Петер Хакс - Адам и Ева

И швырну опять.

Стой, стой!

Ведь это он меня
Все подговаривал — хоть и напрасно —
Ужасный тот поступок совершить,
В котором нас с женой сейчас винят.
Коварный бес, а выглядит, как ангел.
Он сам его и слопал, я уверен.
Остался на могиле послушанья
След ангельских зубов.

Винить меня!
Смешно. Нелепо. У меня нет слов.

Но ты чуть не поддался искушенью.

Но я не сделал этого.

Похвально.

Что не поддался?

Искушенью?

Да.

Как бы то ни было, а мы чисты.

Вы что, Творца хотите одурачить?
Я постоянно чувствую потребность
Вас зашвырнуть обратно, в царство ночи.
Вы мой просчет, халтура, вы мой брак.
И лишь небесное долготерпенье
Пока желанье это укрощает.
Я вежлив, ибо гневаться не стоит,
Вы не достойны божеского гнева.
И я застенчив, ибо я стыжусь,
Что вы так плоски, пошлы и банальны.
Скрываю я свое великодушье,
А вы меня дурачите, как ровню?

А кто это чудовище создал?

Я обойдусь без помощи, мой ангел.
Неужто я во истине моей
Так рассержусь, что очи солнц погаснут,
Ослепнув от моей малейшей мысли,
И херувимов сущности прейдут
В Ничто, узрев меня в грозе и гневе?

Не надо.

Что же надо?

Боже правый,
А если бы не сделал я попытки,
Я так бы и остался дурачком.

Была ясна вам тяжесть преступленья,
И приговор не нужно толковать.
Вам по делам воздастся. Гавриил,
Архангел рая и меча, приблизься
И огласи решение суда.

Не хочешь оглашать?

Из состраданья.

Клопов жалеешь?

Не ее. Его.

Кому сказал?

Пощады, ваша милость!

Давай, архангел. И покончим с этим.

Так слушай же, Адам, а также Ева.
Вы оба не воспользовались правом
От некого поступка воздержаться,
Употребив во зло свои права.
Судья вам назначает срок узнать,
Что есть добро, и зло, и ваша смерть.
Вас изгоняют в скудную пустыню.
Рай упраздняется. Его не будет
Ни до конца времен, ни даже после.
Вам вынесен суровый приговор.

Вот вам моя рука. Признайтесь честно:
Игра была нелегкой, даже трудной.
И даже для меня.

Благодарю.

О Господи, прошу тебя, уж если
Ты непременно должен ненавидеть,
То ненавидь меня, а не его.
Ради меня оставил он отца.

А ты ради кого?

Ради себя же.

Я полагал, мой лучший ход в игре —
Адам. Я ошибался. Это Ева.
Она — мой лучший ход. Ну, полно, детка!
Все было предусмотрено давно.

Что слышу я?

Теперь он нас услышал.

Как — предусмотрено?

Ну, не исключено.

Вы так хотели?

Ну, мешал не слишком.

И в план входила неудача плана?

Зачем планировать? Они свободны.

О Боже, был ли замысел таков?

Ты это говоришь.

Да или нет?
Еще раз объясните…

Перестань.
Все у тебя выходит как-то грубо:
Узнал, хотел, планировал, замыслил…
А дело-то в одном: Я есмь. Все будет,
Каков я есмь. Я есмь, как оно будет.

Скорей свихнусь, чем к этому привыкну.
Зачем же, Господи, вы создавали рай?
Чтобы оставить без употребленья?

Я не сказал бы.

Так зачем, скажите.

А я сказал.

Гм!

Славное яичко
Я подложил вам?

Я вполне спокоен.

Отлично.

Не беснуюсь, не грожу,
Что бунт поднимет возмущенный Тартар.

А почему бы нет?

Я улыбаюсь.
Моя позиция неуязвима
И дело — правое. Ведь вы хотели
(Я слышал шепот ваш на весь театр)
Создать существ богоподобных пару?

И, кажется, я справился с задачей.

Но Бог мой, этот тезис не бесспорен.
Мы более уютно размещались
В пустом Ничто, — ведь там всегда есть место —
Чем на земле, да при такой погоде.
И мы должны, обязаны признать,
Что этот мир — сомнительная пьеса.
Тот, кто сказал, что он стоял на грани
Провала и возможности успеха,
Пускай добавит, что к провалу ближе.
Подобный риск заслуживает славы.
Такой провал — свидетельство таланта.
Господь, пора признать: мы проиграли.

Нет, я в игре не знаю поражений.

Ах.

Была одна загвоздка: Как творить?
Лепить кого-то, создавать кого-то
По моему же образу-подобью?
Ведь я не создан, я не сотворен?
Пускай же сами сотворят себя,
Как сам себя творил я. И для них
Я выбрал материал несовершенный
Как некую ступень к самим себе.
Вот вас двоих, я, в общем, сочинил,
А их я сделал. Подарил им место,
Позволил выбирать и путь, и цель,
И дерево известное поставил
Как пробный камень схожести со мной.
Теперь я отправляю их в пустыню,
Где лишь песок, и роговик, и мергель.
Пускай, как я, творят из ничего.

Они на вас похожи?

Разве нет?
Похожи, да. С тех пор, как непохожи.

О вас, как видно, правду говорят,
Что вы творите словом, только словом.
Провал вы называете победой,
А грех — свободой. Ничего нет проще.
И эти двое — парень и ребро —
Лжецы, клеветники и прохиндеи,
Как назовете вы их поведенье
Теперь, когда свершился смертный грех?
Какое слово вы для них найдете?

Начала колыбель перевернулась.
Они на землю шлепнулись и — в рев.
Кто не споткнется, сделав первый шаг?
Но не творить же их совсем без ног!
Они свой дар во зло употребили
От неуменья пользоваться им,
И значит, одаренность их бесспорна.

Теперь вы предвещаете, что будет?

Теперь я предвещаю то, что будет.

Когда-нибудь потом! Все это сказки.

Да нет же, говорю тебе, и впредь
Нам люди будут очень интересны.

Здесь знают все, мои глаза открылись,
И я теперь — как вы, и я вас понял.
Я сразу и всецело вас постиг.
Ваш сад эдем был сотворен для нас,
Чтоб из него продвинулись мы дальше.
Шикарное и дорогое место,
Нам было суждено о нем мечтать,
Всегда его искать, не обретая.
А то, что ныне он вообще закрыт
И сторожит его архангел глупый, —
Для нас ручательство, что мы свободны,
И так тому и следовало быть.