Афанасий Салынский - Драмы и комедии
Г у с ь к о в. А домишко у вас удобно поставлен. Сразу видно, артиллеристы живут. Возвышеньице, круговой обзор…
Я н у ш к и н. Ты с поезда?
Г у с ь к о в. Поездом до Свердловска. А оттуда попутным лимузином трехтонной марки.
Я н у ш к и н. Вот молодец… Сбрасывай-ка мешок, пошли в халупу. (Уходит с Гуськовым в дом.)
Стучит калитка.
Е л е н а (взбежав на крыльцо, смотрит, бросилась было в дом). Семен!
Появляется Г р и г о р и й К а р п о в с чемоданом. В свободной руке несет букетик фиалок.
Г р и г о р и й. Здравствуйте, Елена Осиповна. Вот, значит, и прибыл я… (Улыбкой скрывая волнение, смотрит на Елену.)
Е л е н а (сбегает вниз). Здравствуйте… Здравствуйте, Григорий Иванович. Я рада очень.
Г р и г о р и й. Правда, рады?
Е л е н а. И я, и Семен Александрович будет рад.
Г р и г о р и й (подает цветы). Вот, по пути насбирал.
Е л е н а. Фиалки…
Г р и г о р и й. От бойцов третьей батареи.
Елен а. Спасибо, Григорий Иванович. А знаете, кто у нас? Гуськов!
Г р и г о р и й. Терентий Захарович?!
Е л е н а. Да! Только-только…
Г р и г о р и й. Замечательно! Компания мне. А ко мне так и не заехал…
Из дома выходят Я н у ш к и н и Г у с ь к о в.
Я н у ш к и н. Григорий Иванович… С приездом, с приездом, дорогой! (Спускается с веранды.)
Г р и г о р и й. Здравствуйте, Семен Александрович. Терентий Захарыч!
Г у с ь к о в. Здравия желаю.
Я н у ш к и н. Извини, Григорий Иванович, прости непутевых, не встретили тебя. (Видит в руке у Елены цветы.) Цветочки?
Е л е н а. Да… вот…
Я н у ш к и н. Молодец… спасибо… уважил.
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Сразу же за первым действием. Та же обстановка.
Слышатся крики, из-за дома выбегают Ш у р и к, перепачканный в земле, и Г о ш а.
Г о ш а (схватив Шурика). Иди, иди, не упирайся.
Ш у р и к. Пусти!
Г о ш а. Ты чего залез в подвал?
Ш у р и к. А что, только папке да тебе можно? Я тоже копаю! Пещеру, первобытную пещеру. Понятно?
Я н у ш к и н. Шурик… что за вид?
Шурик молчит.
Е л е н а. Наши. Это Гоша, брат Семена Александровича.
Г р и г о р и й. Будем знакомы. (Подает руку Гоше.)
Я н у ш к и н. А этот мазепа — наш образцово-показательный сын.
Г р и г о р и й (берет за плечи Шурика). Земляные работы?
Ш у р и к. Ага. Пещера.
Григорий жмет руку Шурику, тот приседает.
Дядя, а вы кто?
Г р и г о р и й. Я кузнец.
Ш у р и к. Кузнец? Хорошо. (Протягивает руку Гуськову, отдергивает, грозит пальцем.)
Все смеются.
А вы кто?
Г у с ь к о в. Никто.
Ш у р и к. Никто? Разве так бывает?
Г у с ь к о в. Бывает. Собираюсь вот ком-нибудь стать.
Ш у р и к (Григорию). Я тут одну штучку изобретаю. (Доверительно.) Атомную ракету.
Г о ш а. Из пещеры взлетать к солнцу. (Тащит Шурика.)
Ш у р и к. Пусти! Гошка!
Г о ш а. Я тебе не Гошка, а дядя Гоша. (Уходит с Шуриком.)
Я н у ш к и н. Подвалишко мы тут углубляем… Жить становится лучше, жить становится веселее!
Е л е н а (осмелев в присутствии фронтовых товарищей). А что, если мы совместим? Будем любоваться сельскими видами и тут же пообедаем?
Г р и г о р и й. В этом есть резон.
Я н у ш к и н. Леночка, ты гениальная женщина!
Е л е н а (не зная, как это принять). Да? Проводи, пожалуйста, гостей умываться. А я вытащу сюда наш ресторан. (Уходит.)
Я н у ш к и н (глядя вслед Елене, подмигивает Карпову и Гуськову, готов уже и пальцами, прищелкнуть, но вовремя спохватывается). За мной! (Уходит с Григорием и Гуськовым.)
Е л е н а, войдя, собирает на стол, вкопанный в землю во дворе под деревом. Появляется Г о ш а, катит тачку.
Г о ш а. Отвали пирожка статистику районного масштаба.
Е л е н а (подставляет Гоше блюдо). Бери, статистик.
Г о ш а. Подцепи сама вот этот. У меня руки грязные. (Жуя, прислушался к смеху, доносящемуся из-за дома.) Как ты думаешь, Лена, человек из меня получится?
Е л е н а. Если перестанешь привирать на каждом шагу.
Г о ш а. Ну уж и на каждом! Эх! Пойду на трудовую вахту, в пещеру. (Скрывается за домом, катя свою тачку.)
Входят Я н у ш к и н, Г р и г о р и й, Г у с ь к о в, Т а м а р а.
Я н у ш к и н. Познакомил гостей с нашей москвичкой.
Е л е н а. Садитесь. Тамара, вот сюда. (Показывает место около себя.)
Я н у ш к и н. Э-э, нет. (Берет Тамару за руку и усаживает рядом с Григорием.) Поближе к депутату. (Наливает вино.) Только ты смотри-посматривай, Григорий Иванович. Томочка тут уже одного начисто обезглавила. (Поднимает рюмку.) Ну, как полагается, первой почтим память тех, кто уж никогда не встретится с нами в дружеском застолье.
Г у с ь к о в. Жаль, не пью. Я не пью уже… Последний раз с тобой, Григорий Иванович, на смоленском вокзале… и все.
Г р и г о р и й. Ясно. Не будем искушать.
Г у с ь к о в. Чудак, вот чудак! Давай-ка сюда мою чарку. Пускай при мне стоит. Неужели же Гуськова за один стол с однополчанами сажать нельзя? Это квасок? Мы будем пить и смеяться, как дети…
Чокаются.
А на меня не оглядывайтесь. Пейте! Тогда и моя душа будет спокойна.
Пьют.
Я н у ш к и н (увидав, что Елена не выпила). Нет-нет… пей до дна!
Елена выпила.
Г у с ь к о в. Лелька… дама в штатском…
Е л е н а. Тереша, а ты помнишь, была в штабе дивизиона одна радистка…
Г у с ь к о в. Сонечка Шнейерсон?
Я н у ш к и н. Э, Гусек! И я примечал, как ты вокруг этого объекта барражировал!
Смех.
Г у с ь к о в. Любил я ее, братцы. (Воспользовавшись тем, что Янушкин что-то тихо рассказывает Григорию и Тамаре, обращается к Елене.) А ты знаешь, где она, что?
Е л е н а. Знаю. Мы переписываемся. Фото ее у меня есть.
Г у с ь к о в. Фото?
Е л е н а. Правда, на этом фото она… в кругу своей семьи…
Г у с ь к о в. Все благополучно?
Е л е н а. Да, она счастлива.
Г у с ь к о в (скрывая свое горе). Вот и ладно. «Любо, братцы, любо… любо, братцы, жить…»
Е л е н а убегает в дом. Янушкин следит за Григорием. Е л е н а возвращается с гитарой.
Е л е н а. А ну, Тереша…
Г у с ь к о в (играя на гитаре, поет).
«Как на синий Ерик,
Как на синий Ерик
Грянули казаки,
Сорок тысяч лошадей…
И покрылся берег,
И покрылся берег
Сотнями порубанных,
Пострелянных людей…
Эх, любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить,
С нашим атаманом
Не приходится тужить.
А жена узнает —
Выйдет за другого,
За мово товарища,
Забудет про меня…
Жалко только волюшки
Во широком полюшке,
Солнышка на небе
Да буланого коня».
Все подхватывают припев.
В это время появился Г о ш а с лопатой в руке, послушал, скрылся в подвальном окне.
Я н у ш к и н (наливая вино). Встреча-то, встреча какая! В честь такого события можно бы и речь… Да уж лучше поскромней, без парада.
Г р и г о р и й. А помните, командир дивизиона, майор Янушкин, — вот кто любил парад! А? «Орудия блестят — почему пуговицы не блестят?!»
Я н у ш к и н. Он и стрелять любил. Самолетов при нем сбили порядочно. Да при таком заместителе!
Гитара смолкла.
Г у с ь к о в. Заместитель… (Сгорбился, отошел.)
Пауза.
Г р и г о р и й. Да… тихо тут, как в деревне.
Я н у ш к и н (рад перемене разговора). Райский уголок, райский. Помните, у этой писательницы… Леночка, Па́новой или Пано́вой?
Е л е н а. Пано́вой?
Я н у ш к и н. Да, Пано́вой. Спасибо, Леночка. Помните: райком, райздрав, райсовет… всё рай. Это она, я бы сказал, идеально подметила.
