Татьяна Майская - Забытые пьесы 1920-1930-х годов
ДМИТРИЙ (указав на Жоржа). Он.
Ускользает.
Явление четырнадцатое ЛОЛОТ и ЖОРЖЖОРЖ. То есть когда-нибудь… может быть…
Пятится к дверям.
ЛОЛОТ (сердито). То есть через тысячу лет, может быть. А мне необходимо сейчас. Конечно, не сию минуту. Нужно же там какие-то формальности соблюсти.
ЖОРЖ. Да, кой-какие формальности все-таки нужны.
Пятится к дверям.
Во-первых, взглянуть хотя бы, что это за… за особа, невеста.
ЛОЛОТ. А вам как же ее еще нужно рассматривать: в микроскоп или в телескоп?
ЖОРЖ. Думаю, что это особа…
ЛОЛОТ (подступая к нему). Oh, par exemple[75], я должна вам сказать, что это не «особа», а человек. И человек настоящий.
Подойдя близко к нему и взглянув на него, заливается смехом.
Боже мой, до чего вы адски рыжий. (Пауза.) Нет. Ничего не выйдет. Наш брак не может состояться.
ЖОРЖ. Брак?.. Наш?.. То есть как это? Эта особа… этот человек… настоящий?
ЛОЛОТ (тыча себя пальцем). Я.
ЖОРЖ (смеется). Вы? Уф, точно гора с плеч свалилась.
ЛОЛОТ (тоже смеется). Я.
ЖОРЖ. Очень приятно. (Раскланивается.) А я боялся, что…
ЛОЛОТ. Представляете, и я боялась. (Поворачивается к двери.) Коко, можешь не подслушивать: я не боюсь больше.
Приглашает его сесть, садится сама.
А теперь сядем рядком и поболтаем. Голос у вас очень приятный… От души так. Знаете, я верю слуху больше, чем глазам. Закройте глаза. (Зажмурив глаза.) И слушайте: Епистимия… Божия старушка, правда? А Лолот?
ЖОРЖ. Лолот. Прелестно, точно серебряный колокольчик. Можно влюбиться в одно имя.
ЛОЛОТ. Это мое имя. Собственно, не имя, а прозвище.
ЖОРЖ. А, прозвище… жаль.
ЛОЛОТ. Садитесь же.
Удобно усаживается на диван, подкладывает подушечки, дает ему подушечку.
Ловите. Вот так будет мило и уютно. Да что же вы?
ЖОРЖ. Боюсь, слитком уютно.
ЛОЛОТ. Боитесь? Но я не волк, а вы не Красная Шапочка.
ЖОРЖ. Не волк, а страшно.
ЛОЛОТ (смеется). Страшно? Чего? Ну, как хотите. Только неуютно разговаривать стоя.
ЖОРЖ. Ничего и стоя.
ЛОЛОТ. Ну, ничего, так ничего. А я ужасно люблю забраться вот так с ногами на диван. Чтобы был полумрак, горящий камин…
Забывшись, вытягивается на диване и, подперев локтями голову, смотрит вдаль. Молчит. Потом говорит тихо, мечтательно, точно забыв о присутствии ЖОРЖА.
Смотришь, как извиваются синевато-красные змейки огня… что-то шепчут… переносят туда, домой… и грезится, что есть в жизни какая-то извечная мудрость… И справедливость. И может быть, правда, что там, в России, ее начало. И вот-вот утвердится в мире что-то неуловимо прекрасное, пленительно-таинственное… И будут милые женщины с доброй, изящной душой… мужчины, благородные…
ЖОРЖ делает движение, чтобы сорвать свою бороду, но останавливается.
…рыцари справедливости.
ЖОРЖ невольно садится невдалеке от нее.
И дети, здоровые, румяные, счастливые, наивные, как там, у нас, ландыши в поле.
ЖОРЖ (тихо, ей в тон). И прекрасные девушки, как незабудки там, у нас, на нашей родине…
ЛОЛОТ (вдруг заметив его, садится чинно. Вздыхает). Какой вы преувеличенно рыжий, я нахожу, что… le bon Dieu[76] перестарался, создавая вас. Слишком сгустил краски.
ЖОРЖ (тоже вздыхает, потом улыбается). Вот вам и красивые мужчины — рыцари, которые умеют создавать красивую жизнь.
ЛОЛОТ (сердито бросает подушечки). Да черта с два, умеют. (Опять сердито ткнув кулаком в подушку.) Даже в любви объясниться не умеют. Ну и народ. Des ramolis[77]. Или этакой дядя семи пудов веса…
ЖОРЖ. Хорошо, что с весом.
ЛОЛОТ. И нос… такой, знаете, сизой шишкой… такой показательный.
ЖОРЖ (смеется). Вы очень изобразительно говорите.
ЛОЛОТ. Или денди, с моноклем в глазу, такой тонкий, гнущийся, как… глиста. Мерзость, правда?
ЖОРЖ. Мерзость.
ЛОЛОТ. И такие вот приходят к таким женщинам.
ЖОРЖ. Куда же им идти, как не к «таким женщинам»?
ЛОЛОТ. И хотят жениться, и иметь детей.
ЖОРЖ. Не хотят ни того ни другого.
ЛОЛОТ. Ах, пожалуйста, знаю. И никогда, ни одного настоящего слова не скажут.
ЖОРЖ. Какое такое «настоящее» слово?
ЛОЛОТ. Не знаю. Но есть настоящее что-то, здоровое. Одно слово — убедительное.
ЖОРЖ. Ага, идем под венец?
ЛОЛОТ (смотрит на него). Нет, знаете, ваш голос, кажется, много лучше вас. Фи. (Сама зажмуривает глаза и зажимает ему своими пальцами веки.) Вслушайтесь, как пошло, грубо. (Снимает руки.)
ЖОРЖ. Ах, как жаль. Пока на моих веках лежали ваши пальцы, я перенесся домой, в Россию, и началась сказка. Сумрак загорелся алмазами, горящий камин…
ЛОЛОТ. А горящий камин был?
ЖОРЖ. И была милая девушка с изящной душой и переливчатыми глазами.
ЛОЛОТ закрывает глаза и вслушивается.
И ребята славные.
ЛОЛОТ. Замурзанные? Ужасно люблю замурзанных ребят с толстыми щечками и носиком пуговкой. (Открыв глаза и подождав.) И все?
ЖОРЖ. Ах вы, милая девушка.
ЛОЛОТ (очень доверчиво). И это очень мило, что вы больше не называете меня особой. (Смеется.) «Особа». Сейчас же вслед нужно прибавить, какого ранга. Правда? Ну, сядем и поговорим, надеюсь, что вам теперь уже совсем не страшно?
ЖОРЖ. Ой, страшно, и до чего еще страшно.
ЛОЛОТ (взглянув на него). Чего же?
ЖОРЖ. Так вот смотреть не надо. Глаз ваших страшно. Бесенят в них о-ой как много.
Ходит, остановившись около нее. Решительно.
Послушайте, я ничего не понимаю. Я пришел сюда… то есть, не я, он, Дми… мой товарищ шел сюда, а я остался.
ЛОЛОТ. Я вас не приглашала.
ЖОРЖ. То есть как это не приглашали? А это? (Показывает газету.)
ЛОЛОТ (спокойно). Объявление.
ЖОРЖ. Объявление, да… Знаю, вижу. Но что оно должно означать?
ЛОЛОТ. Вы читали.
ЖОРЖ. «Молодая, светская барышня желает познакомиться».
ЛОЛОТ. Вот мы и познакомились.
ЖОРЖ. А дальше что?
ЛОЛОТ. Oh, ne m’embetez pas[78]. Дальше? Вы знаете, что дальше.
ЖОРЖ. Да, конечно, я знаю, что при таких обстоятельствах бывает дальше… но… (несколько несмело) нужны некоторые формальности.
ЛОЛОТ (силясь понять). Условия? Условимся.
ЖОРЖ (смотрит на нее, озадаченный). Так просто? И вам не стыдно? В устах такой молодой, очаровательной особ… женщ… барышни. То есть убей меня бог, если я знаю, каким языком с вами разговаривать. Ведь ответственность…
ЛОЛОТ. Ответственность в современном браке? La jolie blague[79]…
ЖОРЖ. Позвольте…
ЛОЛОТ. …взял приданое, и, по соблюдении этих, как вы называете, маленьких формальностей…
ЖОРЖ. …каких?
ЛОЛОТ. Ну, не знаю. Паспорт, это? …Как это? Мне не хватает слов. (Описывает рукой круг.) Cette corvée necessaire[80], ax, венчание.
ЖОРЖ. Это вы называете маленькой формальностью?
ЛОЛОТ. Не я, вы.
ЖОРЖ. Я? Нет, извините. Под маленькими формальностями я разумел нечто другое.
ЛОЛОТ. Ах, то или другое, не все ли равно. Конец всегда один.
ЖОРЖ. Нельзя ли яснее?
ЛОЛОТ. Отчего же вы обижаетесь? Я предлагала вам — условимся.
ЖОРЖ. Послушайте… Объясните мне, Лолот.
ЛОЛОТ. Что?
ЖОРЖ. Я ошибся? То есть не я — он. (Указав на газету.) Вот это… это все неправда? Это не вы?
ЛОЛОТ. Что неправда? И как это я — не я? У вас тут (стучит ему пальцем в лоб) все в порядке?
ЖОРЖ. Не знаю… сомневаюсь. Крепче!
ЛОЛОТ. У-у, какой вы рыжий. Господи!
ЖОРЖ. Послушайте, крепче. Там все путается, горит.
