Пьер Корнель - Театр французского классицизма

Я помню — и скорей всю кровь пролью из ран,
Чем соглашусь забыть и запятнать мой сан.
Конечно, есть ответ, что дух, ревнивый к славе,
Одним достоинством воспламеняться вправе,
И я бы страсть мою оправдывать могла
Примерами в былом, которым нет числа;
Но я не внемлю им, когда задета гордость;
В волненье чувств моих я сохраняю твердость,
И если мне сужден супруг и господин,
То это может быть лишь королевский сын.
Поняв, что мой покой сберечь я не сумела,
Я уступила то, чем овладеть не смела:
Ему, взамен себя, Химену я даю,
И я зажгла их страсть, чтоб угасить мою,
Не удивляйся же, что, сердцем леденея,
Я с нетерпением хочу их гименея;
С ним связан для меня покой грядущих дней;
Живет надеждой страсть и гибнет вместе с ней:
То пламень, гаснущий, когда нет пищи новой;
И если для меня настанет день суровый
И я супругами увижу этих двух,
Мои мечты умрут, но исцелится дух.
И все же я терплю неслыханную муку:
Родриго дорог мне, пока не отдал руку.
Я силюсь с ним порвать — и неохотно рву,
И в тайной горести поэтому живу.
Я чувствую, что я, в моей печальной доле,
По мной отвергнутом вздыхаю поневоле;
Я вижу, что душа раздвоена во мне:
Высоко мужество, но сердце все в огне.
Мне страшен этот брак: немилый и желанный,
Он сердцу не сулит отрады долгожданной;
Так властны надо мной и страсть моя, и честь,
Что, будет он иль нет, мне этого не снесть.

Какими, госпожа, отвечу я словами?
Скажу единственно, что стражду вместе с вами.
Я возражала вам, теперь жалею вас.
Но если сквозь недуг, проникший в вас сейчас,
Вы стойко боретесь с его волшебной силой,
Противясь натиску, враждуя с властью милой,—
Вы в этой стойкости окажетесь сильней.
Надейтесь на нее, на помощь быстрых дней,
На правоту небес: они всему свидетель
И от напрасных мук избавят добродетель.

Мне слаще всех надежд — знать, что надежды нет.

Химена вам несет почтительный привет.

Вы около нее побудьте в галерее.

Вам одинокая задумчивость милее?

Нет, только я хочу, как сердце ни болит,
Наедине с собой принять спокойный вид.
Я к вам сейчас приду.
О боже всемогущий,
Не дай торжествовать тоске, меня гнетущей,
И огради мой мир, честь огради мою!
Чтоб стать счастливою, я счастье отдаю.
Спокойствие троих лежит в их гименее.
Скорей сверши свой суд иль дай мне быть сильнее.
В нерасторгаемом союзе их сердец —
И вольность для меня, и мук моих конец.
Но мне пора идти; мой разговор с Хименой
В моих терзаниях мне будет переменой.

Итак, вы взяли верх, и с нынешнего дня
Вас облекает сан, который ждал меня:
Вам как наставнику король вверяет сына.

Почтившее мой дом вниманье властелина
Показывает всем, что он сумел и тут
По справедливости воздать за прошлый труд.

Как ни возвышен трон, но люди все подобны:
Судить ошибочно и короли способны;
И этим выбором доказано вполне,
Что настоящий труд у них в плохой цене.

Не будемте вступать в досадный спор друг с другом:
Я мог быть случаю обязан, не заслугам,
Но есть священный долг, — и я его блюду,—
Веленья короля не подвергать суду.
Он оказал мне честь, вы окажите тоже,
Сомкнемся узами, которых нет дороже:
Сын у меня один, и дочь у вас одна;
Их брак на вечные сдружит нас времена;
Явите милость нам и будьте сыну тестем.

Столь низменным родством его мы обесчестим,
И пышность должности, пожалованной вам,
Должна его манить к совсем иным мечтам.
Вступайте в новый сан и сейте мудрость в принце:
Как обеспечивать спокойствие провинций,
Воспитывать в сердцах законную боязнь,
Внушать злодею страх и доброму приязнь;
Прибавьте к этому науку воеводы:
Как приучать себя переносить невзгоды,
В искусстве Марсовом быть первым на земле,
Не знать усталости, и день и ночь в седле;
Спать, не снимая лат, брать стены голой шпагой,
Исход сражения решать своей отвагой;
И, чтоб уроками он лучше овладел,
Являйте юноше пример наглядных дел.

Он почерпнет пример, завидный всей отчизне,
Читая летопись моей высокой жизни.
Там, в свитке славных дел, урок наглядный дан,
Как сокрушать отпор чужеплеменных стран,
Вторгаться в крепости, войска беречь для боя
И блеском подвигов стяжать венец героя.

Живой пример верней, и только он велик;
Уменье властвовать не черплется из книг.
И чем, в конце концов, ваш долгий век столь славен?
Любой из дней моих ему с избытком равен.
Вы были доблестны, я и теперь таков;
Перед моим мечом, ужасным для врагов,
Гранада в трепете и Арагон в бессилье;[37]
Я именем моим оплот для всей Кастильи;
Не будь меня, чужой теснил бы вас закон,
Здесь ваши недруги воздвигли бы свой трон.
Вседневная молва, летя за мною следом,
За лавром новый лавр плетет моим победам.
Принц, на моих глазах учась водить полки,
Возрос бы мужеством в тени моей руки,
Искусство побеждать усвоив на примере,
И, чтобы оправдать воочью в полной мере
Свой сан…

Я знаю, да, вы королю слуга:
Вы у меня не раз ходили на врага.
Когда преклонный век оледенил мне жилы,
На смену мне пришли ваш дух и ваши силы;
Скажу без лишних слов и мыслей не тая:
Теперь вы стали тем, чем был когда-то я.
Но в этом случае, как видите вы сами,
Монарх различие проводит между нами.

Мой жребий у меня вы вырвали из рук.

Свой жребий каждому по степени заслуг.

Заслуживает тот, кто лучше знает дело.

Что этим случаем подтверждено всецело.

Вы взяли происком, придворный сердцевед!

Моим ходатаем был блеск моих побед.

Допустим, что король честь оказал сединам.

Он мыслил, как всегда, о мужестве едином.

И должен был меня законно предпочесть.

Непредпочтенному не подобала честь.

Не подобала честь! Мне?

Вам.

Бесстыдник старый.
Твоя заносчивость заслуживает кары.

Кончай — и жизнь возьми, когда таким стыдом
Впервые обагрен мой знаменитый дом!

Что противу меня ты можешь, старец хилый?

О боже, в час нужды мне изменяют силы!