Клаус Хаммель - «Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы
Ш о к н е х т. А я ее председатель, никто меня не назначал.
П л е н ц а т. Почему же Ремершу отстранили от дел?
Ш о к н е х т. Я как раз за ней приехал. Она гостила у сына.
П л е н ц а т. Два месяца? Ничего себе. Так что же с сортировочной станцией? Когда ее откроют? Какие грузы будут перевозить?
Ш о к н е х т. А что говорит Хольтфретер?
П л е н ц а т. Корм, скот, молочные продукты, мясо, рыбу. А пассажирские поезда — туристов.
Ш о к н е х т. Туристов-то зачем?
П л е н ц а т. У озера откроют курорт. Разве не так? Для чего тогда расширять станцию? Правда, у нас в дирекции я об этом не слышала. Когда заходит речь об изменениях, то только на базе электроники. Все, дескать, будет автоматизировано, а билеты можно купить в вагоне. Шлагбаумы, сигналы, стрелки — все регулируют волшебные гномы автоматики. Автоматику я бы не переживала: против техники не попрешь. А вот если станцию расширят, нужен будет начальник, на такой пост я не потяну.
Ш о к н е х т. Нет оснований для беспокойства, фрау Пленцат.
П л е н ц а т. Значит, не будет сортировочной? Я многое перенесла, господин Шокнехт. Когда была кондуктором, в две аварии попала. Ладно, у других тоже аварии бывали, но не такие опасные. Слава богу, дешево отделалась.
Ш о к н е х т. Слышал я, что в войну вы кидали из окна поезда еду и сигареты для пленных русских, ремонтировавших пути.
П л е н ц а т (раздраженно). Но я возила и фашистские войска в оккупированную зону. Причем весьма охотно, не в обиду будь сказано. Ведь платили фронтовую надбавку.
Ш о к н е х т. Сортировочные станции, скотобойни, молочные комбинаты — это дорогое удовольствие. А раз дорогое, значит, шутки в сторону. Могли бы вы приобрести себе электровоз?
П л е н ц а т. А зачем?
Ш о к н е х т. Шутки ради.
Раздается сигнал служебной установки.
П л е н ц а т (переключает аппарат централизации стрелок). Так не станут расширять станцию?
Ш о к н е х т. Я все-таки выпью кофе, только слабый, совсем слабый, фрау Пленцат.
Пленцат наливает кофе в жестяную кружку и разбавляет его горячей водой из чайника, стоящего на печке.
Ответить: будут расширять — несколько поспешно. Конечно, все больше и больше дорог ведет сейчас в Рим. И что-то делать надо. (Пьет кофе.) Но что и когда… Дурья голова ваш Хольтфретер, но фантазия у него зашевелилась.
Снаружи останавливается мотоцикл. Рывком распахнув дверь, вбегает И л ь з а.
И л ь з а (снимает шлем и шарф, расстегивает куртку). Почему вы не взяли меня с собой? У вас что, особые права на мою мать? Подозрительно уже то, что вас она известила, а меня нет. Мы как раз занимались устройством нашей квартиры.
П л е н ц а т. Ну и восхитительные детки у нынешних матерей.
И л ь з а. Ну и восхитительные мамочки у нынешних детей. Она возвращается насовсем или чтобы окончательно распрощаться?
Ш о к н е х т. Не могу сказать.
И л ь з а. Держу пари, она не останется.
Ш о к н е х т. Вам этого хочется?
И л ь з а. Мне хочется, чтобы наконец наладилась нормальная жизнь.
Ш о к н е х т. С фрау Ремер или без нее?
И л ь з а. Она все-таки моя мать. Хотя иногда колючая, как еж. Но ведь никто из нас не сумеет сделать Гротин сортировочной станцией. Верно, фрау Пленцат? Зато любителей говорить — хоть отбавляй.
П л е н ц а т. За исключением господина Грэлерта. Если не хочешь мерзнуть на платформе, то и не заикайся насчет сортировочной станции. В служебное помещение посторонним вход воспрещен.
Опять звучит сигнальный звонок.
Поезд. (Выходит на перрон.)
И л ь з а (вновь закутывается). За вами должок.
Ш о к н е х т. А как же, доклад на животрепещущую тему. Помню-помню.
И л ь з а. Ну и?..
Ш о к н е х т. Давайте изменим тему выступления. Когда крестьянин перерастет в рабочего, мы ведь сами заметим. Не такой уж это насущный вопрос.
Слышно, как подошел поезд.
Вот укреплять союз рабочих и крестьян гораздо важнее.
И л ь з а. По разве постановка подобного вопроса не интересна сама по себе?
Ш о к н е х т. Не забывайте, что наша цель — бесклассовое общество. Важно, чтобы оба класса подошли к ней одновременно. Это не поезд — пересаживаться из одного класса в другой совершенно излишне.
Слышно, как отходит поезд. Появляются П л е н ц а т и В и к т о р и я.
П л е н ц а т. Вот вы и убедились, фрау Ремер, что железная дорога — самый надежный вид транспорта.
16
Проезжая дорога. Красивый меняющийся зимний пейзаж. Декабрь. В санях едут В и к т о р и я Р е м е р и Ш о к н е х т. Шокнехт правит лошадьми.
Ш о к н е х т. Глоток горючего?
В и к т о р и я. Благодарю вас, нет.
Ш о к н е х т (глотнув из фляги). Вот и зима.
В и к т о р и я. Да.
Пейзаж меняется.
Ш о к н е х т. Укройтесь еще тем одеялом.
В и к т о р и я. Мне не холодно.
Ш о к н е х т. Взгляните, какой красивый вид. Я прихватил ваше ружье. Прис обнаружил его в кабинете.
В и к т о р и я. А план Рима и окрестностей?
Ш о к н е х т. Прис свернул его и отложил в долгий ящик.
В и к т о р и я. А Эрле?
Ш о к н е х т. У Эрле план висит на прежнем месте.
Деревня Гротин. Х о л ь т ф р е т е р. Сани останавливаются.
Х о л ь т ф р е т е р. Уже в отпуске, Виктория?
В и к т о р и я. Уже в отпуске, товарищ Хольтфретер.
Х о л ь т ф р е т е р. Везет же людям. Где ты теперь?
В и к т о р и я. В пути, соседушка.
Х о л ь т ф р е т е р. А здесь дело кипит.
В и к т о р и я. Приятно слышать.
Ш о к н е х т. До скорого, Хольтфретер.
Х о л ь т ф р е т е р. До скорого, Шокнехт.
Сани трогаются.
Ш о к н е х т. С ними мы скоро заключим соглашение.
Виктория пристально смотрит на него.
Как поживает твой сын?
В и к т о р и я. Блестяще.
Ш о к н е х т. Ты была в казарме?
В и к т о р и я. Нет.
Ш о к н е х т. А Зигельков сказал, что…
В и к т о р и я. Кто такой Зигельков?
Шокнехт запнулся.
Лед уже крепкий?
Ш о к н е х т. Не пробовал.
В и к т о р и я. Останови-ка у озера.
Ш о к н е х т. Будет сделано. Ильза и Грэлерт собираются пожениться.
Виктория пристально смотрит на него.
Динзе нам, видимо, придется помочь.
В и к т о р и я. Деньгами?
Ш о к н е х т. Пусть откупится от арендаторов.
В и к т о р и я. Щедрый жест.
Мидельхагенское озеро. Остановка.
(Вылезает из саней и осторожно идет по льду.) Через неделю можно косить камыш.
Ш о к н е х т. Что?
В и к т о р и я (громко). Через неделю они могут косить камыш. Лед трещит. (Возвращается, садится на свое место.) Дайте минимум, чтобы он откупился от арендаторов.
Ш о к н е х т. Да еще возьмем с него проценты. Мы так и прикинули.
Въезжают в лес.
Остановимся у совиных гнезд?
Виктория пристально смотрит на него.
Глоточек горючего?
В и к т о р и я. Пожалуй. (Делает глоток из фляги и тут же выплевывает с отвращением.)
Ш о к н е х т. Чай с мятой и ромом.
В и к т о р и я. Премного благодарна. Если давать, то без процентов.
Мидельхаген. Д и н з е. Сани останавливаются.
Д и н з е. Хорошо, что ты вернулась, Виктория.
В и к т о р и я. Я тут проездом, товарищ Динзе.
Д и н з е. Здесь попирают наши права.
В и к т о р и я. Отстаивайте их.
Д и н з е. Куда путь держишь?
В и к т о р и я. Рио-де-Жанейро, Бомбей, Сингапур, Бильбао, Квазимодо, Эсмеральда.
Д и н з е. Колоссальный маршрут!
В и к т о р и я. Это не маршрут, Динзе. Мне нравится произносить такие слова.
Д и н з е. С вами мы еще поговорим, товарищ Шокнехт.
Ш о к н е х т. Поговорим, Динзе, да еще как. На сегодня все!
Сани трогаются.
Круиз вокруг света?
В и к т о р и я. При случае не откажусь.
Ш о к н е х т. У меня есть друг в пароходной компании.
В и к т о р и я. У меня тоже.
Ш о к н е х т. Для начала махни в Гавану.
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28259/28259.jpg)
