Владимир Пистоленко - Раннее утро
К р а й н о в (с беспокойством). Ну, ну?
Я ш е н ь к а. Неужто пошел? Дурья башка!
В а с и л и й. Не пошел. Тут нас окружили торговки. И одна шепчет: «Беги». Я еще раз сказал — дайте, мол, шайку. Не отдает. Тогда я побежал. Она за мной, сорвала с головы мою шапку, споткнулась и упала. Я на дорогу, прицепился к машине и удрал.
Я ш е н ь к а. Какой же черт тебя сюда нес?
В а с и л и й. А куда же мне деваться? И без шапки я…
Я ш е н ь к а. Наплевать! Надо было на вокзал, что ли, хоть в прорубь головой, только не сюда. Ты понимаешь, что может случиться?
К р а й н о в. Тихо, тихо, Яшенька. Спокойно! (Василию.) Она видела, куда ты ушел?
В а с и л и й. Нет, не видела. Я плутал, плутал, а потом уж пешком добрался сюда.
К р а й н о в (Яшеньке). В общем-то, уж не так страшно.
В а с и л и й. Главное — шапку у меня с головы стащила.
К р а й н о в. А, ерунда. Есть готовые, бери любую.
В а с и л и й. Там было мое письмо, я к тетке написал.
К р а й н о в. Ну? Адрес! Какой адрес? Обратный?
В а с и л и й. Никакого. До востребования. На меня.
К р а й н о в (облегченно вздыхает). Ну, слава тебе, господи. Обо мне не упоминаешь в письме?
В а с и л и й. Нет. Просто пишу, что учусь у одного скорняка шить шапки. Без фамилии.
Я ш е н ь к а. Черт тебя дернул.
К р а й н о в. Дело худо. Подложил ты мне свинью. В Подгорске не так уж много скорняков. Могут нагрянуть.
Я ш е н ь к а. И нагрянут. (Василию.) Пристукнуть бы тебя, гада!
В а с и л и й (Яшеньке). А ты чего все шипишь? Чего шипишь? Пристукнуть! А то вот я как развернусь — в стенку влипнешь. Или я хотел, чтобы так случилось?
К р а й н о в. Не время ссориться. Деньги с тобой?
В а с и л и й. Вот они, пожалуйста. (Достает из кармана деньги.)
К р а й н о в. Ни-ни! Оставь себе. И уходи. Сейчас! Незамедлительно!
В а с и л и й. А куда я пойду? Мне некуда.
К р а й н о в. Я понимаю. Но ты больше не должен здесь оставаться. Понял? И сам могу попасть, и Вера Петровна… В общем, Вася, найди выход из положения. И временно забудь мою фамилию, адрес и все, что было. Потом мы снова встретимся. Я тебя не оставлю. На, на доброе здоровье и удачу. (Пожимает Василию руку.)
Я ш е н ь к а. А у меня разговор с тобой, один на один. Выйди на минутку, Семен Павлович.
Крайнов уходит. Пауза.
Что насупился?
В а с и л и й. Давай говори, чего тебе…
Я ш е н ь к а. Будет одна заповедь.
В а с и л и й. Не нужны мне твои заповеди.
Я ш е н ь к а. Зато мне нужны. И еще, может, кому-нибудь. Уяснил? И ты не ерепенься… Если добра себе хочешь. Эту штучку видел? (Выхватывает из кармана пистолет и направляет его на Василия.) Видел эту штучку? Что молчишь? Отвечай! Видел, спрашиваю?!
В а с и л и й (глухо). Видел.
Я ш е н ь к а. Разговор у нас с тобой будет короткий. В случае, если до тебя доберутся, проглоти язык. На себя все возьми. А если хоть одним словом трепанешься обо мне, или о Семене Павловиче, или о Вере Петровне, так и знай — первая пуля в этой собачке твоя. И она найдет тебя везде. Меня не будет, другие… справятся. Словом — запомни, никого но впутывай. Вот такая заповедь! Понял ты меня? Ну, что молчишь, черт тебя возьми?!
В а с и л и й. Понял.
Я ш е н ь к а. Ну, вот и все. (Постукивает по дулу пистолета.) В случае чего — тут твоя смерть. Будь здоров! Двигайся. Куда пойдешь?
В а с и л и й. Куда-нибудь…
Я ш е н ь к а. А я все-таки интересуюсь. На завод к своим?!
В а с и л и й. Может, и к своим… Куда пойду — не твое дело… А ты — гад… (Идет на Яшеньку.) Гад ползучий. Я тебя понял.
Я ш е н ь к а (пятясь). Не подходи! Стрелять буду!
В а с и л и й. Стреляй!.. (Хватает Яшеньку за грудки.) Я из тебя душу вытрясу…
Яшенька пытается кричать, но боится и поэтому издает нечленораздельные звуки.
(Отшвыривает Яшеньку в сторону.) Подлюга… (Уходит.)
КАРТИНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯКомната в общежитии. Здесь Б о р и с, К о л я, С е р г е й. Они одеты по-праздничному. Коля и Борис стоят среди комнаты, перед ними медленно, демонстрационным шагом проходит Сергей.
С е р г е й. Ну, как башмаки, сойдет, а?
Б о р и с. Нитки белеют.
К о л я. А кто будет приглядываться?
С е р г е й. Самому неловко.
К о л я. Сережка, валенки надень. Совсем новые!..
С е р г е й. Во Дворец культуры? Сам напяль, если хочешь.
К о л я. Я свои башмаки еще не размолотил, как ты… Слон и слон!..
Б о р и с (Сергею). Давай чернилами нитки вымажем.
С е р г е й. Так чернила-то синие.
Б о р и с. Вечером покажутся черными.
С е р г е й. Давай. Валяй.
Борис макает кусочек бумаги в чернильницу, закрашивает на башмаке Сергея белые стежки, отходит, оценивающе рассматривает свою работу.
Ну как?
К о л я. Сережка, твой башмак не узнать! Гляди ты, какой догадливый у нас Борис! Гений! Ему быть не бригадиром литейщиков, а каким-нибудь вождем. И умный и находчивый.
Б о р и с. Ты брось свое красноречие. Все равно ботинки Сережке — покупка первой очереди. Ну, давайте двигаться, а то девчонки, наверное, уже ждут.
В дверь стучат.
Вот! Это они! Можно, входите!
Дверь открывается, в комнату входит В а с и л и й.
К о л я (удивленно). Васька?! Значит, вспомнил?
В а с и л и й. А я и не забывал… Помогайте, братва.
С е р г е й. Что-нибудь случилось, да?
В а с и л и й. Если по совести, то можно сказать, ничего не случилось. Собрался я к вам на завод. (Борису.) Как прошлый раз говорили…
Б о р и с. Ты вроде до лета откладывал?!
В а с и л и й. Ну, откладывал. Переиграл.
К о л я. Опять небось драпанул?
В а с и л и й. Зачем? Чистенький документ. Вот пожалуйста. (Достает из кармана бумажку и передает ее Коле, тот — Борису.)
К о л я. Погоди, так это что же получается, выходит, ты был не на заводе, а в артели? Да?
В а с и л и й. Пришлось.
К о л я. А Ольга тут наплела, на номерном, говорит, заводе, почтовый ящик.
В а с и л и й. Это я ей так сказал.
К о л я. Ты?! Значит, маленько брех-брех?
В а с и л и й. Вроде как для красноречия. Литейщик, а попал учеником в эту самую артель. Понятно?
С е р г е й. Понятно. Неловко?
В а с и л и й. Вот и оно.
К о л я. И все ж таки, Васька, ты любишь языком трепануть.
Б о р и с. Как думаете — примут, а?
С е р г е й. А почему не принять? Обязательно возьмут.
В а с и л и й. А если прямо в вашу бригаду? Как ты, Борис?
К о л я. Ничего не получится! Все места заняты! Полностью!
Б о р и с. Ладно тебе. Надо поговорить с мастером.
К о л я. Погоди, Борька, не торопись. Ну кто такой Васька, если судить по этой справке? Человек без всякой профессии.
Б о р и с. Мы-то все знаем, что он формовщик.
С е р г е й. А отдел кадров?
Б о р и с. Понадобится — подтвердим. Разве ты откажешься?
С е р г е й. Еще чего! И Колька тоже.
В а с и л и й (обрадованно). Если что, пусть пробу дадут.
С е р г е й. Правильно. В общем, добьемся.
В а с и л и й. А в свою комнату примете?
С е р г е й. Хочешь, как в ремеслухе?
К о л я. Принять можно, только у нас комната-коммуна…
В а с и л и й. Пожалуйста! И в самый коммунизм… могу…
К о л я. Борька, изложи программу нашей жизни.
Б о р и с. Не обязательно сейчас. Времени впереди хватит.
К о л я. Тогда я сам, коротенько. Вперед и выше! Ясно? Один за всех и все за одного. И чтоб никакой тебе подлости!..
В комнату вбегают О л я и Н а т а ш а.
Н а т а ш а. Ребята, ну что же вы подводите, опоздаем на концерт.
С е р г е й. Так у нас тут дела завертелись.
О л я (всплеснув руками). Васька! Навестить? Да?
В а с и л и й. Навсегда. Вот и беседуем.
Б о р и с. Переводится к нам.
О л я (обрадованно). Молодец, давно пора. А то оторвался…
Н а т а ш а. Сережка, ребята, ну опоздаем же!..
С е р г е й. Пошли!..
В а с и л и й. А вы куда торопитесь?
О л я. Во Дворец культуры, на концерт самодеятельности.
К о л я. Там, понимаешь ты, сегодня Егор наш выступать будет.
В а с и л и й. Да не может быть? Егор?
Б о р и с. У него, брат, такой талантище откопался!..
Н а т а ш а (прося). Сережка, ведь опоздаем!
