Татьяна Майская - Забытые пьесы 1920-1930-х годов
КОКО. Помилуйте, князь.
КРУТОЯРОВ. Великолепно. Теперь, когда члены Союза не могут собраться, чтобы их не выследили, созвать по публикации… Отличная идея. Никому в голову не взбредет. Так сказать, публичная конспирация.
КОКО. Давно бросили эти покушения с негодными средствами.
КРУТОЯРОВ. Я отлично расшифровал ваше объявление.
КОКО (смеется). А, объявление. И вам необходимо возможно скорее поправить свой бюджет за счет вступления в законный брак?
КРУТОЯРОВ (быстро). С Россией.
КОКО. Конечно. Хоть и бедная невеста, но мезальянсом для себя не сочтете. (Приглашая сесть.) Сватовство уже стоило de la galette[72].
КРУТОЯРОВ. Союз, куда я вложил всю свою свободную наличность, разорил меня. Но идея дороже всего.
КОКО. Еще бы. Оттого наши просвещенные союзники и оценивают ее на вес золота, и плату за услуги требуют чистоганчиком и вперед.
КРУТОЯРОВ. Политика не признает сантиментальностей.
КОКО. А политиканство все еще проливает крокодиловы слезы за угнетенную Россию и ах как страдает!
КРУТОЯРОВ. Если мы, русские, смотрим, как раздирают живьем Россию, как выкачивают из нее живую кровь…
КОКО. То — мы. Нас обучали отечественной политике на ритуальных убийствах.
КРУТОЯРОВ. Мы отлично понимаем друг друга. Дворянство обагрило свои руки в крови Распутина{13} не для того, чтобы позорное пьяное властвование старца заменить абсолютистским самодержавием, а для того, чтобы очистить Россию от политических авантюристов и…
КОКО. Что ж, князь, пролетарский класс продолжает «чистить», и небезуспешно.
КРУТОЯРОВ (взбешенный). Так! Так! Христопродавцы! (Ходит, останавливается перед Коко.) И вы предаете Христа.
КОКО. Я при том не был, но уверяют, что это до меня сделали наши коллеги — контрреволюционеры. И то потому только, что Христос был революционер.
КРУТОЯРОВ. Большевик, может быть?
КОКО. Во всяком случае, сочувствующий коммунист и на советской платформе: «беднота — вперед».
КРУТОЯРОВ. Вы неисправимы, Коко. Я думал здесь найти друзей. Вопрос о судьбе России…
КОКО. Увы, опоздали, князь. Судьба России решена. И как там говорят, «всерьез и надолго»{14}.
КРУТОЯРОВ. Так, так. (Ходит, останавливается, сверкнув глазами.) Так говорят там. Но не так думаем мы, подлинная Россия.
КОКО. Но и «подлинной России» доподлинно известно о существовании на многие лета Красной России.
КРУТОЯРОВ. Одна на свете есть Россия.
КОКО. Нет, князь, две и даже нарождается третья. Давайте сосчитаем: Россия в России — красная, раз…
КРУТОЯРОВ. И раз, и два — Россия белая…
КОКО. Да, бледная немочь. Россия «невиненток»{15}, ютящаяся на задворках европейской дипломатии, — два! И третья — новая группа старой подгруппы. «Страшные» республиканцы для монархистов и еле завуалированные монархисты для республиканцев, смесь гишпанского с нижегородским, воинствующие дворяне и еврейские буржуйчики, уже позабывшие про «право жительства»{16}.
КРУТОЯРОВ. Но вы забываете, что есть еще и русская Россия, слава богу.
КОКО. Да! Сто пятьдесят миллионов сермяжников и рабочих. Конечно, это Россия, и самая что ни на есть «расейская».
КРУТОЯРОВ. Тупая стихия. Совдепия. Хамы.
КОКО. Все просвещенные мореплаватели — наши и иноземные — сошлись на этом.
КРУТОЯРОВ. Однако продолжает править нами и диктует свою волю Иван, Иван, родства не помнящий, и мальчики без штанов.
КОКО. Есть и в штанах, и из английского материала даже, ей-богу, сам видел.
КРУТОЯРОВ (ходит). И есть на свете хоть один истинно русский человек, который может с этим примириться?
КОКО. «Истинно русский человек» — нет, а просто русский человек — да.
КРУТОЯРОВ. Так, так. Вымирает боярская Русь… и вы, вы… соглашатель… Третий интернационал…{17} незаконнорожденный сын России…
КОКО. Ан нет. За добродетель папы и мамы ручаюсь больше, чем за чистоту и невинность белого интернационала. (Остановился у камина.)
КРУТОЯРОВ (ходит). Так, так. Нет-с, не по дороге нам с вами, Николай Павлович.
Останавливается около КОКО.
КОКО. Да. Не по дороге. Я хочу домой. У меня есть Родина, а вы еще долго будете ездить по гостям?
КРУТОЯРОВ. Да, пока не выметут оттуда последнего коммуниста.
КОКО. Уезжайте в кругосветное путешествие, у вас хватит времени.
Берет с камина шляпу ЛОЛОТ, вертит ее.
КРУТОЯРОВ (ходит). И поеду. И подыму весь мир. (Останавливается около него.) За нарушенное право исконной Руси и за справед… (Взглянул на шляпку.) Sapristi, у вас женщина. (Берет в руки шляпку.) И бьюсь об заклад, что это очень красивая женщина. (Смотрит на дверь.) Там?
КОКО. Да, женщина. Но, князь, на вас лежит великая миссия — вернуть Россию на стезю чистоты и невинности.
КРУТОЯРОВ. Так, так. Понимаю. Je me sauve[73]. Не буду мешать вашему… ха-ха… интернациональному совещанию.
Уходит в переднюю, а КОКО во внутреннюю комнату со шляпкой Лолот.
Явление двенадцатое ЛАКЕЙ, ДМИТРИЙ и ЖОРЖЗа сценой слышны голоса. Входит ЛАКЕЙ спиной к зрителям, за ним двое молодых людей, очень элегантных.
ЛАКЕЙ. Не велено более принимать. Дома нет. Э-эх, Россия, необразованность наша.
ДМИТРИЙ. Попробуй, доложи.
ЛАКЕЙ. Не могу доло… (Дмитрий дает ему монету.) …жу, раз (взглянув на ладонь) господа настоящие. На меня положитесь.
Направляется в комнату.
Явление тринадцатое ДМИТРИЙ, ЖОРЖ, потом КОКО и ЛОЛОТЖОРЖ. Не уйти ли нам?
ДМИТРИЙ. А вдруг и впрямь молодая, очаровательная.
ЖОРЖ. Такая без газет найдет то, что ей нужно. Брось — ловушка. Какая-нибудь старая дура.
ДМИТРИЙ. Тебе что? Кто тебя узнает?
ЖОРЖ. Посадит тебя в лужу эта (читает по газете) «молодая светская барышня, без прошлого».
ЛОЛОТ входит с КОКО.
ЛОЛОТ. Здравствуйте.
ДМИТРИЙ и ЖОРЖ молча раскланиваются.
ЛОЛОТ. Это мой кузен, Коко.
ДМИТРИЙ и ЖОРЖ опять кланяются. Она смотрит на них и ждет.
(Тихо, Коко.) На этот раз — они глухонемые.
ЖОРЖ (тихо, Дмитрию). Это она — не «она», уверен.
ЛОЛОТ опять смотрит на них. Ждет. Они взглядывают на нее и опять кланяются. ЛОЛОТ нетерпеливо пожимает плечами.
ЛОЛОТ. Чего ж они молчат? Я буду серьезна и лаконична. (Направляясь к ним.) Вам что угод…
Взглянув ближе на ЖОРЖА, не может сдержать смеха и, стараясь подавить его, бросается к КОКО.
Ну и рыжий. Он точно в пламени.
ЖОРЖ (тихо, Дмитрию). Одно ясно: у нее кузен Коко, а кто-то будет носить украшение cocu[74].
ЛОЛОТ (еще не овладев собой, поворачивается к ним). Извините. (Ждет.)
ЖОРЖ. Извините.
ДМИТРИЙ. Извините.
КОКО (ей). Теперь только мне еще остается сказать: «Извините».
Ускользает.
ЛОЛОТ. Вы тоже члены Союза, политические страдальцы?
ЖОРЖ. О, нет.
ЛОЛОТ. И слава богу.
Оглядывается, ищет глазами КОКО.
ДМИТРИЙ. Особа решительная.
ЖОРЖ. Как бы улизнуть.
ДМИТРИЙ (откашливается). Мы, собственно, шли…
ЖОРЖ. То есть прочли и… и…
ДМИТРИЙ. …и пришли.
ЛОЛОТ. Очень приятно. Оба? Гуртом? (Смеется.)
ЖОРЖ (тихо Дмитрию). Эта девчонка издевается над нами. (Откашлянувшись.) То есть как это — гуртом?
Многозначительно переглядывается с ДМИТРИЕМ и указывает глазами другу на дверь.
ЛОЛОТ. Жениться кто хочет?
ДМИТРИЙ (указав на Жоржа). Он.
Ускользает.
