Юлий Ким - Светло, синё, разнообразно… (сборник)
ГЕРЦОГ. Феодальные пережитки, буржуазные перегибы…
ЭМИЛИЯ. Ну хорошо, хорошо… я не претендую.
ГЕРЦОГ. Да ведь больше некому, Эмилия. Я не сумею… не буду.
ЭМИЛИЯ. Но Клерон… тем более она все это затеяла…
ГЕРЦОГ. Она актриса, а не министр. Министр – вы. Одно дело – играть Клеопатру, другое – быть ею. Совсем другое дело. Надо проводить ее…
ЭМИЛИЯ. Александр! Постойте. Сейчас я вас к ней отпущу… Вы слышите меня? Ты слышишь меня? (Обнимает.) Мой дорогой… Все будет хорошо, все будет прекрасно!.. Я думаю… я хочу… нам нужен малютка… наш с тобой… обещай мне это!
ГЕРЦОГ. Конечно, дорогая, конечно! Все-таки мы, хоть и конституционная, но монархия, как же без наследника.
Уходит.
ЭМИЛИЯ. Не-на-ви-жу!
Вбегает АНСАМБЛЬ – толпа придворных и горожан.
– Последние новости! Последние новости!
– Революция во Франции! Революция во Франции!
– Конвент заседает беспрерывно!
– Отменены феодальные повинности!
– Король отрекся! Король отрекся!
– Король пытался бежать!
– Его поймали! Арестовали!
(Хором на известный мотив.)
– Вперед, сыны отчизны милой!
Алонз анфан де ля патрие…
КЛЕРОН и БАБЕТТА собираются в путь. ГЕРЦОГ смотрит на их сборы.
КЛЕРОН. Вы слышали, герцог? Во Франции революция! Бастилия пала! Вместе с моей камерой! Пропала моя мебель… Свобода, Равенство, наш театр объявил себя народным! Долой придворные балеты, да здравствует Карманьола! Ла-ла-ла! (Пританцовывает вместе с Бабеттой.) Декреты, декреты – налог на богачей, конституция – нет, надо же: Франция меня опередила!
ГЕРЦОГ. Клерон…
КЛЕРОН. Молчите, молчите, пожалуйста, я наперед знаю, что вы скажете. Что вы старше меня на тысячу лет, что проекты всеобщего счастья неосуществимы и ничем хорошим это не кончится, и нечему, стало быть, радоваться. А может быть, мне нравится находить радость в заблуждениях? А может, без заблуждений радость вообще невозможна? Не-е-ет, вам обязательно надо протереть мне глаза!
ГЕРЦОГ. Клерон!
КЛЕРОН. Милый мой!.. Господи, как же я люблю вас… Какие, к черту, революции, проекты – когда меня шатает от любви!
ГЕРЦОГ. Клерон!
КЛЕРОН. Нет, нет, я вас видеть не могу, вы чудовище! Вы всё сделали, чтобы я провалилась, чтобы герцогиня переиграла меня! Меня! «Учись, Клерон, учись!» – ваши слова. Актеры такое не прощают, тем более актрисы, тем более первоклассные! А какую я закатила импровизацию с пистолетом, а?
ГЕРЦОГ. Зачем все это… Не уезжайте.
КЛЕРОН. А собственно, в чем проблема, ваша светлость? Я приняла эту должность, разоблачила казнокрадов, наполнила вашу кассу, уничтожила коррупцию, наконец, воспитала достойную преемницу! У меня нет никаких оснований оставаться здесь долее! Мавр сделал свое дело – мавр может уходить.
ГЕРЦОГ. Клерон…
КЛЕРОН. Хотите предложить мне еще какой-нибудь пост? Например, место первой судомойки? А что – я бы смогла. Но боюсь, что и здесь герцогиня сумеет меня заменить. Нет, нет – в Париж! В Париж!
ГЕРЦОГ. Клерон…
КЛЕРОН. Милый! Произошло событие чрезвычайной важности…
ГЕРЦОГ. Твой театр стал народным.
КЛЕРОН. Что?.. Нет… Я не о том. Милый! Видишь ли… на одну минуту – всего на одну минуту ты бросил меня! Это оказалось так больно!.. что теперь мне надо забраться в берлогу и переждать, пока пройдет. Ничего себе берлога – ликующий Париж!
Эпилог
Ликующий Париж. Музыка, красные бутоньерки, танцующая толпа, с КЛЕРОН и БАБЕТТОЙ во главе.
АНСАМБЛЬ
Пускай вокруг и дождь и мрак —
А мы и в ус не дуем!
Пускай заснул любой и всяк —
А мы еще потанцуем!
Богач закрылся на засов,
Монах зарылся в часослов,
Хмельной солдат свалился в ров —
А мы еще потанцуем!
А мы еще,
А мы еще,
А мы еще потанцуем!
На самодельной трибуне — ТРЕНЕ, затем ДЕЛАНУА.
КЛЕРОН. Бабетта! Смотри, смотри!
БАБЕТТА. Ах, подлецы! Ну-ка, где мой пистолет?
КЛЕРОН. Да ты что, это же наши, местные…
ТРЕНЕ. Граждане актеры! Вековое иго нашего бесправия уничтожено!
ДЕЛАНУА. Мы, солдаты народа, приветствуем вас!
Танец продолжается. Толпа увлекает Трене, Бабетту и Делануа. Клерон отходит к порталу. У другого – ГЕРЦОГ.
ДУЭТ
– Привет вам, милый друг, вы помните ль меня?
– Да вот хочу забыть, но только все напрасно…
А как живете вы, тепло ль вам без меня?
– Живу я хорошо, но мне без вас ужасно!
А вы, мой милый друг, грустите ль вы по мне?
– О нет, я не грущу – я до смерти тоскую!
А вы меня хоть раз увидели во сне?
– О нет, мой милый друг, давно уже не сплю я…
ВМЕСТЕ
Затем что каждый час, на каждом на шагу
Все думаю о вас, иначе не могу.
Я очень вас люблю… Я очень вас люблю…
Я очень вас люблю!..
Конец
Музыкальный магазин
песенные тексты для театра и кино
Тема любви
Ни мелодрама, ни трагедия,
Ни клоунада, ни комедия
Не обойдутся ни за что
Без неизбежного дежурного
Сюжета нежного амурного,
То безмятежного, то бурного,
О чем бы дело ни пошло.
В любое действие прескушное
Добавь любви, как перцу в кушанье,
Интригу круто замеси —
Увидишь, зрителю понравится,
Он это съест и не подавится,
Напротив, очень позабавится
И даже скажет гран мерси.
Нам важно это убеждение,
Что звери, люди и растения,
Пожары, битвы, то да сё —
Все, что ни есть на нашем глобусе,
Произошло от нежной склонности,
От этой вечной нежной склонности —
Иль от отсутствия ее.
Песня Сганареля
Эх, бутылка, моя ты бутылочка —
Как люблю я тебя, моя милочка!
Дай слегка придушу твое горлышко
Да и всю осушу аж до донышка.
А на кой мне пустая-порожняя,
Когда рядом другая – похожая?
А когда и ее всю до донышка,
Там и третья выходит на солнышко!
Эх да кабы вот так же да с бабами,
Ничего и вообще бы не надо бы!
Дорожка
Дорожка родная, дорожка моя,
Уж я ли тебя ли не знаю?
А все каждый раз, как сажусь на коня,
Чего-то опять ожидаю.
Станицу проедем, другую пройдем,
А я все гляжу с-под ладони,
Кому там играет, вздыхает по ком
Кудрявый казак на гармони?
Уж сколько промчалось, уж сколько прошло,
Живем при десятом начальстве,
А я все надеюсь, мне даже смешно,
Как я все надеюсь на счастье!
Уведи меня, дорожка,
В те далекие края,
Где поет-поет гармошка
Песни только для меня.
«Бежал Николай из Сибири…»
Бежал Николай из Сибири
И летом и лютой зимой.
С тех пор как его посадили,
Все рвался он к Насте домой.
Три раза его догоняли,
Сто раз обещали расстрел,
И все ж на двадцатом годочке
Ушел он от них, как хотел!
Вишь, любовь какая штука:
Чем ее остановить?
Ни винтовкой, ни разлукой,
Ни Сибирью не убить!
Тайга перед ним расступалась,
Зверь дикий бежал наутек,
Лишь волки угрюмо лизали
Следы окровавленных ног.
И все ж он добрел до Смоленска,
Упал под окошком родным
И кликнул жену свою Настю,
И встала она перед ним.
– Ну здравствуй, жена моя Настя.
Ты только скажи, почему
Ты так же собою прекрасна,
Как двадцать годочков тому?
И тихо ответила Настя:
– Я так тебя, Коля, ждала,
Что, видно, для нашего счастья
Меня пощадили года.
Вишь, любовь какая штука:
Чем ее остановить?
Ни винтовкой, ни разлукой,
Ни Сибирью не убить!
Дженни
– А скажи-ка, Дженни, Дженни,
Где же ты всю ночь гуляла,
Где гуляла-пропадала,
Расскажи-ка, Дженни, нам.
– Я нигде не пропадала,
Никуда я не гуляла —
Я ходила в Божий храм
И всю ночь молилась там.
– А скажи-ка, Дженни, Дженни,
Если ты всю ночь молилась,
То чего ж ты нарядилась,
Как для праздничного дня?
– Тут уж вы судите сами,
Но молитва в Божьем храме —
Это праздник для меня
Хоть в какое время дня.
– А скажи-ка, Дженни, Дженни,
Если в храме ты молилась,
Отчего ж твоя спина
До подола зелена?
– Я молилась и устала
И на травке полежала,
А откуда там она,
И не знаю я сама!
Не грусти, подруга!
Не грусти, подруга!
Не брани меня,
Что такого друга
Подцепила я!
Что же тут плохого?
Кто ж тому виной?
Не было другого —
Только вот такой!
Не будь спесива,
Не жди медали,
Скажи спасибо
За то, что дали.
А станет страшно —
Беги домой.
Ну а пока что
Хоть час – да мой!
У него семейство,
Дети у него,
А для ласки сердца
Нету никого.
Но как фея в сказке,
Появилась я:
Мне без сердца ласки
Тоже нет житья!
Я не спесива,
Не жду медали.
Балшой спасибо!
Где цинандали?
Ничуть не страшно,
Ни боже мой!
Так что пока что
Хоть час – да мой!
Ниточки
