Юрий Хабибулин - Небоевые потери
Не успел…
Пьяный, добежав первым до ненавистного смуглого мужика и оказавшись у него за спиной, изо всех сил, зло и картинно ударил его ногой справа в голову. В голливудском кино так красиво показывают удары каратистов — «моваши гери».
Несмотря на жару парень почему–то был в ботинках. В угаре ненависти, не очень хорошо владея телом и ещё меньше техникой японского боевого искусства, он явно не соразмерил силу удара и не рассчитал точку касания…
Носок ботинка угодил прямо в правый висок Дато. Голова его от удара дёрнулась и упала на грудь.
Дато качнулся и стал медленно сползать со стула…
По ушам ударил отчаянный крик Этери!
Пьяный воин, выложившись в броске, остановился. Тупо и удивлённо смотрел на неподвижное тело.
В следующую секунду Саныч добрался до подонка. Схватил за шиворот, развернул рожей к себе и увидел перепуганные знакомые глаза…
Лёнчик?!
На нём была та самая форма, которую Саныч утром так тщательно выгладил. На груди — его собственные, Саныча, медаль «За отвагу», пятиконечник ордена Красной Звезды, знак «200 прыжков». На ногах Лёнчика — знакомые начищенные ботинки…
— Ах ты, гадёныш! — удивлённо и омерзительно колыхнулось что–то глубоко в груди. Занесённый для удара кулак, невольно опустился…
Лёнчик подавленно и виновато, как побитая собака, мгновенно протрезвевшим взглядом смотрел на Шабанова и побелевшими губами бубнил
— Саныч, я не хотел… я не знаю, как это вышло… сорвался…
У оградки топтались случайные товарищи лже–майора орденоносца и оторопело пялились то на него, то на неподвижно лежащее рядом тело… Не знали, что делать.
Шабанов отшвырнул скулящего Лёнчика, быстро наклонился над Дато. Пульс не прощупывался…
Этери, опустившись на колени и обняв отца, билась в истерике над трупом.
Из собравшейся вокруг толпы, кто–то, выйдя из ступора, ошалело закричал
— Человека убили! Милиция! Милиция!
У Саныча изнутри поднялась страшная, неудержимая волна гнева! Хотелось прибить, порвать этого щенка на куски, как ненавистную фашистскую мразь, нелюдь… Лицо перекосилось в нервной гримасе.
Съёжившийся и мгновенно вспотевший убийца, уже понимая, что натворил, трясся перед Санычем на ватных ногах и, втянув голову в плечи, ждал возмездия, сгорбившись и склоняясь всё ниже к земле.
Шум в глубине кафе усилился.
Раздвинув собравшихся, к лежащему на асфальте телу подошли двое полицейских. Что–то сказали по рации, цепко оглядели Лёнчика и его дружков, Саныча, Этери, зевак, которые случайно оказались рядом. Потом осмотрели тело, проверили пульс, зрачки. Передали сообщение по рации.
Один из служивых, внимательно глядя на Лёнчика, но обращаясь ко всем, негромко спросил
— Что здесь произошло? Свидетели есть?
Сразу несколько человек из толпы, перебивая друг друга, закричали
— Этот сидел, никого не трогал, а вон тот, в форме, перепрыгнул через оградку и ни с того, ни с сего, ударил! Ногой! По голове!
Полицейский повернулся к свидетелям
— Кто зачинщик драки?
У Сан Саныча, вдруг, всё начало расплываться перед глазами. В груди тяжёлым молотом бУхало сердце, а душу жёг невыносимый стыд перед Этери, Дато…
Мир вокруг закачался…
Пересиливая боль и страшный груз вины, Шабанов сделал шаг вперёд, непослушными губами произнёс
— Я… Это я виноват!
Успел увидеть вспыхнувшие удивлением и непониманием глаза Этери, сделав неимоверное усилие над собой, отвернулся.
В голове молниями понеслись запоздалые мысли
— Гнать надо было сучонка! Сразу! Эх, не разглядел… Побороться за него решил! Из дерьма пулю не сделаешь… Я, старый дурак, так ничему в жизни и не научился…
Можно ли из такой отравленной и полуразложившейся биомассы, только жрущей, пьющей, живущей в своё удовольствие и стебающейся надо всем, восстановить народ великой страны?
Или это уже всё… Конец… Такие козлы, как Лёнчик, его благоверная «кобра», тысячи подобных идиотов и рабов «зелёного Вашингтона», стадом идущих топиться под волшебную дудочку потреблятства и охмурёжные голоса западных сирен, поющих о вечном кайфе, лёгких деньгах и «демократических ценностях», уже давно потеряли чувство реальности!
Господи! Научи, что сделать, чтобы вернуть разум этим заблудшим душам!
Или… вот такое страшное испытание посылает мне Всевышний? Так проверяет, выдюжу ли? Это ведь, хоть и скрытая, неявная, но война! А на войне приходится терять товарищей, нести потери, и воевать дальше. До победы. Учиться на своих ошибках и чужих смертях…
Очень высокая цена! Страшная цена!
Но выбора нет. Как и в Отечественную, в 41‑м. Или ты найдёшь способ и силы победить зверя или зверь сожрёт тебя и твою страну.
То, что нас не убивает, делает сильнее!
Надо искать! Надо найти способы и подходы, тактику и стратегию, приёмы и технологии, чтобы такие, как Лёнчик, как его жена–стерва, как бывшие супруги подполковника–танкиста, помешанная на удовольствиях, комфорте и чувственных наслаждениях, свихнувшаяся от виртуальных, натуральных и химических наркотиков молодёжь, инфантильные и апатичные обыватели, живущие в выдуманной «матрице», все эти потерянные и никчемные люди, порхающие по жизни без цели и смысла, без руля и воли, наконец… ВЫЗДОРОВЕЛИ!
Чтобы вернулись к настоящей полноценной, здоровой жизни ради самих себя, своих детей, своей страны. Чтобы была справедливость!
А дети больше никогда не попадали в искусные ловушки Сатаны и не становились новыми Лёнчиками, «взбесившимися вагинами» или циничными ублюдками.
Надо найти и запустить иммунную программу, спрятанную глубоко в подсознании заражённых людей, чтобы социальный организм страны, её здоровые клетки получили нужное лекарство и победили болезнь.
И вот на это стоит положить всю оставшуюся жизнь! Вместе с такими, как Алёна и её подруги, с ветеранами из «Боевого братства», со всеми порядочными и нормальными людьми, ещё оставшимися в этом мире…
Помоги Господи! Дай сил справиться!
Неожиданно, при абсолютно чистом небе, ударил страшной силы оглушительный раскат грома. С окон домов и витрин посыпались стёкла, неистово заорали автомобильные сигнализации.
Акустический удар эхом отразился от стен зданий, растёкся волнами по улицам и, уже затухая, тихонько нашептал что–то важное каждому в уши.
Затмевая солнце, над городом заплясали, прочертили горизонт ослепительные вспышки ветвящихся молний.
Порыв ветра принёс откуда–то издалека, из–за горизонта, мелкие капельки дождя и бросил их на лица собравшихся возле погибшего Дато, людей.
Шабанов машинально облизнул намокшие губы. Они были солёными.
Поднял голову и посмотрел вверх.
Ему показалось, что это были не дождинки, а слёзы того, кто смотрел сверху на бестолковый и жестокий человеческий муравейник внизу…
Скорбел о погибших, грозил слугам дьявола и делился своей силой с витязями.
Шабанов облегчённо вздохнул и взгляд его посветлел. Вспомнил девиз своей службы «Никто, кроме нас!» Скрипнул зубами. Теперь у него есть фронт и есть боевая задача!
Над Москвой раскрылась, расцветилась на солнце и обняла город гигантская летняя радуга.
ноябрь, 2014
