Тамара Габбе - Город мастеров (вариант)
Караколь. Ну, ради дня моего рождения!
Бабушка Тафаро. Ради дня рождения? Ладно уж, так и быть, слушай: когда маленький у большого меч из рук выбьет, а горбатого возьмет могила, тогда и ты и город от горба избавитесь.
Караколь. Вон оно как! Значит, подожди, горбатый, пока тебя могила не исправит. А до той поры и с горбом походи. Ну что ж, и то ладно, мне не привыкать… Спасибо, бабушка, на добром слове.
Вероника (с балкона). А ты разве не знаешь, Караколь, что за гадание нельзя благодарить? А то не сбудется. Подойди-ка сюда! Отчего тебя так давно не было видно? Весь город по тебе соскучился. Утром никто не поет. Вечером никто не смеется. Ты где пропадал?
Караколь. В лесу был, где метелки мои растут. Столько веников нарезал, что (в сторону часового) весь сор из города можно вымести. А вам, Вероника, эту веточку принес. Она уже расцвела. Первая в лесу…
Вероника. Спасибо, милый Караколь!
Караколь, взобравшись на выступ, подает Веронике ветку. Из-за дома выходит Тимолле.
Тимолле. Здравствуй, Караколь! Ты возьмешь меня завтра с собой в лес, когда пойдешь за вениками? Ты обещал.
Караколь. А, Тимолле! Здравствуй, мальчуган. Конечно, возьму если только жив буду.
Вероника. А мне ты обещал придумать новую песенку, Караколь. Или, может быть, ты не успел ее сочинить?
Караколь. Что вы, Вероника, я всегда все успеваю! Только боюсь, что песенка моя не понравится…
Вероника. Кому? Мне?
Караколь. Нет, вашему соседу, тому, кто прячется у нас в замке. Ну, да на всех не угодишь! Слушайте! (Поет.)
Кто от солнышка таится
Верно, сам себя боится.
Змеи прячутся в земле,
Серый сыч сидит в дупле,
Скорпион ютится в ямке,
А наместник — в нашем замке…
Во время его пения выходит Нанасс — сын нового бургомистра Мушерона, прозванный «Клик-Кляк». Он долговяз, белобрыс, одет очень нарядно. На шляпе, на поясе, на башмаках у него блестящие пряжки. Увидев Караколя, он прислушивается. Вероника замечает его.
Вероника. Тссс!… Оглянись, Караколь!
Клик-Кляк. Доброе утро, прекрасная Вероника! Зачем этот горбун вскарабкался под самый ваш балкон?
Вероника. Он принес мне вот эту веточку.
Клик-Кляк. И ради этой веточки он залез так высоко? Нет, он что-то пел вам на ушко! Я слышал… Берегись, Караколь, ты сейчас свалишься, и у тебя вырастет второй горб.
Караколь. Не бойся за меня, дорогой Клик-Кляк. Я умею не только взлетать вверх, но и спускаться вниз. (Легко соскакивает с выступа прямо на плечи Клик-Кляка, а потом на землю.)
Клик-Кляк (пригибается). А-ах!
Караколь (заглядывая ему в лицо). Видишь, как это просто! А вот удастся ли так же ловко спрыгнуть на землю твоему папаше, нашему новому бургомистру? Уж больно он высоко забрался.
Клик-Кляк. Молчи, мерзкая улитка! Моего отца назначил бургомистром сам наместник. И за эти песни ты можешь угодить…
Караколь. Куда?
Клик-Кляк. Известно куда… В башню Молчания.
Вероника. Знаешь что, Клик-Кляк: ты бы хорошо сделал, если бы убрался подальше от нашего дома. Прощай! (Она хочет уйти.)
Клик-Кляк (жалобно). Прекрасная Вероника! Куда же вы? Простите меня! У меня сегодня такой праздник — день моего рождения.
Бабушка Тафаро. Что правда, то правда. Ровно восемнадцать лет назад родился этот бедняга.
Клик-Кляк. Как ты смеешь называть меня беднягой, старуха? Кажется, в городе нет никого богаче нас, Мушеронов. Смотри, сколько у меня часов: золотые, серебряные, бриллиантовые!
Бабушка Тафаро. Часы-то, может, и золотые, да лоб медный.
Клик-Кляк. Что ты все бранишься? То бедный, то медный… Слушать я тебя больше не хочу. (Смотрит на часы.) Ого! Время бежит. Мне пора домой переодеваться к обеду. У нас сегодня обедают важные гости. Сам господин Гильом обещал прийти — первый советник самого наместника!
Вероника. Вот как! Сам господин Гильом? Вы уже и с ним успели подружиться?
Клик-Кляк. Еще бы!
Караколь. Сор — к сору.
Клик-Кляк. Ты что такое бормочешь?
Караколь. Ничего. Я улицу мету.
Клик-Кляк. Нет, следы заметаешь! Повтори, что ты сказал!
Вероника. Не сердись, Клик-Кляк. Скажи нам лучше: правда ли, что у господина Гильома есть волшебный меч.
Клик-Кляк. Правда. Я сам его видел. На этом мече вырезана такая мудреная надпись…
Бабушка Тафаро. А ты читал, что на нем написано?
Клик-Кляк. Разумеется, читал. На нем написано… Как это? Да!.. «Прямого сгибаю. Согнутого выпрямляю. Павшего поднимаю». Я думаю, что вся сила меча в этой самой надписи. Только что она значит, я еще не понимаю. И отец не понимает…
Бабушка Тафаро. «Прямого сгибаю. Согнутого выпрямляю. Павшего поднимаю». Это надо запомнить.
Клик-Кляк. Что? Запомнить? Это еще зачем? Какое тебе дело до рыцарского меча, старая нищенка? Знай свою клюку да карты.
Бабушка Тафаро. А по мне, моя клюка надежнее этого вашего рыцарского меча. На нее хоть опереться можно.
Клик-Кляк. Ты что — с ума сошла, старая? Да знаешь ли ты что это за меч? Это Гайан непобедимый, так его и зовут. Он волшебный!…
Бабушка Тафаро. Меч-то, может, и волшебный, да рука не заколдована.
Клик-Кляк. Уж не ты ли собираешься воевать с господином Гильомом?
Бабушка Тафаро. И посильнее меня найдутся.
Клик-Кляк. У нас в городе нет никого сильнее наместника и Гильома!
Караколь. А ты забыл нашего Маленького Мартина, старшину оружейного цеха?
Клик-Кляк. Маленький Мартин! Ха-ха! Да стоит только господину Гильому взяться за рукоятку своего меча, как у вашего Маленького Мартина пятки засверкают!
Караколь. Жаль, что здесь нет Маленького Мартина. Он бы тебя за эти слова погладил по головке. А рука у него тяжелая.
Клик-Кляк. Меня? По головке? Сына бургомистра?
Караколь. Скажите на милость! Мою метлу тоже могут сделать бургомистром, если она будет с утра до ночи околачивать пороги у наместника.
Клик-Кляк. Что?! да как ты смеешь, горбун несчастный? А ну, повтори, что ты сказал… Я хорошенько запомню. Повтори, повтори.
Вероника. Да полно вам! Неужели ты не понимаешь шуток, Нанасс Мушерон?
Клик-Кляк. За такие шутки головы рубят!
Вероника. Успокойся, Мушерон, успокойся! Расскажи лучше про наместника. Какой он? Ты его видел в лицо?
Клик-Кляк. Его никто не видел. Разве его светлость станет ходить по улицам пешком? Его носят в закрытых носилках, украшенных золотом. А рядом с носилками идут солдаты и господин Гильом со своим волшебным мечом.
Вероника. И неужели наместник не покажется даже на майском празднике?
Клик-Кляк. Майского праздника в этом году не будет.
Вероника. Как не будет? (Поворачивается к дверям и кричит.) Отец, ты слышишь? Майского праздника не будет!
На площади останавливаются прохожие. На балкон выходит отец Вероники Фирен.
Фирен. Кто сказал, что майского праздника не будет?
Бабушка Тафаро. Да вот этот парень… Клик-Кляк.
1-й прохожий. Неужели праздника не будет?
2-й прохожий. Вот так новость!
Фирен. Кто же это вздумал отменить наш праздник? Уж не твой ли папаша Мушерон, новый бургомистр?
Клик-Кляк. Он… то есть нет, не он… а Гильом, то есть Госпольом… Ох, опять не то… Совсем запутался. Одним словом… Не Гильом, а его светлость сам господин наместник приказал Гильому отменить. праздник, потому что шум и пляски мешают ему спать. Поняли?
Нинош. Первая весна будет без праздника… Нечего сказать, дожили!..
Фирен. А больше он ничего не говорил, этот ваш Гильом?
Клик-Кляк. Нет… То есть, да, говорил, конечно, но только я забыл, что он говорил.
Бабушка Тафаро. Да что вы его спрашиваете? Где ему, бедняге, все запомнить!
Клик-Кляк. Это ты, старая, ничего не помнишь, а я всё помню! Господин Гильом сказал, что за шляпы будет сажать в тюрьму.
Караколь. За шляпы — в тюрьму?
Клик-Кляк. Да, да, за шляпы!.. Кто не снимет шляпы перед господином наместником или перед господином Гильомом, того сейчас же посадят за решетку.
