СВОИ-2000 - Шапито-шоу
Актер стоит, открыв рот.
Актер. Это было круто!
Актер аплодирует.
Знаменский. Рад, что обезьяна смогла вас повеселить.
На заднем плане Вера идет танцевать. Актер отворачивается и начинает громко подпевать.
Актер.
Купим мы с бабушкой себе лошаденку,
Лошаденка: нуки-нуки,
Коровенка: муки-муки,
Поросенок: хрюки-хрюки,
Собачонка: гав-гав,
А кисонька: мяу-мяу,
Индюшонок: фолды-болды,
Уточка: тата-та-та,
А курочка по зернышку: кудах-тах-тах.
Купим мы с бабушкой себе телевизор,
Телевизор: время-факты
Дикторша: тати-тата,
А зрители по зернышку: кудах-тах-тах.
Знаменский стоит, его трясет от злости. Он уходит. Киберстранник бросается на Веру, Знаменский кидается на Киберстранника, они падают, сцепившись, катаются кубарем, их разнимают.
КРЫМ. ГУРЗУФ. ДВОР С ЯЧЕЙКАМИ. ДЕНЬ
Вера забирает вещи, Знаменский ждет, пока она объясняется с Киберстранником.
КРЫМ. ПОНИЗОВКА. ДВОР. ДЕНЬ
Знаменский звонит и стучит в дверь. Актер лежит в бассейне. Он замечает Знаменского, выходит, подходит к воротам. Он в плавках, весь в каплях. Разговаривают через решетку ворот.
Знаменский. Она поживет вместо меня. А я ухожу. Ко мне приехали друзья, и я буду с ними.
Актер. Очень хорошо.
Знаменский. Я пришел за вещами.
Актер. За какими это вещами?
Знаменский. За сумкой.
Актер. У тебя нет сумки — она экспроприирована.
Знаменский. Не понимаю. Что с моей сумкой?
Актер. Понимаешь, дорогое Мертвое Ухо, ты ведь мне должен денег. Я тут посчитал: за билет, за комнату, за стакан травы, со всеми скидками на инвалидность — с тебя пятьсот баксов.
Знаменский. Ты же знаешь, что у меня нет денег!
Актер. Я ничего не знаю. Займи у друзей.
Знаменский. Ну ты и гад…
Актер. Знаешь, чувак, я обычно стараюсь перекинуть от себя мостик к другим людям. Это не всегда получается, но такой уж я человек. У меня нет предрассудков: глухонемой, гей… В Америке у меня были друзья негры и арабы. Но если кто плюнет мне в душу — я не прощаю. Извини.
Актер разбегается и прыгает в бассейн.
КРЫМ. СИМЕИЗ. ПЛЯЖ «КОРАЛЛ». ДЕНЬ
Дождь. Знаменский идет по берегу. Море волнуется. Сверкают молнии. Знаменский идет и доходит до места, где стоит палатка. Останавливается. Дождь усиливается. Из палатки вылезает Максим, убрать сушившиеся на веревке плавки. Он видит Знаменского.
Максим. Ты что?
Знаменский встает на колени. Максим залезает в палатку. Некоторое время спустя он вылезает и дает Знаменскому зонт. Знаменский стоит на коленях под зонтом и плачет. Дождь усиливается, звучит музыка.
КРЫМ. КАЧА. ШАПИТО. НОЧЬ
Знаменский появляется из вращающейся пирамиды с глазом. Проходит на сцену. Он исполняет песню. Зрители внимают.
ПЕСНЯ ЗНАМЕНСКОГО
Я как спутник, лишенный орбиты,
Я один — мое сердце разбито.
В моем мире бушует цунами,
Километры пустынь между нами.
И холодно без зимы,
И пусто, как после чумы,
И я по-прежнему жив,
Но не о ком сказать «мы».
Мой корабль потерпел катастрофу,
Я хочу рассказать, как мне плохо.
Я горю, и мой свет через тысячу лет
Донесет мой последний привет.
И холодно без зимы,
И пусто, как после чумы,
И я по-прежнему жив,
Но не о ком сказать «мы».
Всюду плесень из фальши и лести,
Я забыл, что такое быть вместе.
Я не помню, что значит быть заодно,
Я уснул, словно зритель в кино.
И холодно без зимы,
И пусто, как после чумы,
И я по-прежнему жив,
Но не о ком сказать «мы».
КРЫМ. СИМЕИЗ. ПЛЯЖ «КОРАЛЛ». ШТОРМ. НОЧЬ
Ночь. Шторм. Море подошло, волны накрывают палатку. Внутри все плавает. Колышки вылетели, палатку смывает в море. Друзья барахтаются внутри, изо всех сил пытаются удержаться, не уплыть вместе с палаткой в море. Знаменский снаружи тоже пытается держать, тянет ее за веревку, как бурлак. Рядом падает дерево.
КРЫМ. СИМЕИЗ. ПЛЯЖ «КОРАЛЛ». ДЕНЬ
Утро. Все сидят у костра. Вещи развешаны и сушатся.
Женя (переспрашивает Знаменского). Они называли тебя глухонемым?
Знаменский кивает.
КРЫМ. ПОНИЗОВКА. ДВОР. ДЕНЬ
Авиньон и Оператор лежат в бассейне, перед ними плавает пластиковый стол, на столе бутылка вина. Актер трубит в горн из окна второго этажа.
Актер. Вставайте! Тревога! Отряду срочно собраться на своем отрядном месте!
Все сидят за столом, Актер ходит перед ними взад-вперед.
Актер. Пришла беда, откуда не ждали! Послушайте, что нам шлют друзья Мертвого Уха: «Мы — это мы! Мы — не второй сорт! Тот, кто считает нас вторым сортом, — наш враг!» Подпись: Тихое племя.
Вера. А кто это?
Актер. Сегодня, в священный для отряда день смерти Саманты Смит, Германия объявила нам войну! Они вызывают нас на бой. Мы должны взяться за оружие.
Корреспондентка. Доигрались.
Звукорежиссер. Зачем это нужно, отдай им сумку — и дело с концом.
Актер (разминается). Или нам, мальчишам, только в палки играть да в скакалки скакать?
Звукорежиссер. Да они умственно отсталые! Могут газом из баллона брызнуть, кислотой плеснуть. Ты что, не понимаешь?
Актер (делает движения из каратэ). И отцы ушли, и братья ушли!
Звукорежиссер. Сеня, они инвалиды! Их нельзя трогать! А они с тобой что хочешь сделают. Им ничего не будет!
Актер. Или нам, мальчишам, сидеть дожидаться, чтоб пришли буржуины и забрали нас в свое проклятое бур-
жуинство? (Берет лопату протягивает ее Авиньону.) Один за всех и все за одного!
КРЫМ. КАЧА. ДЕНЬ
Отряд имени Саманты Смит марширует к «Шапито» (перед ними маячит Попов с канистрой). Они трубят в горн, стучат в барабан и кричат речевку:
Раз-два — Стенли Кубрик,
Три-четыре — Дэвид Линч.
Солондз, Гас Ван Сент, Полански
Пусть услышат этот клич!
КРЫМ. КАЧА. ШАПИТО
Идет представление. На сцене близнецы, исполняют лунную походку Майкла Джексона.
Отряд сидит в кафе. Звукорежиссер нервно озирается.
Звукорежиссер. Я думаю, если что, здесь вызовут милицию, и люди вокруг вступятся.
Актер. Не ссы в компот! Пионер не трус, а храбрец!
Представление продолжается. Двойник Цоя в дыму поет песню «Легенда».
Оператор. Ой, смотрите! Идут!
В «Шапито» входят глухие. Они по пояс голые, босые. На головах перья, на лицах раскрас. Впереди Женя, рядом с ним Максим, по бокам Знаменский и Валера — это индейцы. Вождь что-то произносит жестами. Враги стоят друг напротив друга. Смотрят в глаза. Все вокруг замедляется. Напряжение растет: в «Шапито» загораются стены.
«УВАЖЕНИЕ»
КРЫМ. КАЧА. ШАПИТО. НОЧЬ
Шапито на пустынном берегу. Гроза. Ливень. В небе молнии. Мигает, трещит неоновая реклама «Шапито-шоу». Дождь молотит по неоновым трубкам. Ведущий «Шапито-шоу» с достоинством объявляет номер:
Ведущий. «В некотором смысле только святые есть человечество». Абрахам Маслоу.
МОСКВА. ТЕАТРАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ. АУДИТОРИЯ. ДЕНЬ
Прослушивание на актерском факультете. На столе цветы, вода, стаканчики, соки. Вялая, уставшая комиссия. Кто-то курит, кто-то перешептывается. Во главе комиссии Отец. Смешная неуклюжая девушка (Вера) стоит перед ними и мнется. Весь ее вид источает страдание.
Женщина из комиссии. Успокойтесь. Хотите воды?
Вера отрицательно качает головой.
Другая женщина из комиссии. Вздохните поглубже. Знаете, как нужно дышать, чтобы успокоиться?
Вера вздыхает, но молчит.
Отец. Что вы мнетесь?! Вы что-нибудь подготовили?
Вера. М-М-Маяковский… Читать?
Отец. Как хотите…
Отец смотрит на часы.
ТИТР: УВАЖЕНИЕ
МОСКВА. КВАРТИРА СЫНА. ДЕНЬ
