Бертольт Брехт - Трехгрошовая опера
Смит. Через десять минут все должно быть готово.
Констебль. Опускная доска не действует.
Смит. Ничего знать не хочу. Уже второй раз звонили.
Констебль. Это же свинарник, а не тюрьма.
Мак (поет).
Глядите, он уже почти отпет,
Теперь Макхит поистине банкрот.
Вы, для кого сошелся клином свет
На деньгах, неужели он умрет?
Что пользы вам в повешенном Макхите?
Как стадо перепуганных свиней
Бегите к королеве! К ней одной!
Поговорите о страдальце с ней,
Он вдоволь сыт предсмертною тоской.
Так помогите же, о, помогите!
Появляется Полли.
Смит. Я не могу вас к нему пустить. Ваш номер шестнадцать. Ваша очередь еще не подошла.
Полли. При чем тут номер шестнадцать! Не будьте бюрократом. Я его жена, я должна с ним поговорить.
Смит. Но не больше пяти минут.
Полли. Еще чего — пять минут! Глупости. Пять минут! Это нельзя раз-два. Это же не так просто. Это же прощание навеки. В таких случаях муж и жена должны многое друг другу сказать… Где же он?
Смит. Разве вы его не видите?
Полли. Ах да, конечно. Благодарю вас.
Мак. Полли!
Полли. Да, Мэкки, я здесь.
Мак. Да, конечно!
Полли. Как ты себя чувствуешь? Ты очень раскис? Это ведь нелегко!
Мак. Что ты вообще собираешься делать? Что с тобой будет?
Полли. Ах, это пустяки, наша фирма работает превосходно. Мэкки, ты очень нервничаешь?.. Кто, собственно, был твой отец? Ты мне многого еще не рассказал. Не понимаю, что с тобой. Ты ведь всегда был вполне здоровым человеком.
Мак. Слушай, Полли, ты не можешь вытащить меня отсюда?
Полли. Да, конечно.
Мак. Конечно, нужны деньги. Я тут с надзирателем…
Полли (медленно). Деньги ушли в Саутгемптон.
Мак. А здесь у тебя ничего нет?
Полли. Нет, здесь нет. Но знаешь, Мэкки, я могу, например, с кем-нибудь поговорить… может быть, даже обратиться к самой королеве. (Подавленно.) О Мэкки!
Смит (уводя Полли, Маку). Ну что, собрали тысячу фунтов?
Полли. Прощай, Мэкки! Всего хорошего! Не забывай меня! (Уходит.)
Смит и констебли вносят столик. На нем тарелка со спаржей.
Смит. Спаржа сварилась?
Констебли. Так точно. (Уходят.)
Появляется Браун. Он подходит к Смиту.
Браун. Смит, чего он от меня хочет? Хорошо, что вы отложили завтрак до моего прихода. Мы войдем к нему со столиком, пусть видит, как мы к нему относимся.
Браун и Смит входят со столиком в клетку. Смит уходит.
Пауза.
Здравствуй, Мак. Вот спаржа. Поешь немного.
Мак. Не трудитесь, господин Браун. Найдутся другие люди, чтобы оказать мне последние почести.
Браун. Ах, Мэкки!
Мак. Прошу со мной рассчитаться! Тем временем позвольте мне поесть. В конце концов, это мой последний завтрак. (Ест.)
Браун. Приятного аппетита. Ах, Мэкки, ты же просто пытаешь меня раскаленным железом.
Мак. Расчет, сударь, пожалуйста, расчет. Никаких сантиментов.
Браун (со вздохом достает из кармана книжечку). Вот он, Мак. Вот расчет за последние полгода.
Мак (резко). Ах, вы пришли только за тем, чтобы и здесь еще получить свои денежки.
Браун. Ты же знаешь, что это не так…
Мак. Пожалуйста, вы не должны нести убыток. Сколько я вам должен? Но, пожалуйста, дайте счет по статьям. Жизнь сделала меня недоверчивым… Вы можете понять это лучше, чем кто-либо другой.
Браун. Мак, когда ты так говоришь, я ни о чем не могу думать.
За сценой слышен громкий стук.
Голос Смита (за сценой). Так. Теперь выдержит.
Мак. Расчет, Браун.
Браун. Если ты настаиваешь — пожалуйста. Значит, во-первых, деньги за поимку убийц, которых изловили благодаря тебе или твоим людям. Ты получил от правительства в общей сложности…
Мак. Три случая по сорок фунтов каждый, итого сто двадцать фунтов. Четверть этой суммы причитается вам. Следовательно, мы должны вам тридцать фунтов.
Браун. Да-да… Но я, право, не знаю, Мак. Стоит ли тратить последние минуты…
Мак. Пожалуйста, оставьте эту дребедень. Тридцать фунтов. И за доверское дело восемь фунтов.
Браун. Как же так, восемь фунтов! Не мало ли? Там же было…
Мак. Вы мне верите или вы мне не верите? Итак, по балансу последнего полугодия вы получаете тридцать восемь фунтов.
Браун (громко всхлипывая). Всю свою жизнь… я…
Оба. Исполнял все твои желания.
Мак. Три года в Индии — и Джон завербован, и Джимми взят, — пять лет в Лондоне, и вот благодарность. (Изображает повешенного).
Неверным другом предан, здесь висит
Прекраснейший, добрейший из людей.
Увы, на шее собственной Макхит
Узнал всю тяжесть задницы своей.
Браун. Мак, если ты со мной так говоришь… Кто нападает на мою честь, тот нападает на меня. (В гневе выбегает из клетки.)
Мак. На твою честь…
Браун. Да, на мою честь. Смит, начинайте! Впустить посетителей. (Маку.) Извини, пожалуйста.
Смит (входит, быстро, Маку). Сейчас вас еще можно спасти, но через минуту будет поздно. Вы собрали деньги?
Мак. Да. Если ребята вернутся.
Смит. Их не видно. Значит — все кончено.
Впускают посетителей. Входят Пичем, госпожа Пичем, Полли, Люси, проститутки, священник, Маттиас и Джекоб.
Дженни. Нас не хотели пускать. Но я им сказала: если вы сейчас же отсюда не уберетесь, вы будете иметь дело с Дженни-Малиной.
Пичем. Я его тесть. Прошу прощения, кто из присутствующих господин Макхит?
Мак (представляется). Макхит.
Пичем (миновав клетку, становится справа, как потом и все остальные). Волею судьбы, господин Макхит, вы стали моим зятем, не познакомившись со мной. Обстоятельство, благодаря которому мы впервые увиделись, чрезвычайно прискорбно. Господин Макхит, некогда вы носили белые лайковые перчатки, у вас была трость с набалдашником слоновой кости и шрам на шее, и пребывали вы обычно в гостинице «Каракатица». Теперь остался только шрам, кстати сказать, наименее ценная из ваших примет. Пребываете же вы в клетке, а в недалеком будущем и вовсе перестанете где-либо пребывать.
Полли в слезах проходит вдоль клетки и становится справа.
Мак. Какое на тебе красивое платье!
Маттиас и Джекоб проходят вдоль клетки и становятся справа.
Маттиас. Мы не могли пробиться из-за толчеи. Мы так бежали, что я боялся, как бы Джекоба не хватил удар. Если ты нам не веришь…
Мак. Что говорят мои люди? Они на хороших местах?
Маттиас. Видите, капитан, мы так и знали, что вы нас поймете. Ведь коронация случается не каждый день. Людям нужно подработать. Они просили передать вам привет.
Джекоб. Самый сердечный!
Госпожа Пичем (проходит вдоль клетки, становится справа). Господин Макхит, кто бы мог представить себе это неделю назад, когда мы с вами танцевали в «Каракатице»?
Мак. Да, танцевали в «Каракатице».
Госпожа Пичем. Жестока судьба человеческая.
Браун (в глубине сцены, священнику). И с этим-то человеком мы плечом к плечу сражались в Азербайджане.
Дженни (проходит мимо клетки). Мы все в Друри-Лейн просто вне себя. Ни одна душа не пошла на коронацию. Все хотят тебя видеть. (Становится справа.)
Мак. Меня видеть.
Смит. Ну, пошли. Шесть часов. (Выпускает Мэкки из клетки.)
Мак. Мы не заставим посетителей ждать. Дамы и господа! Перед вами гибнущий представитель гибнущего сословия. Нас, мелких кустарей, взламывающих честным ломом убогие кассы мелких лавчонок, поглощают крупные предприниматели, за которыми стоят банки. Что такое «фомка» по сравнению с акцией? Что такое налет на банк по сравнению с основанием банка? Что такое убийство человека по сравнению с использованием его в своих интересах? Я прощаюсь с вами, сограждане. Благодарю вас за то, что вы пришли. Некоторые из вас были мне очень близки. Меня очень удивляет, что Дженни меня выдала. Впрочем, это лишнее доказательство того, что мир остается прежним. Меня погубило роковое стечение обстоятельств. Ну что ж, я гибну.
