Александр Володин - С любимыми не расставайтесь! (сборник)
ЛЯМИН. Зачем же, раз у вас талон, вы можете идти, вы просто имеете право.
ЕГОРОВ. А если я не доработал на семь копеек, могу внести в фонд государства наличными.
ЛЯМИН. А я говорю: отправляйтесь.
Егоров сидит.
Идите!
Егоров, не прощаясь, ушел.
САНЯ. Любопытная подробность. Он предлагал нам выпить после работы. Очевидно, зубы не имели для него решающего значения.
ЛЯМИН. Ему год до пенсии. Надо как-то продержаться. А уже склероз, все путает.
САНЯ. Он путает, потому что попивает.
ЛЯМИН. Злой ты все-таки малый, как я погляжу.
САНЯ. Почему, я сентиментален, я могу прослезиться в кино. Но я могу в упор убить человека. Может быть, по Ницше – это сверхчеловек, не знаю…
Работают молча.
Моя беда, что я не люблю врать. Я первый сказал, что мне надо уйти. И вот все ушли, а я сижу. Я тоже мог бы наврать, что у меня то-то и то-то.
Работают молча.
Но поберегитесь, когда я позволю себе врать. Тогда уж я не остановлюсь ни перед чем, я буду врать всеми способами, которые изобрело человечество. Но для этого мне надо опуститься. Это даже интересно – опуститься. И пускай все говорят: он опускается.
Лямин молчит.
Леша, почему ты не занимаешься спортом? Тебе надо развивать волевые качества. (Встал.) Хочешь, я обучу тебя приемам карате? Вот я стою здесь, а ты иди ко мне с ножом.
ЛЯМИН. Мне некогда.
САНЯ. Ну хорошо, вот со стулом, на!
ЛЯМИН. Отстань.
САНЯ. Твоя беда, что ты не спортсмен.
ЛЯМИН. Не спортсмены запустили спутники и написали «Войну и мир».
САНЯ. Ну хорошо, подойди ко мне сзади. Или хочешь, я сам подойду к тебе задом. Так?.. Смотри, что получается…
ЛЯМИН (вывернулся из-за стола, отскочил). Слушай, хватит.
Саня все же бросился на него. Борьба серьезная, с ругательствами, с участием столов и стульев. От двери эту борьбу наблюдает Куропеев. Он смотрит пристально и в то же время неловко улыбается, как взрослые улыбаются детям. Когда его заметили, он, смеясь, покачал головой.
КУРОПЕЕВ. Я вижу, вы тут распоясались, друзья… Где люди?
ЛЯМИН. Любу Никулину я тут отпустил, у нее серьезные неприятности.
КУРОПЕЕВ. Так, так…
ЛЯМИН. У Егорова талон в поликлинику.
КУРОПЕЕВ. С веселым хохотом разбежались по домам?
ЛЯМИН. Он только что ушел, минуту назад.
КУРОПЕЕВ. А что ты предо мной оправдываешься? Твои люди, можешь хоть всех разогнать. Ты теперь начальник. А я так зашел, по старой памяти.
ЛЯМИН (Сане). Ну все, работаем.
КУРОПЕЕВ (посмотрел на часы). А ведь рабочий день кончился.
САНЯ (спохватился). Уже? Сегодня что-то пересидели. (Убрал бумаги в стол.) Придется отложить на завтра. Привет.
КУРОПЕЕВ. Товарищ Сучков. (Тот остановился.) А что, это все так останется? Сейчас в США уже миллионеры перешли на самообслуживание.
Саня вернулся, ставит на место столы и стулья. Лямин хотел было помочь, но Куропеев придержал его.
Ладно, Сучков, идите.
Саня ушел.
Милый, ты так пропадешь.
ЛЯМИН. Я говорил.
КУРОПЕЕВ. Тебе надо усвоить несколько правил, это все упростит. Например: не все слушай, что тебе говорят. У каждого человека есть десятки обстоятельств жизни, перед каждым обстоятельством может стать в тупик гений. Поэтому слушай только то, что отвечает интересам дела. Правда, спорить с подчиненными тоже не надо. Достаточно, если скажешь: «Виноват, я не совсем вас понял». Он сам сообразит, что не все в порядке. Элементарное правило безопасности. А, что я тебя учу, ты умнее меня. Я иногда не понимаю, ты действительно такой скромный или это дьявольская хитрость?
ЛЯМИН (разбирая бумаги Егорова). А мне тут придется еще посидеть.
КУРОПЕЕВ. Будешь ишачить на Егорова? Да, я насчет него подписал приказ. А то, если это сделаешь ты, он тебя съест живьем.
ЛЯМИН. Коля, я думаю, сейчас его никуда не стоит переводить, ему год до пенсии.
КУРОПЕЕВ. Черт вас знает! Ну валяй как хочешь, потом не плачь.
ЛЯМИН. Если бы только в нем было дело. Любу бросил муж. То ли уже бросил, то ли еще бросает. Она не спит ночи, потом приходит на работу и все теряет. Вчера потеряла ведомость, нигде не можем найти. Я не справляюсь. Тут нужна сильная личность.
КУРОПЕЕВ. Ерунда. Начальство тебя ценит за башку. Кстати, там на тебя делают ставку, пока не скажу какую, а то зазнаешься. Ну, довольно трепаться. (Он достал из кармана тетрадку, положил перед Ляминым.)
ЛЯМИН. Сегодня не могу.
КУРОПЕЕВ. Можешь.
ЛЯМИН. Серьезно, сегодня никак. Давай завтра.
КУРОПЕЕВ. Завтра тоже поработаем. Милый, меня же торопят из редакции! Может, тебя не устраивает, что статья под моим именем? Что делать, мне же заказали не как литератору, а как должностному лицу…
ЛЯМИН. Не в этом дело.
КУРОПЕЕВ. Не понимаю: что, тебе деньги не нужны? Ему предлагают деньги, а он не берет. Прямо в руки – на! Не хочет. Обеспеченный человек.
ЛЯМИН. Сейчас мне деньги не нужны.
КУРОПЕЕВ. Во-первых, ты врешь, я знаю. А во-вторых, ладно, мне нужны. Мне. Нельзя быть таким эгоистом. Тебе знакомо такое слово – надо? Так вот, Леша, надо.
ЛЯМИН (с трудом, но твердо). Коля, ты каждый день требуешь, чтобы я бросал все свои дела и занимался твоими. И каждый раз я соглашаюсь, потому что мне неудобно отказаться. Но скажи, почему мне отказывать тебе неудобно, а тебе заставлять меня удобно? Я все время вхожу в твое положение. Но прошу тебя – входи и в мое. Если я не соглашаюсь сразу, значит, мне это очень трудно. В таких случаях будь тактичен, не дави на меня.
КУРОПЕЕВ (не сразу). Леша, я хочу задать тебе один вопрос. Как ты вообще ко мне относишься? Только прошу, не лицемерь.
ЛЯМИН (покраснел, но ответил бодро). Па-уа-жи– тель-но!
КУРОПЕЕВ. Нет, серьезно, я ничего не знаю. Может быть, я просто навязываюсь, а ты по своей деликатности не можешь от меня отделаться? Я тебе говорю прямо: у меня нет более близкого человека, чем ты. Ну, если не считать жену и мальчишек…
ЛЯМИН (уклоняясь). Слушай, не чуди…
КУРОПЕЕВ. Я знаю, ты считаешь, что я… (Постучал пальцем по столу.) Ты всегда так считал. И все ваши в институте так считали, это мне известно. Но скажи, я бездарней, чем Димка Шенгелая?
ЛЯМИН. Я не говорю, что ты бездарен.
КУРОПЕЕВ. А я считаю, что у меня есть способности, но я скорее практик. Думаешь, почему я пристаю к тебе с этой статьей? Я готов месяц над ней просидеть. Но у меня не получится. Я не умею формулировать, я не способен к абстрактному мышлению. Вот, помнишь, ты интересно говорил насчет изменения в структуре органов управления производством? Представляешь, как это сейчас прозвучит, какой будет бум! Потом еще, помнишь, как ты издевался над статьей Карпова? Вот и напиши все это. Пускай будет ирония, тем лучше. Ничего не бойся. Причем реальный результат обеспечен, это же газета «Известия»! Неужели это тебя нисколько не интересует?
ЛЯМИН. Ладно, потружусь.
КУРОПЕЕВ. Нет, сначала я хочу, чтобы ты мне ответил: друзья мы или нет? Говори откровенно, я не обижусь. Если нет – то мне не нужно от тебя никаких одолжений.
ЛЯМИН (страдает). Конечно, что за вопрос…
КУРОПЕЕВ (растроганный, ткнул его кулаком в плечо, бросил на стол тетрадку). Вот здесь то, что ты тогда начал… Катя даже сказала, чтобы я притащил тебя к нам, у нас тебе никто не будет мешать.
ЛЯМИН. Мне и здесь никто не мешает, кроме тебя.
КУРОПЕЕВ. Я хочу убедиться, что ты хоть начал работать.
ЛЯМИН. Я начал.
Куропеев (обнял его, потряс). Спасибо… Все, меня здесь нет. (У двери остановился.) Ты на меня не обижаешься?
ЛЯМИН. Нет.
КУРОПЕЕВ. Смотри! (Ушел.)
Тут же у двери появилась Нюта.
НЮТА (встревожена). Влетело?
ЛЯМИН. За что?
НЮТА. А я испугалась, думала, он узнал про нашу выпивку. Ну, тогда все в порядке. Домой не собираетесь?
ЛЯМИН. Надо писать статью…
НЮТА. Нельзя столько сидеть, будет размягчение мозга. Ладно, я пошла. А перепечатать вам ничего не надо?
ЛЯМИН. Это идея. Может быть, я вам позвоню.
НЮТА. А куда мне звонить, у меня же нет телефона. Знаете, женщина без телефона – это не женщина. Ехать к ней – еще неизвестно: дома ли она, стоит ли? Так что, если женщина и похуже, но с удобствами, лучше уж позвонят ей. Тогда я посижу, подожду, а вы работайте. Мне все равно некуда спешить.
ЛЯМИН. Вам же будет скучно.
НЮТА. Что вы! Я привыкла одна, мне с собой никогда не скучно.
Лямин работает.
У вас неважный вид. Может быть, потому, что вы днем выпили, а сейчас реакция?
