Алексей Арбузов - Мой бедный Марат
Леонидик. А угадать врага – значит наполовину победить его.
Марат. Фашизм не надо было угадывать… а не было врага страшнее.
Леонидик. Кто знает. Тайный враг всегда опаснее явного.
Марат. Вы мне надоели! (Леонидику.) С тех пор как ты внял Ликиным запугиваниям и впал в трезвость, ты стал невыносим.
Лика. Марат, это непедагогично! Леонидик нервная, болезненная натура… А ты, вместо того чтобы поддержать меня, дразнишь его зачем-то.
Леонидик. Не дразни меня, Марик, – я почти при смерти.
Лика. А ты, легкомысленный дурак… сам не знаешь своего положения.
Марат. Безобразие… Из-за этого типа и мне теперь нельзя выпить ни капельки.
Лика (неожиданно). Вот мы все шутим, шутим, а мне почему-то грустно.
Марат (решительно). Сказать почему?
Леонидик. Погоди… не надо.
Марат. Ты ведь хотел этого.
Леонидик. Она знает сама, почему нам бывает невесело… Нам троим – когда мы вместе.
Лика (долго молчала). Миленькие… не надо про это.
Леонидик. Когда-нибудь все равно придется. (Кивнул на Марата.) Он в Саратов ехать собрался.
Лика. Ты?
Марат. Возьму и уеду. Поплачете без меня. (Помолчал.) Странно. Стемнело все-таки…
Леонидик. Он и мне уехать советовал. Сказал, ты меня не любишь.
Лика. У нас Марату все известно.
Леонидик. Это кто на гитаре играет?
Лика. Сосед на балконе. Он лирик.
Марат. Лихо исполняет.
Лика. Он и романсы поет.
Марат (показал на Лику). Влюблен?
Лика. Страшным образом. Ему шестьдесят скоро.
Леонидик. По нынешним временам – жених. Руки-ноги есть.
Марат. Тонко замечено.
Лика (Марату). А куда ехать собрался?
Марат. В Саратов. Как на твой вкус?
Лика. Не посещала.
Леонидик. Городок неплохой. Там и медицинский есть.
Марат. Там чего-чего нету.
Лика (посмотрела на Марата). Оттого и выбрал?
Марат. У меня там дружок.
Лика. А здесь дружков нету?
Марат. То-то и беда, что есть.
Леонидик (улыбнулся). Шикарно сказано.
Марат (угрюмо). Ладно… Кому-то надо уезжать.
Лика. Тебе первому, конечно?
Марат (пожал плечами). Разведчик.
Леонидик. Настоящий мужчина.
Лика. А ты?
Леонидик. А я – нет. (Вскрикнул.) Нет! Если ты прогонишь меня – вот тогда я уеду.
Марат. Он и мне так объявил. Цени.
Лика (очень резко). Замолчи ты…
Леонидик (положил себе еще варенья). Интересно… Никогда не видел, как растет айва.
Марат. Растет себе.
Леонидик. Нет, я сказал неправду – если ты меня прогонишь, я все равно с тобой останусь.
Лика (с вызовом). А почему?
Леонидик. Если тебя не будет – ничего не будет.
Лика (Марату). Молчишь?
Марат (почти весело). А что попусту болтать.
Леонидик. У тебя соседи не ругаются, что мы сидим так поздно?
Марат. У нас соседи хорошие. (Усмехнулся.) Эх, жилплощадь ты моя, жилплощадь…
Лика. Да… смешное слово.
Марат. Я в Дрогобыче был сильно влюблен в одну девицу. Когда я уезжал, она мне сказала: «Марик, не делайте глупостей, возвращайтесь: у меня такая чудесная жилплощадь».
Леонидик. Браво!
Лика. А ты в каком городе был сильно влюблен, Леонидик?
Леонидик. В Ленинграде.
Лика (Марату). Тебе за ним не угнаться.
Марат. Сознаю. Ты Тургенева не разлюбила.
Лика. Напрасно ты смеешься надо мной.
Марат. Смеха нет – одни слезы. (Встал из-за стола.) Ладно, хватит чудить. Кому-то удаляться надо. Мне или ему.
Леонидик (помертвел). Как ты скажешь, так и будет.
Лика. Ого, вы какие!… А я ведь и соседа могу выбрать. С гитарой.
Леонидик (прислушался, как играет сосед). Да, он старается.
Марат (неожиданно резко). Мне шутить надоело.
Лика. Тогда помолчим. (Не сразу.) Ты любишь меня, Марат?
Марат. Я бы сказал тебе, Лика, но я… (Засмеялся.)
Лика. Ты говоришь так, потому что… уверен во мне, да?
Марат. Говорю как говорю. Я ведь герой, Ликочка, об этом даже в газетах было.
Леонидик. Он любит тебя. Он сам сказал мне это.
Лика. Ого!… Берешь пример с настоящего мужчины?
Леонидик. С кем поведешься…
Лика. А теперь не про него, а про себя скажи.
Леонидик (очень серьезно). Я без тебя пропаду. Ты для меня сестра и мать. Весь белый свет.
Марат. Где уж нам.
Лика (подошла к Леонидику, провела рукой по его волосам). Налить еще чаю?
Леонидик (пытаясь улыбнуться). Коньячку бы сто грамм.
Марат (он побледнел). Коньяк я вам завтра принесу.
Лика. Уже светает… Какая ночь недолгая.
Занавес
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Все та же комната, но прошло тринадцать лет; за это время отсюда не раз выносили старые вещи. Но нашла ли эта, не слишком богатая мебель свое окончательное место? Пожалуй, нет. Стулья, столы, тахта и книжные полки все еще продолжают свои поиски. В тот вечер на Ленинград падал медленный, тяжелый снег – это было видно в освещенном с улицы окне. Часы пробили одиннадцать. Из коридора отворилась дверь – в комнату вошли Лика и Леонидик. Лика молча помогла Леонидику снять шубу, опустилась на колени, сняла с его ног ботинки, затем ушла за занавеску и переоделась в халатик. Леонидик тем временем надел домашнюю куртку и облачился в тапочки. Лика поглядела в зеркало и, подмигнув своему изображению, включила электрический чайник. Молчание длилось довольно долго. Леонилик подошел к буфету, достал оттуда сыр, попробовал его. Лика увидела это, подкралась к нему, ударила по руке. Леонидик показал ей язык и отступил к своему столу. Лика стала накрывать стол к ужину. Леонидик принялся читать газету.
Леонидик. «Ленэлектросбыт проводит расширенную продажу металлической посуды. К празднику приятно обновить предметы хозяйственного обихода»… (Радостно.) «Продается металлическая дымовая труба, диаметр семьсот миллиметров, длина восемнадцать метров»…
Лика. Наконец-то.
Леонидик. «Торг гастронома организует широкую предпраздничную торговлю гастрономическими товарами»… «Встречайте будущий 1960 году в ресторанах Интуриста»…
Лика. Совершенно черствый хлеб.
Леонидик. «Программа передач на одиннадцатое декабря. Шестнадцать сорок пять – Открыто сердце для друзей. Концерт песни. Семнадцать тридцать – Если тебе комсомолец имя. Восемнадцать двадцать – Беседа. Наступление на ревматизм. Девятнадцать пятнадцать – выступление поэта А. Софронова. Девятнадцать сорок – И запела скрипка над селом…»
Лика (подошла к нему, поцеловала в затылок). Хватит.
Леонидик. Пожалуйста. Но в двадцать пятнадцать – «Эх, хорошо в стране советской жить.»
Вскипел чайник. Лика выключила его, поставила на стол.
Лика. Иди пить чай.
Леонидик. Пожалуйста. (Сел к столу.)
Лика. Сделать тебе бутерброд?
Леонидик. Пожалуйста.
Лика. С сыром?
Леонидик. С колбасой (Помолчал.) А глупая была пьеса.
Лика. Нет, отчего же… Нормальная. (Посмотрела на него.) И кончилась рано… Одиннадцать.
Леонидик. Твой любимый народный отлично сегодня строил рожи. Старался.
Лика. Он был не в ударе.
Леонидик. Отчего же… басил как мог. (Прихлебывая чай.) Моя воля – я бы все театры закрыл.
Лика. Что так?
Леонидик. Видишь ли… Мысль, что все хорошее хорошо, а все плохое плохо, сама по себе недурна. Но от повторений как-то приедается.
Лика. Ты вольнодумец. (Принесла коробку шоколада.)
Леонидик. Ого! А по какому случаю излишества?
Лика. Уже забыл? С первого января я буду получать на 200 рублей больше.
Леонидик. По сему случаю могла бы облагодетельствовать чем-нибудь покрепче.
Лика (стала серьезной). Об этом и не думай.
