Алексей Арбузов - Годы странствий
Обзор книги Алексей Арбузов - Годы странствий
Алексей Николаевич Арбузов
Годы странствий
Драма в двух частях, восьми картинах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Ведерников Александр Николаевич – в начале действия ему 23 года, с виду он ничем не примечателен.
Лаврухин Михаил Иванович – в начале действия ему 30 лет, но выглядит он старше.
Павлик Тучков – 22 года, это худенький, юркий мечтательный человечек, который смотрит на мир с восторгом и удивлением.
Архипов Никита Алексеевич - в 1943 году ему 35 лет.
Люся Ведерникова – 18 лет, жена Ведерникова Александра Николаевича, она миловидная, худенькая, у нее звонкий, чистый голосок.
Галина – 26 лет; это полная, очень красивая блондинка, в повадке ее есть нечто мужское. Она то задумчива, то подчеркнуто весела. Много курит.
Ольга - 19 лет, она удивительно хороша.
Нина - её сестра, на три года моложе.
Тетя Тася - бывшая опереточная актриса. Красивая, плохо видит и слышит.
Олег Д о р о н и н – 24 года, он красив, хорошо сложен, по виду и по костюму похож на спортсмена.
Кузя - его жена, она непоседа и весельчак, на ее лукавой физиономии поблескивают черные роговые очки, но и это не делает ее серьезнее.
Прохожий.
Бочкин - водитель машины.
Девушка и з ц е х а.
Солдатенков - старший сержант.
Артиллерист.
Зойка Т о л о к о н ц е в а – санитарка.
Солдаты у переправы:
Первый.
Второй.
Третий.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Август 1937 года.
Дача на Клязьме. Сад. На ступеньках террасы стоят Лаврухин и Ольга. Возле них лежат чемоданы. У Лаврухина высокий морщинистый лоб, вьющиеся волосы. Из-под густых бровей смотрят спокойные умные глаза. В саду тихо. Жаркий августовский день идет к концу. Лаврухин протягивает Ольге руку, она берет ее, и несколько мгновений они молча смотрят вокруг.
Лаврухин. Здесь хорошо, правда?
Ольга. Очень. (Помолчав.) Смотри, солнце заходит.
Лаврухин (негромко.) Вот ты и приехала.
Ольга (засмеялась). Вот я и приехала! (Перепрыгивает через чемоданы, вбегает на террасу.) Что это? В дверях записка. (Читает.) «Граждане, располагайтесь, как умеете, а я поехал в Москву за народом. Оля, я о вас много слышал. Михей говорит, что вы… Впрочем молчу. За болтливость бьют по шее. Милые граждане, целую вас. Небезызвестный Павлик Тучков. Дано на Клязьме, пятого августа, в лето одна тысяча девятьсот тридцать седьмое». (Смеется.) Вот чудак.
Лаврухин. Он тебе понравится, увидишь. (Достает из-под ступенек ключ и открывает двери.) На прошлой неделе его родители в Крым уехали, вот он и пригласил нас к себе. До экзаменов у тебя десять дней, ты тут отлично подготовишься.
Ольга (достает из чемодана полотенце). Миша, я, пожалуй, выкупаюсь с дороги, ведь речка отсюда недалеко?
Лаврухин (останавливает ее). Погоди! (Не сразу.) Вероятно, со следующим поездом из Москвы приедут мои товарищи. Словом, не обижайся, если они будут шутить на наш с тобой счет. Я им объяснил, что воспитывался в вашей семье и что у нас чисто дружеские отношения, но они как-то несерьезно отнеслись к этой версии.
Ольга. Ну, а сам ты к этой версии относишься серьезно?
Лаврухин. Видишь ли…
Ольга (улыбаясь). Знаешь, Мишенька, у меня такое недоброе предчувствие, что мы с тобой в конце концов все-таки поженимся.
Лаврухин. Ты думаешь?
Ольга (проводит рукой по его волосам). Ты лучше всех. Я не видела человека лучше тебя.
Лаврухин (улыбнувшись). Это приятно слышать.
В калитку входит Прохожий, полный, круглолицый молодой человек с двумя портфелями, которые туго набиты различными съестными припасами.
Прохожий. Ну, вот, наконец пришел! (С торжеством опускается на скамейку.) В электричке страшная теснота. Под выходной, вполне понятно. Еле до вас добрался. Ну, а где Вася? Давайте сюда Васю!
Лаврухин. Какой Вася?
Прохожий. Хозяин, Васенька. Ведь это Гусевых дача?
Лаврухин. Это дача Тучковых.
Прохожий. Как же так. И Гусев здесь не обитает?
Лаврухин. Увы.
Прохожий. Так. Значит, осечка. Ну что ж, буду продолжать поиски. (Идет к калитке, оборачивается). Прошу извинения, вы не знаете в окрестностях какого-нибудь киоска с газированной водой?
Лаврухин. В конце этой улицы буфет-закусочная, там бывает пиво.
Прохожий. Пиво?! Значит, и Гусев недалеко. Уж он этой возможности не упустит. Пойду выпью кружечку и с новой энергией за поиски! (Уходит.)
Ольга. Смешной человек.
Лаврухин. Так вот, Оленька, я не хочу тебя связывать словами, обещаниями. Ничем, понимаешь? (Улыбается.) А если ребята будут посмеиваться, дай им отпор со всей решительностью.
Ольга. Ладно. (Бежит к калитке, оборачивается.) А чудесно будет после всех пересадок, вокзалов и прочего – бултых в воду!
Лаврухин. Не думаю, чтобы после Волги наша Клязьма произвела на тебя особенно сильное впечатление.
Ольга. Авось! (Махнув Лаврухину рукой, убегает.)
Лаврухин задумавшись, смотрит вслед, потом берет чемоданы и входит в дом.
В саду появляются Доронин, Кузя, Павлик и Галина.
Павлик. Внимание! Они уже здесь!
Кузя. Братцы, помираю от любопытства!
Д о р о н и н. Кузя, утихомирься!
Кузя (Доронину). Уважаемый супруг, давай сумку. (Вываливает из сумки на стол яблоки.) Налетайте, братцы! Будем есть яблоки. И молчать. И смотреть по сторонам. Тут очень хорошо.
На террасе показывается Лаврухин.
Лаврухин (поднимая сжатый кулак). Салют! А где Шурка с Люсей?
Павлик. Вероятно, со следующим поездом приедут. Шура сегодня с утра в анатомичке, он просто не успел.
Галина. Ну конечно! Любимое занятие – резать трупы.
Д о р о н и н. Однако я не вижу долгожданной девушки из Саратова. Куда ты ее спрятал, старик?
Лаврухин (улыбаясь, смущенно). Она купаться пошла.
Кузя. Олег, мы должны немедленно последовать ее примеру. Возьми полотенце, оно в сумке. Идем, Павлик.
Павлик. Нет, я уж тут по хозяйству. (Уходит.)
Д о р о н и н. Счастливый Павлик! А я должен всюду следовать за этой Кузей. Такова моя жалкая участь.
Кузя. Идем-идем, старый болтун.
Они убегают.
Галина (подходит к Лаврухину). Ну, как живешь, Гиппократушка?
Лаврухин. По-разному. (Помолчав.) Хорошо, что ты приехала.
Галина. Ого, ты, кажется, действительно взволнован?
Лаврухин (кивает головой). Есть немного.
Галина (шутливо). Очень она красивая?
Лаврухин. Не в этом дело. (Помолчав.) Ко мне все приходит позже, чем к другим. Мои сверстники учились в школе, а я работал в аптеке; отец вернулся с германской без ног, и надо было хоть чем-нибудь помогать семье. Еще тогда, мальчишкой, я мечтал о профессии врача. И вот после смерти родителей я за два года сдал экстерном девять классов. Но райком комсомола не отпустил меня на учебу. Шесть лет я провел на комсомольской работе. Не подумай, что я считаю эти годы потерянными. Я видел жизнь и знаю почем фунт лиха. И все-таки, мне уже тридцать. Молодость прошла, а я все еще студент. Конечно, человек может добиться всего, чего захочет, но вот любовь. Пожалуй, это то, на что не распространяется сила воли, а?
Галина. Но разве любовь нельзя заслужить?
Лаврухин. Этого я и боюсь, друг. Нет, уж если говорить правду, я мечтаю о любви, которая ни за что ни про что сваливается на голову. Тебя полюбили, а ты рот разинул и диву даешься – за что?
Галина. Ох, что-то мудрствуешь, Мишук!
Лаврухин. Я старше Ольги на одиннадцать лет и знал ее еще девчонкой, мы были соседи по двору. Ее мать, учительница, занималась со мной. Когда она умерла, Ольге шел четырнадцатый год, а младшей, Нинке и одиннадцати не было. С ними осталась их тетка, Настасья Владимировна, опереточная актриса. (Улыбнулся.) Красивая, в нее весь город был влюблен. Мы жили вместе, и они считали меня за своего. Ну, а потом Настасья Владимировна заболела. Ей пришлось оставить сцену: она почти перестала видеть и слышать. Им стало трудно жить, ее пенсии не хватало на троих, а девочкам нельзя было бросать школу.
