Тамара Габбе - Город мастеров (вариант)
Обзор книги Тамара Габбе - Город мастеров (вариант)
Тамара Габбе
Город мастеров, или Сказка о двух горбунах
Пьеса в трех действиях, четырех картинах
(вариант, предназначенный для художественной самодеятельности)
Действующие лица:
Герцог де Маликорн — наместник чужеземного короля, завоевавшего город Мастеров.
Гильом Готшальк — советник герцога.
Мушерон — бургомистр, назначенный наместником.
Нанасс Мушерон, по прозвищу «Клик-Кляк», — его сын.
Мастер Фирен — старшина златошвейного цеха.
Вероника — его дочь.
Мастер Мартин, по прозвищу Маленький Мартин, — старшина оружейного цеха.
Мастер Нинош — старшина пирожного цеха.
Жильберт, по прозвищу «Караколь», — метельщик.
Бабушка Тафаро — старая гадалка.
Тимолле — мальчик лет 12–13, подмастерье.
Жители города Мастеров, солдаты наместника.
Действие первое
Картина первая
Занавес опущен. На нем изображен герб сказочного города. Посредине щита, на золотом поле, гривастый лев сжимает когтями извивающуюся змею. Из-за занавеса на просцениум выходит бабушка Тафаро. Она осматривает зрительный зал, затем герб на занавесе, потом снова поворачивается к зрителям.
Бабушка Тафаро.
Когда это было?
В какой стороне?
Об этом сказать мудрено.
И цифры и буквы
У нас на стене
От времени стерлись давно.
Но если от времени
Стерлась резьба,
Преданье старинное есть
О том, как под сенью родного герба
На площади этой кипела борьба
За счастье, свободу и честь!
Вот что мог бы вам рассказать этот серебряный лев с городского герба. Но так как он говорить не умеет, за него расскажу я.
Вы знаете; кто я такая? Люди зовут меня бабушкой Тафаро. Вам это имя незнакомо? Нет? А вот жители города Мастеров, который скрывается за этим занавесом, часто приходят ко мне за добрым советом… Знаете ли вы, почему этот старинный город называется городом Мастеров? Потому что люди, которые в нем живут, умеют делать все на свете. Это настоящие мастера своего дела. Они чеканят серебряную, бронзовую и медную посуду, куют плуги, мечи и копья, ткут прекрасные ткани, режут по дереву и по камню. А какие у нас кружевницы! Они умеют плести кружева тоньше паутины. Какие у нас пирожники Они умеют печь пироги, начиненные музыкой и живыми голубями, которые разлетаются, когда пирог подают на стол…
Все бы хорошо, — одно плохо…
Не знаю даже, как рассказать вам о том великом несчастье, которое обрушилось на наш город… Боюсь говорить… Как бы не услышали чужеземные солдаты! Они бродят по нашим улицам — смотрят, подслушивают, н стоит кому-нибудь сказать неугодное им словцо, его хватают н запирают в башню Молчания. Там стены без окон, а кругом глубокий ров, наполненный водой… Попасть в эту башню легко, а вот выйти из нее не легче, чем из могилы. И подумать только, что всего год назад мы жили вольно, весело, никому не кланяясь! Враги нагрянули на нас нежданно-негаданно. Силой и хитростью овладели нашим городом, а тех, кто мог поднять против них меч, казнили, изгнали или запрятали в башню Молчания. С тех пор тихо и пустынно у нас на улицах. Люди перестали смеяться, плясать, петь веселые песни. Все со страхом оглядываются на замок, а там, как сыч в дупле, живет сам наместник. Это он издает все приказы о казнях и штрафах. Он запрещает старикам собираться по вечерам за стаканом вина, девушкам не велит петь за работой, а детям играть на улицах. Но какой он из себя — никто не знает. Ни один житель города еще не видел его в лицо… Вот, друзья мои, какая беда стряслась над нашим городом. Ну, кажется, я заболталась с вами. Солнце уже взошло. Уйду-ка я отсюда, пока не попалась на глаза солдатам наместника.
Она уходит. Занавес раздвигается. Площадь старинного города. Раннее, свежее утро. На площадь выходит замок наместника и несколько домов средневековой архитектуры, с выступами п балконами, В арках, нишах и порталах — лавчонки уличных торговцев. Сейчас они еще пустые. Против замка наместника, у решетчатых железных ворот, стоит часовой с алебардой в руках. У одного из домов растет дерево. На площади, кроме часового, только один человек. Это горбун Караколь, метельщик. Он молод, движется легко, ловко и стремительно, несмотря на свой горб. Лицо у него веселое и красивое. В шляпу воткнуто несколько ярких перьев. Куртка украшена веткой цветущей яблони. Караколь метет площадь и поет.
Караколь.
Моя метла в лесу росла,
Росла в лесу зеленом.
Еще вчера она была
Осиной или кленом.
Была вчера на ней роса,
На ней сидели птицы,
Она слыхала голоса
Кукушки и синицы.
Моя метла в лесу росла
Над речкой говорливой.
Еще вчера она была
Березой или ивой.
Часовой угрожающе ударяет о землю алебардой.
Вот как! И петь за работой нельзя! Может быть, господин наместник и птицам запретил петь?.. (Прислушивается к птичьему пересвисту.) Нет, поют по-прежнему. Только, они одни и остались вольными в нашем городе. Все переменилось у нас за последний год… Эти чужеземцы — такие неряхи! Площадь и не узнаешь с тех пор, как они сюда пожаловали. Ну да ничего! Все это мы выметем, выметем… Настанет время — весь сор уберем, и опять будет у нас чисто и хорошо. (Шаг за шагом приближается к часовому и подметает самых его ног.) А не угодно ли вам немного посторониться, почтенный чужеземец?
Часовой замахивается на него алебардой.
Не угодно? Ну, как хотите. Сор — к сору.
В замке бьют часы. Почти одновременно открывается лавка пирожника Ниноша. Над ней висит большой золоченый крендель. Неподалеку отдергивается темная занавеска, прикрывающая нишу. Там сидит бабушка Тафаро. Она тасует свои карты и что-то варит в котелке.
Нинош. Доброе утро, бабушка Тафаро! А, и Караколь уже здесь!
Бабушка Тафаро. Доброе утро, доброе утро! Вы посмотрите, мастер Нинош, как сегодня принарядился наш Караколь! Что за праздник у тебя нынче, сынок?
Караколь. Праздник-то небольшой, бабушка Тафаро: всего только день моего рождения.
Бабушка Тафаро. А ведь и верно! Как же это я забыла?! Восемнадцать лет назад в один день, в один час родились двое — ты и этот… ну, как его там… вот которого еще прозвали «Клик-Кляк».
Нинош. Вы, верно, говорите о Нанассе, сынке нового бургомистра Мушерона?
Бабушка Тафаро. О нем самом… Родились два мальчугана — только из одного вырос человек, а из другого — Клик-Кляк. Ну, поздравляю тебя, Караколь, с днем рождения.
Караколь. Спасибо, бабушка Тафаро.
Нинош. И я поздравляю, дружок Караколь! Живи долго да распевай свои песенки, как молодой петушок. Дай-ка я угощу тебя своим первым сегодняшним пирогом.
Караколь. Спасибо, дядюшка Нинош! Ну и пирог! Недаром же он вышел из печи лучшего мастера слойки и сдобы. Бабушка Тафаро, отведайте-ка моего праздничного пирога.
Бабушка Тафаро. Спасибо, сынок. А мне и подарить тебе нечего. Разве вот погадать ради дня твоего рождения?
Караколь. А что мне гадать, бабушка Тафаро! Люди гадают на счастье, а мое счастье всегда при мне, как и горб на спине.
Бабушка Тафаро. Что верно, то верно. Есть у тебя свое счастье. Ты хоть и горбат, зато душа у тебя прямая. А бывает и наоборот. Ну-ка, посмотрим, какая судьба у тебя будет — прямая или кривая… (Разбрасывает по столу колоду карт.) Да… Так вот какие карты тебе выпали. Что ж! Счастлив будешь, красив будешь, женишься на первой красавице в городе. А ты не смейся! Нельзя смеяться, когда тебе гадают.
Караколь. Уж лучше мне смеяться, чем плакать, бабушка Тафаро. Так она и пойдет за меня, за горбатого метельщика, первая красавица в городе.
Он оглядывается на дом, где живет старшина златошвейного цеха. В это время на балконе появляется дочь старшины — Вероника. Караколь снимает шляпу и кланяется. Она отвечает ему кивком головы.
Бабушка Тафаро. Кто знает, может ты не всегда метельщиком будешь. Метла-то у тебя к руке не приросла.
Караколь. Зато горб к спине навсегда прирос.
Бабушка Тафаро. Может, так, а может, и не так… Вот мои карты говорят, что и горба у тебя не будет.
Нинош. Ой, перехватила ты, бабушка Тафаро!
Бабушка Тафаро. Поживем-увидим.
Караколь. А когда же он отвалится, мой горб?
Бабушка Тафаро. Когда, когда!.. Так тебе все и скажи…
