят…
Необоримо прочь отсюда гонит
Загадочная сила… Что за чувство!
Вот привиденья бледные встают
Из всех углов и тесно обступают
Меня толпой чудовищной… Податься
Мне некуда!.. А их все больше, больше!
Они меня, живую, гонят прочь!

Вы так меня, принцесса, напугали,
Что и сама тут не решусь остаться.
Пойду и позову к вам Розенберга.

Меня зовет возлюбленного дух,
А духи мстивших за него героев
Винят меня в постыдном промедленье.
Они и в смерти не расстались с тем,
Кто был при жизни их вождем… Прекрасен
Пример простых сердец! Ужель мне — жить!..
О нет, и мне лавровый тот венок,
Которым гроб украшен твой, сплетали.
Жить без твоей любви — ужасный рок!
Отброшу жизнь и с нею все печали.
В тот миг, как мы друг друга повстречали,
Жизнь что-то значила. Передо мной
День занимался золотой!
И два небесных часа мне сияли.
Да, ты у входа в новый мир стоял,
Вошла в него я в трепетном молчанье;
Мильоном солнц он вкруг меня блистал,
И ангела — тебя! — творец послал,
Чтоб, оторвав от детского мечтанья,
Умчать меня к вершинам мирозданья!
Меня блаженство осенило вмиг,
В глубь сердца твоего мой взгляд проник!

Рок налетел… Жестокий, ледяной,
Он друга смял нещадною рукой
И бросил под гремящие подковы…
Прекрасное, вот твой удел суровый!

Вот ваш конюший, он на все согласен.

Ты лошадей достанешь нам?

Достану.

И будешь нас сопровождать в пути?

О да, принцесса, хоть на край вселенной!

Но к герцогу тебе возврата нет.

При вас останусь.

Награжу тебя
И новую тебе найду я службу.
Поможешь нам из крепости бежать?

Охотно.

А когда?

Да хоть сейчас.
Куда нам ехать?

Мы… Скажи ты, Нойбрунн!

Под Нойштадт.

Хорошо, я все устрою.

К нам герцогиня жалует.

О, боже!

Его уж нет, и ты спокойней стала.

Да, я спокойней… Но позвольте мне
Скорей уснуть. Пусть Нойбрунн остается.
Хочу покоя.

Отдохни, дитя.
Я рада, что смогу теперь утешить
Отца.

Спокойной ночи, дорогая!

Ты все еще взволнована, мой друг.
Ты вся дрожишь, и сердце у тебя
Так сильно бьется…

Сон все успокоит…
Любимая моя, покойной ночи!

Двенадцать рослых подобрать драгун
И копьями вооружить. Смотрите ж,
Не сметь стрелять!.. Держите их в засаде
Вблизи столовой и, когда десерт
Там подадут, врывайтесь с криком в зал:
«Кто здесь за императора?..» А я
Стол опрокину… Вы тогда к обоим
Бросайтесь — и на копья! У ворот
Поставлю стражу, чтобы Валленштейну
Не дали знать… Ступайте. Что, Макдо́нальд
И Де́веру пришли?

Сейчас войдут.

Нет, медлить невозможно. Горожане
И те уж за него; весь этот город,
Не знаю почему, вдруг обезумел.
Для них он тот властитель-миротворец,
Который вновь на землю возвратит
Век золотой. Уже раздал народу
Оружье магистрат, сто горожан
При герцоге взялись нести охрану.
Не медлить! Враг извне, враг изнутри.

Мы здесь, мой генерал.

Каков наш лозунг?

Да здравствует наш император!

Что?

Да здравствует австрийский дом!

Не Фридланд?
Но разве мы ему не присягали?

И не взялись мы охранять его?

Изменника? Империи врага?

Ведь для него ты нас завербовал.