Алексей Арбузов - Мой бедный Марат
Марат (страстно). Кто тебе это сказал?!… Люди здорово задолжали провидению за то, что оно позволило им жить на земле! А ну, подумай, сколько народу померло из того расчета, чтобы мы остались в живых? Вспомни сорок второй, блокадную зиму, все страдания. Сотни тысяч умерли за то, чтобы мы были необыкновенны, одержимы, счастливы. А мы – я, ты, Леонидик?… Вспомни, какой ты была, что обещала. А где оно – где обещанное? (Тихо.) Ну… Что молчишь?
Лика (очень вдруг просто). Мне страшно.
Марат (подошел к ней, нежно погладил ее волосы.) Наконец-то. (Улыбнулся.) Эх ты, Лика-Лика… Человеку иногда бывает полезно испытать страх за себя. Ведь среди оптимистов полно трусов, девочка. (Подумав.) Нет, теперь я хочу верить вот во что – даже за день до смерти не поздно начать жизнь сначала.
Лика хотела возразить Марату, но нужные слова не пришли на память, и ей всего-навсего удалось улыбнуться – испуганно и растерянно.
(Весело.) А сейчас я попытаюсь быть логичным, Леонидик, чем черт не шутит. Так вот, я бы тебе сказал, Лика… и я тебе скажу. Все. (Подошел к ней очень близко.) Потерял тебя – и все потерял. Даже птицы по утрам не поют… молчат чего-то. Звездное небо куда-то делось – оно пустое теперь, поняла?… Ни одной звезды! Наступила тишина… темнота. (Помолчав.) Ну вот… Вы так жаждали логики, дурачки… (Обернулся к Лике.) И как теперь все будет – не знаю.
Лика (помолчав, встала и сказала очень твердо). Как было. Только лучше. (Подошла к Леонидику.) Он будет счастлив. Я просто клянусь тебе.
Марат. Прощайте! (Выбежал из комнаты.)
Леонидик. Верни его… верни, Лика!
Лика (вдруг почти побежала к двери, остановилась, из глаз ее текут слезы). Не могу… Не могу.
31 ДЕКАБРЯ
Праздничный стол был накрыт на двоих, а Лика и Леонидик сидели на диванчике и играли в карты.
Леонидик. Ну все – пробил твой час!
Лика. Не боюсь я тебя.
Леонидик. А я вот так.
Лика. А я вот эдак.
Леонидик (он проиграл). Непостижимо. Опять я дурак.
Лика. Опять. Дурак – в третий раз.
Леонидик. Трижды дурак Советского Союза! Колоссально.
Лика. Просто ты невнимательный.
Леонидик. Невнимательный, незамечательный, неудивительный.
Лика. Зато у тебя галстук немыслимой красоты.
Леонидик. Это есть. (Взглянул на часы.)
Лика. Который час?
Леонидик. До Нового года – сорок минут. Финита. (Подошел к окну.) Ого! Несметные толпы граждан стремятся к новогоднему столу…
Лика (улыбнулась). И сразу вспоминаешь детство.
Леонидик. А в двенадцать улицы опустеют… (Продекламировал.) И только одинокие прохожие будут изредка попадаться ему навстречу… (Театральным жестом накинул на себя плед, взял палку и, согнувшись, ковыляя, прошелся по комнате.) Как в сказке. (Засмеялся и вдруг замолчал.)
Лика (не сразу). О чем задумался?
Леонидик (неожиданно). О Марате!
Лика. Да, он один сейчас. (Помолчала.) И до него девять тысяч километров. (Усмехнулась.) Уехал три недели назад – и все.
Леонидик. Он прелесть.
Лика. Не надо.
Леонидик. Эх-ма, сыграем еще. (Весело.) Может, отыграюсь?
Лика. Ты сегодня такой какой-то…
Леонидик. Черт возьми – они приближаются.
Лика. Кто?
Леонидик (состроил рожу). Шестидесятые годы.
Лика. Вот глупистик. (Поцеловала его в затылок.)
Леонидик (тихо). Не надо.
Лика (неуверенно). Ты сегодня симпатичненький.
Леонидик. Вот это верно.
Лика. Дурачишься весь вечер. (Осторожно.) Тебе будет скучно… встречать Новый год вдвоем.
Леонидик (запел). Ему не будет скучно… (Вскочил с диванчика, подошел к столу.) А салат я приготовил все-таки гигантский. Ах, зачем я не повар! Пропала жизнь.
Лика. Почему ты все время смотришь на часы?
Звонок.
Леонидик. Ну вот и все. Отворяйтесь, двери!
Лика растерянно поглядела на него.
Вот и все. Финита.
В дверь постучали.
Входи, Марат.
Открылась дверь, на пороге Марат, весь в снегу, в своей меховой куртке.
Лика (в страхе и надежде). Ты?
Марат. Как видишь.
Леонидик. Я так боялся… (Ударил его по плечу.) Ты безотказный.
Марат. Я отзывчивый.
Леонидик. Ты Марат – друг народа.
Марат (снял свою куртку). Как ты узнал мой адрес?
Леонидик (значительно постукал себя пальцем по лбу). Понимаешь? Но я боялся, что самолет запоздает. Теперь я спокоен.
Лика. Что ты затеял?… Говори.
Леонидик. А я ведь кое-что купил тебе, Лика. Сюрприз в некотором роде. Он хранится у соседей. Но час настал… Я принесу его. (Уходит.)
Лика (подошла к Марату и сказала, медленно растягивая слова). А я думала, что уже никогда не увижу тебя.
Марат. Я тоже. (Неловко погладил ее руки.)
Лика. Какая у тебя рука холодная.
Марат. С аэропорта было трудно добираться. Новый год – все такси заняты. (Прижался щекой к ее руке.)
Лика (тихо). А ты уверен, что тебе следовало здесь появляться?
Марат. Не совсем, девочка. (Вынул телеграмму.) Эту телеграмму я получил вчера.
Лика (прочла). «Немедленно вылетай, ты нужен Лике. Помни, не позднее тридцать первого. Леонидик». (Взглянула на Марата.) Я ничего не знала.
Марат (вспыхнул). Думаешь, это было просто – бросить все и прилететь сюда? (Подошел к столу, запихнул себе что-то в рот.)
Лика (беспомощно). Почему ты ешь руками?
Марат. Потому что я голоден!
Лика (чуть улыбнулась). Не шуми. (Помолчала.) Ты устал, бедный…
Марат. Наверно. (Поглядел на нее.) Странный сон приснился мне сегодня… Я стою на огромном мосту, он не достроен – поняла? – а я должен закончить дело. А вокруг отчаянный ветер… Я оглядываюсь по сторонам и вижу оба берега; на одном мое детство – первомайские парады, линкор «Марат» и отец со своими друзьями… а на другом – мир после войны, новая жизнь… А я стою на недостроенном мосту, волны все сильней, все выше, – и я не могу, не могу соединить берега…
Лика (тихо). Будь что будет… (С изумлением.) Будь что будет!
Марат. О чем ты?
Вернулся Леонидик, в руках какой-то пакет.
Леонидик (приложил палец к губам). Тссс… (Подошел к столу, взял бутылку.) А теперь я налью себе вина… Нет, не протестуй, Лика!… И выпью. (Поднял рюмку.) За мое здоровье. (Выпил.) Ничего себе. Даже мило. (Развернул пакет – в нем оказались цветы.) Эти цветы – тебе. Хорошо, что мне их все-таки удалось достать. Я очень рад этому.
Лика. Спасибо, но…
Леонидик. Что я могу сказать… Мы тринадцать лет вместе, но я люблю тебя, как в первый день, Лика. Но так люблю, как умею я. Хотя дело, вероятно, не в этом. Просто я не оправдал твоих надежд. Ты столько вложила в меня, даже о себе забыла, и все-таки… все было напрасно.
Лика. Поверить в это… мне?
Леонидик. Я должен остаться один. Если не сегодня, то уже никогда. Не позволяй мне быть слабым, Лика.
Лика. Нет!… (Отчаянно.) Почему ты молчишь. Марат?… Скажи ему…
Марат. Не скажу!
Леонидик. Поезд уходит в ноль пятьдесят. Некая привлекательная, привлекательная командировка. (Помолчав.) Просто я эгоист и понял – надо остаться одному. (Лике.) Уйти от твоих забот, от твоей опеки… (Марату.) А тебе они не страшны. Ты их сильнее. (Чуть улыбнулся.) Все равно, вам не жить друг без друга, – я-то знаю. (Марату.) Говори и не лги, я прав?
Марат не ответил.
Не трусь, ну?
Марат. Да.
Леонидик (нежно). А ты что молчишь… Лика?
Лика. Прощай.
Леонидик. Вы молодцы. Все поняли. Я знал это. (Марату.) Помнишь, как ты сказал: «Даже за день до смерти не поздно начать жизнь с начала». Конечно, это перебор… Но почему-то он произвел на меня впечатление.
